— Предлагаю напиться и положить болт на пары сегодня и на два дня вперед, — раздался за спиной голос, интонация которого не потерпит возражений.
Выпрямилась и выбросила салфетки в урну. Закинула рюкзак на плечо и повернулась к подруге, которая выглядела не сильно радостнее меня.
— Думаю, это отличная идея, — сдержано кивнула ей и обошла стороной, заняв пассажирское место в ее красной машинке.
— Ко мне? — спросила Вилка, заводя двигатель.
На секунду зависла, силясь принять решение, где устроить девичник и поняла, что не стоит упускать отличный шанс слинять из собственной квартиры до маминого возвращения. Даже если Игорь решит вновь ко мне заявиться, то я об этом не узнаю и благополучно сберегу последний клубок нервов.
Убежать, спрятаться — отлично!
— К тебе, — отчеканила я и откинулась на спинку сиденья, пристегнувшись ремнем.
— Отлично. Едем загород. От города уже крыша едет, — подытожила подруга и завела двигатель.
Загород выехали через магазин, потому что в том доме, в который мы едем, Вилка бывает редко и не уверена, что там есть хоть какие-то продукты. Там никто не живет, а её семья бывает лишь наездами.
Закупив тележку продуктов и немного девичьего алкоголя в виде вина для меня и какого-то сладкого пива для Вилки, наконец, добрались до двухэтажного дома ее семьи.
Большой двухэтажный домина встретил нас тишиной и прохладой. Пока подруга настраивала обогрев, я накрывала стол, решив ограничиться нарезками. Вряд ли кто-то из нас хочет есть. Скорее — напиться и выговориться.
— Что у тебя случилось? спросила я, поставив перед ней стакан для пива. — С Тёмой поругались?
— Расстались, — произнесла она хмуро и наполнила стакан, почти сразу осушив его наполовину.
— Ясно, — покрутила в бокал в руке и немного пригубила бордовой жидкости, чувствуя, как внутри растекается приятное тепло. — А причина? Или это секрет?
— Не секрет, — тряхнула она светлыми волосами и запустила в них пальцы, еще больше взъерошив. — Он предложил пожить вместе. В его квартире.
— И ты, видимо, отказалась?
— Конечно. Ты видела его квартиру, которую он снимает? — выпучила Вилка глаза, возмущенно глядя на меня. Словно сейчас расстаемся мы.
— Откуда я ее увижу? Он же тебя водил к себе.
— А я видела! — голубые глаза стали еще шире. — Что бы ты понимала, из мебели у него только стол, стул, кровать и тумбочка. Ну, и кухня небольшая. И всё! Куда я должна переехать жить? Там даже клопам с тараканами места не хватает.
— Предложила бы ему переехать в твою квартиру. У тебя же есть.
— Есть, — кивнула она рвано. — Но Тёма сказал, что не хочет быть обязанным моим родителям. Квартиру же они мне подарили, а он как бедный родственник… Короче! — махнула она рукой. — Пошёл он! Придурок!
— Не знаю, — пожала я плечами и опустила взгляд в столешницу. — Тёма хороший. Мне кажется, что ради тебя он бы свой шалаш превратил во дворец. Его только поддержать нужно и любить. В ответ. Потому что он тебя точно любит.
— И что мне от этой любви? — фыркнула Вилка. — Скакать как в райском саду с голой задницей? Это жизнь не для меня…
— А ты его любишь? — перебила ее, заглянув в светлые глаза.
— Кого?
— Ну, очевидно, что ты любишь свое финансовое благополучие, которое тебе обеспечили родители, — слегка уколола подругу, получив в ответ снисходительную улыбку. — А Тёму ты любишь? Хоть немного?
— Какая разница?! — отмахнулась. — Всё равно у нас ничего не получится. Либо меня сожрут клопы в его квартире, либо его сожрут комплексы в моей квартире. Не судьба, Ди. Ты лучше расскажи, что у тебя случилось? Секси-дед издох?
- Живой он! — всполошилась я, желая чем-нибудь в нее кинуть. — У нас тоже не судьба получилась. Долго объяснять…
— Не хочешь рассказать?
— Потом как-нибудь.
