– А вот и нет, – раздраженно огрызнулся я.
– Ладно... так что случилось?
– Она поцеловала меня.
Тишина.
Через несколько секунд я позвал:
– Ты еще здесь?
Он прочистил горло.
– Извини, я просто пытаюсь придумать подходящий отцовский ответ.
– Не хотелось бы тебя огорчать, но моя жизнь была полна неуместности, так что говори, что хочешь.
– Ладно, скажу прямо – почему это плохо? Полагаю, молодые люди твоего возраста хотели бы встретить праздник с красивой девушкой.
– Ты что, не понимаешь?
– Наверное нет...
– Папа, мы оба знаем, что я уеду. Вся моя жизнь теперь в Чарльстоне. Зачем обманывать, если я снова собираюсь ее бросить?
– И уехать – это плохо, потому что... – уточнил он.
– Ну конечно, ты задаешь такие вопросы. Тебе всегда было легко уезжать, – выпалил я, прежде чем смог остановиться.
Я съежился, ожидая его реакции, которая, как ни странно, оказалась не такой уж плохой.
– Послушай, сынок. Я хотел сказать, что, если вещи – отношения – предназначены для того, чтобы работать, они будут. Очевидно, я очень старался, чтобы мой брак с твоей матерью сработал, и знаешь почему?
Я скрестил руки на груди и раздраженно застонал.
– Нет, но я уверен, что ты мне скажешь.
– Потому что этого не должно быть. Я знаю, что давал тебе довольно дерьмовые советы в прошлом...
– Это точно.
– ... но что, если ты вернулся в Бэтл-Фоллс по какой-то причине? Что, если ты достаточно вырос, чтобы это сработало? Помнишь, что я тогда сказал?
Я кивнул.
– Конечно. Ты сказал, что Рокки плохо на меня влияет.
– Нет, я не имел в виду... гх-м, забудь.
Несмотря на шквал возражений, я решил держать рот на замке.
– Взять, к примеру, меня. С Терезой все по-другому. С ней все легко. Так и должно быть. Учитывая, что ты здесь всего две недели, а вы с Рокки уже делаете волны, может быть...
– Может быть что? – пробормотал я.
– Может быть, с ней тебе будет легко. Отношения на расстоянии могут сработать, сынок. Возвращение в Чарльстон – не самая большая проблема.
– Позволю себе не согласиться, – мрачно ответил я. – Отношения на расстоянии работают только для людей, которые не портят их на регулярной основе. Какая гарантия, что я не облажаюсь сейчас?
– Я думал, терапия помогла, – тихо ответил папа.
Я удивленно моргнул.
– Да... в каком-то смысле. – Вздохнув, я улегся на кровать и потер глаза. – Это помогло мне осознать мои недостатки и тот факт, что я – это мой собственный недостаток.
Папа фыркнул.
– Мне неприятно это говорить, но ты слишком строг к себе.
– Спасибо, – тупо ответила я.
– Ты ведь понимаешь, что у людей есть свобода воли?
– Э-э, да? – К чему он клонит?
– Может быть, ты все-таки не тащил ее вниз, а она не тащила тебя вниз, как я думал раньше, – медленно проговорил он, словно объясняя самую очевидную вещь в мире. – Может, ей все это нравилось, как и тебе.
– Наверное... – Я все еще был в полном замешательстве.
Он продолжал:
– И, может быть, она уже достаточно взрослая, чтобы показать тебе, чего она добивалась все это время. Она более сильный человек, и она сама управляет своей судьбой так же, как ты своей.
– Я никогда не думал, что она слаба. Я просто подумал...
– Ты слишком мало думал о ней, как и я, – признался он. – Доверься ей больше, чем раньше. Похоже, она знает, что делает.
Глава 21
«Новинки Росси» были закрыты на Новый год, и я не мог быть счастливее. Это дало возможность все переосмыслить и подготовиться к встрече с Рокки. А также возможность посидеть с матерью. Мне не очень-то хотелось проводить с ней так много времени, но, как она и сказала, выбор медсестры – это работа для двоих. Да поможет той Бог, кого мы выбрали.
Я поставил свою кружку свежесваренного кофе на кухонный стол, заставив его пошатнуться. Это был тот же самый стол, что и в моем детстве, и, судя по царапинам, облупившейся краске и другим пятнам, покрывавшим чудовище, она действительно жила на свои деньги.
