— Зачем? — спросила я, ковыряя вилкой омлет.
— Кино смотреть. Зачем еще в кино ходят?
— На свидания, — повела плечом, лениво жуя.
— Мы — бабы холостые, нам не до свиданий, — махнула мама рукой.
— А как же Игорь… Ренатович? — с трудом проглотила омлет. — Выходит, ты не совсем свободная баба.
— Знаешь, пока я жду, когда там у нас с Игорем Ренатовичем всё окончательно срастется, я забуду, как выглядят кинотеатры и мягкие кресла. Так что сегодня вечером мы идем в кино, и это не обсуждается. У моей дочери какая-то драма случилась, и я просто не могу оставить ее одну, киснуть под одеялом.
— Поэтому поведешь меня киснуть в кинотеатр, — подытожила я и подцепила вилкой кусочек помидора. — Это, типа, чтобы дома не воняла?
— О! — хлопнула мама в ладоши. — Уже и юморок пробиваться начал. Вечером, вообще, меня до истерики доведешь.
— Ха! — выдала бесцветно.
— Ладно, Диана, давай собираться. Мне пора на работу, а тебе пора делать вид, что ты грызешь гранит науки, а не лениво его посасываешь.
— Ладно.
Помыла опустевшую тарелку и кружку. Не накрасившись, влезла в объемный свитер и простые джинсы. Мама исправила это недоразумение, накрасив мне ресницы, надушив духами, и прикрепив брошь в виде жирафа к свитеру.
— А то как с похорон пришла, — пояснила мама, убив еще в зародыше все мои возражения.
До универа добиралась привычно на трамвае. Вот только в этот раз сидела на сиденье, не позволяя дать самой себе шанс, посмотреть на Него еще разочек. Словно хотела насмотреться им напоследок, как умирающий пытается надышаться перед смертью.
Идиотка!
Нужно просто взять себя в руки и перестать жалеть саму себя. Я пришла к этому решению сама и только потому, что хотела лучшего для мамы. Поэтому нужно попытаться радоваться тому, что у них, возможно, что-то зарождается. И еще не мешало бы порадоваться тому, что Игорь, судя по всему, не рассказал маме о наших с ним отношениях. В это моменте я могу быть ему благодарна. В остальном… не срослось.
В универе привычная суета в коридорах, ленивое потягивание на парах и долгожданное их завершение. Пять пар — это не пять школьных уроков. Тут нужно иметь колоссальную выдержку, чтобы не сойти с ума уже к третьей минуте второй пары.
— Пойдёшь с нами сегодня в кино? — спросил Тёма, привычно обняв меня за шею.
— Да, Ди, пойдем! — с другой стороны повисла Вилка. — А то ты нас свела, а мы тебя бросили. Совсем заскучала без нас.
— Хочешь, я с ней расстанусь ради тебя? — предложил Артём, указывая подбородком на Вилку.
— Я тебе расстанусь! — ударила она его сумкой. — Просто позови кого-нибудь из своих друзей в кино. Устроим двойное свидание.
- Значит так! — остановилась я и скинула друзей с плеч. — Во-первых, сегодня я иду в кино с мамой. Во-вторых, я не имею к вам никаких претензий. Занимайтесь друг другом — я только «за» и именно этого я и хотела. В-третьих, не нужно меня ни с кем сводить. Надо будет, я сама сведусь с кем-нибудь и без вашей помощи. Всё понятно?
— Ты идешь в кино с мамой? — выпучила Вилка глаза.
— А то, что было дальше, ты слышала?
— Её блондинистый мозг перегорел еще при слове «во-первых», — рассмеялся Артем и поспешил обнять и поцеловать сорвавшуюся тигрицу в лице моей подруги.
— Всё у меня нормально, — заверила я парочку, которые с трудом отлипли друг от друга. Тёма с трудом отлип, разумеется. Вилка переключалась с объекта на объект гораздо быстрее. Стрекоза.
— Тогда в выходные давай куда-нибудь вместе сходим? — предложила она.
— Если вы не будете пытаться с кем-то меня сводить, то сходим.
— Ладно, — сдалась Вилка. — Будем только ты, я, Артём и наши смачные поцелуи.
— Без меня, надеюсь? Поцелуи-то? — скуксилась я.
— Для начала да, а там посмотрим, — хитро улыбнулся друг и обнял нас обеих, притягивая к себе.
— Я, наверное, пережду выходные в бункере, — пропыхтела я, пытаясь вытянуть волосы из-под руки парня.
