Злится. Злится на него. И на себя тоже. Эмоции взяли верх, с этим уже ничего не поделать. Раздражение накатывает и накатывает новыми крупными волнами. Глупая ситуация, просто нелепая! Закончилась неприятно до самых кишок. Тэхена трогать нельзя, нельзя его так швырять по земле и рычать в лицо. Чонгук заходит в дом и громко хлопает дверью, та чуть ли с петель не срывается. В груди всё ноет, а волк вообще скулит, коря себя за содеянное. С ног до головы бежит дрожь, он чувствует минутную слабость. Тэхену тоже нельзя было так поступать. Аж до хруста челюсти вывел Чона из себя. Безрассудный поступок, из-за которого могли бы пострадать многие. Например, вся стая доминантного омеги. Чонгук, нападая, знал, что не убьёт. Тэхен же не знал. Действовал вслепую. Прокусил бы альфе шею, Чонгук бы прокусил его. После чего бы долго-долго сожалел. Вариантов событий много и все они с плохой концовкой.
Чонгуку хотелось прочитать лекцию омеге, наругать, как маленького ребёнка. Себя тоже. Но вместо этого он быстро одевается, чтобы проводить стаю и больше не задерживать никого. Но на душе так гадко, словно кошки скребут. Сосет прямо под ложечкой до тошноты. Перед глазами Тэхен, лежащий на земле. Беззащитный и ужасно напуганный. Нет, все же лекцию Чонгук будет читать себе. Ему стыдно перед Тэхеном, но злится он на него же. Это сродни бунту. Устроил себе забег с препятствиями. Чонгуку, как вожаку, колет на доверии. Это его стая и его земли, а Тэхен такое учудил.
Возвращается быстро, ловя странную улыбку Хосока. Только друг знает, что Чонгук так остро и растеряно реагирует исключительно на Тэхена.
Тэхен тоже уже стоит переодетый в одежду Сокджина, и Чонгук мимолётно думает, что его рубашка шла омеге куда больше. Смотрелась на нём правильнее!
— Время поджимает. Давайте без слёз и соплей! — подгоняет Чимин, устало выдыхая. Не выспался, под глазами пролегли тёмные круги. Всю ночь любовался звёздным небом, морозя себя на террасе. В лесу ему было хорошо, наслаждался тишиной и спокойствием от городской рутины.
Чонгук старается улыбаться стае, но выходит очень плохо. Глаза то и дело возвращается к одной конкретной молчаливой фигурке в тулупе. Тэхен смотрит в ответ, видно, что хочет поговорить. Ком в горле от произошедшего.
— Что-то мне нехорошо, — всех от дел отвлекает щебет Донмина.
— Что?
— Да я, кажется, рожаю.
Хосок прямо в этот же момент собирается рухнуть в обморок. Чонгук вместе с ним за компанию, чтобы не видеть и не слышать. Сейчас взвоет.
— Зачем?! — Джин ляпает первое, что приходит в голову. Донмин аж замирает и поднимает на друга голову с красноречивым взглядом.
— Не знаю. Захотелось вот как-то. Дай, думаю, рожу в такой момент! — последние слова срываются на крик боли. Омега хватается за живот, не особо тихо матерясь себе под нос. Это отрезвляет контуженого Хосока, что подлетает к мужу и обнимает за плечи, перенося весь вес на себя. Глаза у альфы размером с блюдечка, мысли хаотично носятся в голове, стараясь нагнать друг друга.
— Так две недели же ещё, — ворчит лекарь. — Почему сразу не сказал? Это ведь не только сейчас началось.
— С утра все болело, но я думал, что ложные. Так часто происходит в последнее время, — пищит Донмин, глубоко дыша.
У Чонгука вот-вот глаз начнёт дергаться, вена на лбу проступает, норовя лопнуть и залить тут всё вокруг кровью. Это что за напасть такая?! Альфа набирает в лёгкие побольше воздуха, стараясь унять негативные эмоции. Роды Донмина сейчас совсем не к месту! Стаю необходимо увозить, как можно скорее, но куда его в таком состоянии? Оставлять тоже опасно, да еще с младенцем на руках.
Поднимается волна паники и шума. Стая начинает суетиться, кто-то выходит из машин обратно, кто-то даже не собирается в них садиться.
— Садитесь в машины! — гаркает Чонгук, нервно проводя пальцами по переносице.
Донмин глубоко дышит, привалившись на мужа и рыча от боли и злости на весь этот мир.
