Прошло совсем немного времени, прежде чем я почувствовал, что собственное тело повторяет движения разума. Я начал танцевать так, как, по-моему, доставило бы ей удовольствие. Я знал, что копаю себе яму, но после стольких лет сдерживаемого сексуального напряжения и разочарования, я был готов взорваться. Я нуждался в ней.
Пока я балансировал на грани того, чтобы затеряться в мире своих фантазий, громкий звук, напоминающий скрежет металлических гвоздей по классной доске, вернул меня к реальности.
Что я делаю? Это снова как на выпускном. Вселить в нее надежду, чтобы потом опять уехать?
Тем не менее, я должен был сделать это для себя – одну ночь веселья...
Я взглянул на ди-джея и поморщился, увидев, как он качает головой вверх и вниз под какой-то электронный писк. Я нахмурился и поднял руку, опуская вниз большой палец.
– Фу, что это за дерьмо?
Рокки убрала с лица мокрую от пота челку.
– Думаю, это техно. Хочешь присесть?
Как бы сильно я не ненавидел это дерьмо, я не хотел сократить свое время с Рокки на танцполе. Тем более что это была единственная ночь, когда я позволил себе быть с ней. Я покачал головой и усмехнулся, заметив, как она слегка надула губы.
– Нет, когда живешь в Риме21, верно?
Вскоре мы уже прыгали на месте, размахивая руками, как сумасшедшие. Живот болел от смеха, и на мгновение мне даже пришла мысль, что может, я действительно люблю техно музыку.
– Вот это уже лучше, – я одобрительно кивнул.
Опьяненный остатками фантазии, возбуждения и удовлетворения от воссоединения со своей старой подругой, я протянул руку и повернул ее к себе. Ее глаза расширились, когда она упала на меня.
«Успокойся, Джесси».
Немного натянув поводья, я крикнул:
– Скоро полночь. Есть желания?
Ее лицо слегка дернулось, глаза потемнели.
– О-о, ты знаешь, все то же самое, все старое. Лучше питаться, больше заниматься спортом. Как насчет тебя?
– Ну, для начала, я хочу погасить все долги.
– Что ты имеешь в виду? Ох!
Я ничего не мог с собой поделать и еще крепче обнял ее, вдыхая сладкий запах ее волос.
Вот тебе и успокойся...
Ее запах, сладкая смесь клубничного шампуня, легкого спрея для тела и пота, был почти опьяняющим. Это было головокружительно, почти лишало меня дара речи.
Сглотнув, я наклонил голову ближе к ней.
– Во-первых, я сказал тебе, что собираюсь наверстать упущенное во время бала. Я думаю, что кричащий ночной клуб ближе всего к этому.
Руки Рокки напряглись под моей хваткой. Я опустил глаза и заметил на ее лице тревогу. Чувствуя, как рушится фантазия, я вырвался из транса и отстранился.
– Рокки, что случилось?
Ее щеки побледнели.
– Я...
Музыка смолкла, и в динамиках завизжал раздражающий голос ди-джея.
– Время обратного отсчета! Десять, девять, восемь...
Покачав головой, я проигнорировал вспышки вокруг меня. Только одно заслуживало моего внимания – она нервно покусывала нижнюю губу.
– Рокки, что случилось?
ОДИН!
Стыдливо Рокки подняла глаза и прошептала:
– Счастливого Нового года.
Они зажигают фейерверки в помещении? Нет, не может быть.
Не может быть.
У меня внутри все взорвалось, когда мягкие губы Рокки прижались к моим. После ночи фантазий, тоски и вожделения к ней я легко сдался ее прикосновениям. К несчастью, уродливое лицо реальности снова стояло передо мной.
Я снова уеду из Бэтл-Фоллс.
Какого хрена я делаю? Неужели я действительно думал, что одна ночь что-то изменит? Я снова оставлю Рокки, и что тогда? Пройдет совсем немного времени, и мы снова окажемся в милях друг от друга и будем жить разными жизнями. Как бы сильно я ни хотел Рокки – как бы сильно я ни хотел всего, чего хочет она, – я не мог снова бросить ее. Стефани была права, я снова причинил ей боль. Что ж, история не должна повторяться. На этот раз я знал, что люблю ее достаточно сильно, чтобы отпустить навсегда.