— Мы тебя и там достанем, подруга, — обняла меня Вилка, прижав к ним так, что для вдоха не осталось места.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Позже вечером, когда я после пар и одинокой прогулки по набережной завалилась домой с гудящими ногами, вслед за мной в квартиру впорхнула и мама, светясь от счастья, как лампа Ильича.
— Ты чего такая счастливая? — спросила у нее, помогая снимать пальто.
— Игорь Ренатович только что подвез меня до автобусной остановки. Представляешь? Такого раньше никогда не было!
— Я же говорила, что он скоро тебя разглядит, — улыбнулась, глотая душащий горло ком.
— Разглядел! Не то слово! — продолжала восхищаться мама. — Видимо, мне скоро грозит повышение.
— Почему?
— Игорь отправляет меня в командировку. Завтра утром нужно вылетать. Билеты уже в сумке. Так что прости, доча, но в кино мы сегодня не сходим. Нужно сумки собрать и документы кое-какие подбить.
— В командировку? — нахмурилась я. — И надолго?
— Дней семь-десять, — прикинула мама. — Там на месте виднее будет.
— Ты же раньше никогда в командировки не ездила, — странное чувство скребло позвоночник.
— Раньше не ездила, — мама кокетливо тряхнула волосами, глядя на себя в зеркало. — А теперь я нахожусь в зоне особого внимания своего горячо любимого начальника.
Что он задумал? Или я напрасно паранойю и эта поездка не имеет никакого отношения ко мне?
Глупо полагать, что спустя две недели Игорь вдруг вспомнит обо мне и, тем более, придумает какой-то хитрый ход, чтобы подобраться ближе. Он принял моё решение о нашем расставании, даже не поведя бровью. Вряд ли у него такая медленная реакция…
***
Уже четвертый день чувствую себя параноиком.
Упорно складывается впечатление, что что-то готовится за моей спиной и скоро я об этом узнаю, но в самый неподходящий момент. Еще никогда, находясь в квартире в полном одиночестве, я не закрывалась на все три замка, что имелись на двери. Третий замок вообще никогда не использовался и мы с мамой просто забывали вызвать слесаря, чтобы снять его.
Кстати, мама на связь выходила только поздно вечером и в исключительно уставшем состоянии, ругая бухгалтерию того филиала, на чем свет стоит. Я мало понимала, в чем смысл ее поездки, но примерно догадывалась, что ей нужно было провести проверку, перелопатив тонну бумаг.
Если Игорь решил приударить за ней таким образом, то мне ее очень сильно жалко. В таком случае, я бы лучше взяла подобный «удар» его ухаживания на себя.
Время неумолимо близилось к девяти вечера. Сидя за ноутбуком, не очень ответственно подходила к работе над завтрашней презентацией. Мысли то и дело возвращались к Игорю, и от этого хотелось только злиться. Прошло уже три недели, а я всё еще чего-то жду. Это, наверное, чисто по-женски или особенность возраста такая, — оттолкнув мужчину, ждать, когда он начнет рыть землю, чтобы вернуть девушку его оттолкнувшую?
Честно говоря, с каждой такой мыслью всё сильнее хотелось ударить себя по голове. Или головой об стол — что, тоже неплохой вариант для того, чтобы мозги уже встали ровно так как им нужно стоять у взрослого половозрелого человека. Ну, или хотя бы удариться головой так, чтобы по извилинам перестали прыгать розовые пони, заставляя мечтать о том, чему противостоит логика поступков.
Надеюсь, с возрастом эта хрень пройдет как-нибудь сама.
Краем уха прислушивалась к прихожей, ожидая звонка или стука в дверь. Готовить для себя одной не было никакого интереса, поэтому питаться пиццей уже который день подряд для меня стало нормой существования. Все студенты так живут, а я, вроде, тоже студентка. Правда, если не перестану думать об одном чертовом айсберге и днем и ночью, то мне грозит скорое отчисление. И тогда пицца перестанет быть для меня обесцененным капризом, а станет небывалой роскошью, которую я смогу себе позволить только в день скромной з/п.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Взглянула на часы, висящие на стене и начала нервничать еще больше. Осталось три минуты до окончания гарантированного времени доставки, после которых мне придется звонить в службу доставки и жаловаться или даже спорить. Они, конечно, гарантируют, что в том случае, если курьер не доставит пиццу за шестьдесят минут с момента ее заказа, мне гарантирована большая бесплатная пицца, но для того, чтобы ее получить мне придется пожаловаться на курьера, у которого, возможно, была уважительная причина опоздать.