— Чонгук, время поджимает, — Намджун хмуро косится на рожающего омегу, а затем на несколько автомобилей. — Нужно что-то решать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я никуда не поеду. Надеюсь, ты это понимаешь, — уточняет Хосок. Он сам начинает дышать глубже, потому что Донмин сжимает руку так сильно, что никакая регенерация в жизни не спасёт. Слышно, как хрустят косточки.
— Вы можете отправить ещё одну машину завтра, когда Донмин родит? — Джин поворачивается к Намджуну, сияя своими невозможными глазами с пышными ресницами. Глава охотников теряет дар речи на пару минут, позабыв, как пользоваться языком.
Чонгук со злостью сжимает виски, стараясь изо всех сил унять уровень раздражения. Шум со всех сторон не даёт сосредоточиться и подумать пару минут, как поступить лучше. Альфа чувствует волнение стаи по связи, собственный волк не находит себе места из-за ситуации с Тэхеном, а он сам постоянно отвлекается на кричащего Донмина.
— Вместо тебя может поехать Минхо. С разрешения Чонгука, конечно, — на помощь приходит Тэхен, что до этого отмалчивался в стороне. Он подходит к Донмину и закидывает его руку к себе на плечо. — Хосок, пусти его. Лучше принеси горячей воды из бани. Как можно больше. Джин, приготовь всё необходимое для родов. Юнги, помоги мне довести Донмина до дома.
— Я его не оставлю! — протестует Хосок с огромными глазами, полными паники. Цепляется за мужа, как клещ.
— Хосок! — сердится Тэхен. — Сейчас не до этого. Иди за водой! Это то, чем ты действительно можешь помочь.
Чонгука завораживает мягкий, но одновременно с этим уверенный голос Тэхена. Он вроде бы даёт указания, а вроде бы просит. Берет штурвал на себя, подмечая состояние вожака. Хотя до этого буквально получил взбучку, но все равно пришёл на помощь.
И, конечно, сейчас совсем не до этого, но Чонгук ощущает щемящее чувство в груди. Тэхена хочется очень аккуратно, как фарфоровую куклу, обнять и зарыться носом в светлые рассыпчатые пряди волос. Он ещё этой ночью понял, что запах у омеги более, чем приятный для его нюха. Слушать хотелось снова и снова. Эту ночь вожак спал на удивление спокойно. Что именно этому послужило? Точного ответа нет, но догадывается, что присутствие Тэхена. Он на Чонгука действует самыми разными способами, как и на чёрного волка. Сейчас хочется забыть всё, что случилось несколько минут назад, и снова спокойно провести время вместе.
От вчерашнего домашнего вечера у Чонгука остались тёплые чувства. Он не придает такому значения вслух, даже сам с собой на этот счёт не говорит, но внутри томится мягкая услада от всего, что происходило. Это было так по-семейному. Альфа давно уже не ощущал себя настолько расслабленным. Чего только стоят эмоции Тэхена, когда Чонгук помогал ему с ранами. Омега уснул мгновенно, доверчиво сопел рядом, уткнувшись лицом в крепкую пушистую шею.
От мыслей отвлекает собственное имя из чужих уст. Тэхен смотрит на него большими глазами, ждёт реакции. Хоть какой-нибудь уже.
— Минхо, едешь вместо Хосока, — кивает Чонгук спустя несколько секунд. — Вы слышали Тэхена. Делайте, как он сказал.
Всё происходит быстро. Намджун с Чонгуком отправляют машины, в которых стая нескромно хихикает с растерянности своего вожака перед «чужаком». Альфа перекидывается в волка и сопровождает их ещё какое-то время, слыша перешептывания, не несущие в себе плохого умысла.
В это время Тэхен с Юнги спешно отводят Донмина в его дом и аккуратно укладывают на диван. Джин влетает через несколько секунд, запыхавшийся и раскрасневшийся от быстрого бега, шарф потерял где-то по дороге.
— Так, Донмин, тебе нужно перекинуться в волка. Сам знаешь, — начинает тараторить лекарь, быстрыми движениями выкладывая все свои склянки и полотенца на стол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я приготовлю для малыша место, — Юнги кивает сам себе, мол, да, молодец, так правильно, и бежит к лестнице на второй этаж.
— Принесу воды, — Тэхен нервно косится на рожающего. — Тебе или себе. Или Джину.
— Вода! Точно! Нужно прокипятить воду! — командует Сокджин. — Закройте двери и никого не впускайте! Тэхен, будешь мне помогать. Юнги, готовься, тоже будешь на подхвате!