«Это зашло слишком далеко, Джесси. Тебе не следовало возвращаться».
Я снял ее руки со своей шеи и отошел, чувствуя внезапный приступ уныния без ее губ на моих. Это действительно зашло слишком далеко. Я был такой же, как моя мать – невероятно эгоистичный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Хм, Рокки? Я.. – что я мог ей сказать?
Она ни за что не поймет и уж точно не захочет выслушать мои доводы. Чувствуя себя потерянным, я направился к выходу, оставив ее на танцполе. Только почувствовав на лице прохладный зимний воздух, я осознал всю важность того, что только что сделал.
Я уже ушел и оставил ее.
Глава 20
– Какого черта я делаю? – Я ударил кулаком по рулю, сигналя. Пронзительный звук прорезал тишину ночи, напугав парочку, целующуюся рядом с моей машиной. Они подпрыгнули футов на пять и принялись выкрикивать непристойности. Не в настроении я крикнул в ответ: – Снимите номер!
Бормоча проклятия, я двинулся домой. Хотя дом был не слишком далеко, казалось, что дорога длилась целую вечность. Мои мысли беспорядочно метались, когда я прокручивал в голове события ночи.
Я получил, что хотел, верно? Рокки тоже меня любит. В конце концов, ее чувства никуда не делись. К тому же, Итан определенно не был в ее мыслях. Ну и что? Что в этом хорошего? Мы только снова испортим друг другу жизнь.
– Гх-м! Жаль, что мне не с кем поговорить! – Я стиснул зубы, входя в дом.
Меня приветствовал кашель матери, но, судя по отсутствию грубых замечаний, она спала. Потащившись в свою комнату, я достал телефон и пробежался по контактам, чувствуя себя все более и более опустошенным, когда осознал, что у меня нет настоящих друзей, которым я мог бы позвонить, чтобы выпустить пар или даже пожелать счастливого Нового года.
Не то чтобы я не встречал в Чарльстоне новых людей. Однако, привыкнув к тому, что люди отталкивают меня, я всегда держал своих новых знакомых на некотором расстоянии. Кроме того, каждая новая дружба, которую я заводил, казалась мне слишком тонкой и искусственной. Ни один из них не был для меня значим, как когда-то мои школьные приятели. В этом и заключалась проблема.
Вздохнув, я набрал номер единственного человека, который, как я знал, выслушает мои глупости. Проводя пальцем по экрану, я прижал большой палец к его имени, которое, кстати, было единственным контактом в избранном. Он ответил через один гудок.
– Привет, пап.
– С Новым Годом! – он пытался перекричать смех, визг восторга и болтовню позади себя.
Все верно. В «Таверне Тайлера» была вечеринка по случаю Нового года. Как я мог забыть?
Я сглотнул и перевел дыхание.
– С Новым Годом!
Последовала небольшая пауза, за которой последовал звук закрывающейся двери. Папа, должно быть, заперся в чулане или комнате уборщика – у нас не было других отдельных комнат в заведении.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил папа. – Твоя мама... Ты в тюрьме... Все в порядке?
Я ухмыльнулся, чувствуя неоправданное раздражение.
– Она в порядке, и нет, я не в тюрьме. Серьезно, пап?
Он вздохнул и робко ответил:
– От старых привычек трудно избавиться. Это одна из самых насыщенных алкоголем ночей в году.
Мои глаза потемнели.
– Ну, эта моя привычка умерла почти четыре года назад.
– Сомневаюсь, что ты звонишь своему старику только для того, чтобы поздравить с Новым годом. Может, расскажешь, что случилось?
Я почесал голову, пытаясь собраться с мыслями. Несмотря на улучшение наших отношений, обсуждение секса, девушек и любви все еще казалось невыносимо неловким.
– Я... э... э... ты помнишь Рокки?
–Рокки ... – его голос затих. – Ты имеешь в виду Ракель Росси?
Я кивнул, что было глупо, так как мы разговаривали по телефону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Э-э... я... она...
– Что ты с ней сделал? – голос у него был усталый.
– Папа! – фыркнул я. – Почему ты думаешь, что я что-то с ней сделал? Ты действительно так плохо обо мне думаешь?
– Ты не можете винить меня за то, что я решил, будто история повторилась.