– Использовали и оскорбили. Мне знакомо это чувство.
Мама, шатаясь, подошла к стулу напротив меня и плюхнулась на него, выжидающе глядя на меня. Баллон зловеще тикал, словно метроном, определяющий ритм ее блуждающего взгляда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я неловко поерзал, чувствуя жжение от ее взгляда.
– Что ты смотришь?
– Я просто подумала, что с каждым днем ты все больше и больше похож на своего отца. – Она замолчала и закашлялась, потянув за кожу, свисавшую с горла. – Кстати, как он? Мне и в голову не пришло спросить.
– Он в порядке.
Мама молчала, как будто ждала, что я скажу дальше. Когда она поняла, что ответ был таким же коротким, как и вопрос, она пробормотала хриплым голосом:
– Ну, давай покончим с этим, чтобы ты мог бросить меня так же, как и он.
Если бы ауры были видны, моя была бы разорвана и окрашена в ярко-красный цвет. Ладони вспотели, я разжал и сжал кулак.
– Ты сейчас серьезно?
– Ты и твой отец сделаны из одного теста. Оба эгоистичные свиньи. – Она скрестила руки на груди и поморщилась, когда локоть ударился о баллон.
Она никогда не показывала физической боли, и одно это обезоруживало меня. Однако я не собирался сдаваться без боя. Больше нет.
– Эгоистично? Хочешь поговорить об эгоизме? Кто больше заботился о кайфе, чем о собственном сыне? А еще лучше – кто больше заботится о чувстве опьянения, чем о спасении собственного брака? – Я изо всех сил старался не закричать, но у меня ничего не получалось.
Годы сдерживаемой агрессии наконец вырвались из своей тюрьмы.
Ее тонкие, почти прозрачные губы оставались плотно сжатыми, подчеркивая трещины вокруг рта. Темные глаза казались почти черными, лишенными всякого выражения.
Поняв, что спорить с матерью – все равно что затевать драку с двухлетним ребенком, я стукнул по столу и подтолкнул к ней пачку бумаг.
– Вот. Я взял на себя смелость просмотреть список без тебя. Я обвел тех, кто мне нравится. Выбери одного – только одного – из этого списка. Это своего рода работа вдвоем, верно?
Нахмурившись, она отбросила бумаги в сторону, наблюдая за тем, как они полетели на пол, словно изящные перья, развевающиеся в воздухе. Они выглядели почти красивыми, но, к сожалению, ничто в доме Тайлеров не оставалось красивым надолго. Возьмем, к примеру, мою мать. Если бы она не употребляла наркотики и не злоупотребляла алкоголем, я мог бы представить ее яркой брюнеткой, полной жизни и надежд. Я печально смотрел на ее морщинистую, жесткую кожу. Она растратила свою жизнь впустую.
Я никогда не позволю себе сделать это снова.
– Выбери, кого ты хочешь, мне наплевать. – Я вскочил на ноги, чуть не опрокинув шаткий стол. – Я навсегда исчезну из твоей жизни. Можешь рассчитывать на это.
Глава 22
Зимняя погода выводила меня из себя. Каждое мгновение в Бэтл-Фоллс грозило переохлаждением или, по меньшей мере, пневмонией. Атмосфера была уныло-серой, без намека на зимнее солнце. Даже темные деревья, казалось, кричали, умоляя о тепле.
Я въехал на парковку «Новинок Росси» размером с Техас, стараясь не скользить по обледенелому асфальту – еще одно проявление гнева Джека Фроста. Поставив машину на стоянку, я тихонько застонал, заметив седан Рокки, чопорно стоявший впереди.
– Конечно. Почему бы ей уже не быть здесь.
Один неуверенный шаг за другим, и я приблизился к главным дверям магазина. Сквозь запотевшее стекло я разглядел тусклый свет, пробивавшийся изнутри.
– Ну вот, ничего не происходит.
Подняв руку в перчатке, я тихонько постучал, стряхивая конденсат. Отступив назад, без особого энтузиазма наблюдал за импровизированной гонкой между двумя отдельными каплями воды. К тому времени, как они добрались до нижней части дверного проема, я был практически эскимо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Д-давай, Р-р-рокки, я знаю, что ты з-з-десь. – Зубы болезненно стучали друг о друга.