— Ну, хорошо, — выдохнула Вилка и подалась немного ко мне, протягивая стакан. — За нас?
— За нас.
Тихий звон стекла разнесся по кухне. За окном шумел ветер и рвал провода. Тяжелое свинцовое небо висело низко над землей, грозясь разорваться на мелкие частицы. Вот-вот начнется, то ли снег, то ли дождь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нам ничего не будет, если твои родители заявятся? — спросила аккуратно, видя, что на подругу уже подействовал алкоголь.
— Не заявятся, — бросила она уверено, слегка заплетающимся языком. — Мама со своим мужем где-то даже не в стране, а папа тут бывает редко. В основном он живет в своей квартире, где трахает наших с тобой сверстниц.
Вспомнила ее отца, который забирал Вилку из женского туалета клуба, когда она наелась таблеток. По его внешнему виду не скажешь, что он не постоянен в своих связях. Налицо — приличный семьянин, но, видимо, не зря говорят, что внешность бывает обманчива.
— Ну, это уже лишнее, — остановила ее. — Мне, да и тебе, в общем-то, не нужно знать подробностей сексуальной жизни твоего отца. У моей мамы тоже нет постоянного мужчины, но я не лезу в то, с кем она спит.
Вернее, не лезла до одного известного нам обеим мужчины…
— Ты святая, Ди, — проговорила подруга фразу, которую любила мне часто повторять. — Надеюсь, что годам к сорока я стану такой же рассудительной, как и ты, но сейчас мне хочется психовать, ненавидеть и проклинать всех, кто меня обидел.
— Ты просто выпила, — усмехнулась и сжала ее руку, потянувшись через стол. — И тебя что-то очень быстро развезло. Не ела сегодня ничего, что ли?
— Последний раз ела вчера в обед, — нахмурилась она, вспоминая. — Тёма приготовил макароны.
— Вкусно?
— Очень, — выдохнула Вилка и опустила взгляд полый грусти. О чем-то задумалась, свела брови над переносицей и хлестко выдала. — Пошел он!
Залпом осушила остатки вишневого пива и встала из-за стола, слегка покачиваясь.
— Пошли спать.
— Пойдем, — согласилась с Вилкой и тоже вышла из-за стола, оставив недопитый бокал вина.
Приобняла подругу за талию и помогла ей подняться на второй этаж дома, где она рухнула на кровать в своей комнате, созерцая потолок.
— Ты же со мной будешь спать? — спросила она с надеждой в голосе.
— Конечно, — заверила ее и накрыла одеялом, устроившись поверх него. — Я в этом домине боюсь остаться одна. Так что и туалет меня провожать будешь.
Вилка тихо рассмеялась и высвободила из-под одеяла руку, переплетя наши пальцы.
Дождь забарабанил по стеклам. Комната окончательно погрузилась во тьму, словно каплями стихии погасило луну и звезды за окном.
— Ди? — тихий голос во тьме. — А ты когда-нибудь любила, чтобы до зуда? Чтобы руки до плеч чесались от желания прикоснуться к человеку, обнять его так сильно, чтобы чуть-чуть придушить?
Задумалась. Прикрыла глаза и поняла, что именно это и испытываю, стоит подумать об Игоре.
— Да, — шепнула честно.
— Гребаная чесотка! — выругалась Вилка и тяжело вздохнула. — Давай спать, а то тошно уже от мыслей.
— Давай, — обняла подругу крепче, но так и не смогла закрыть глаза.
Судя по дыханию подруги, она тоже не спала. Сложно уснуть, когда разбитое сердце режет осколками воспоминания, задевая самые болезненные из них.
Оценивая всё то, что сейчас происходит в отношениях у меня и Вилки, начала искренне удивляться и восхищаться тому, что у кого-то, вообще, получается создать семью. Не представляю, скольких титанических трудов стоит обоим, не просто начать однажды встречаться, но и взрастить это чувство во что-то значительно большее, чем любовь, и пронести его через всю жизнь. Совместную жизнь с тем, кого выбрало сердце.
Видимо, кому-то это дается сразу, кому-то со временем, а кому-то вообще никогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ветер остервенело бросал крупные капли дождя в стекло, становясь с каждым порыв все яростнее. Неожиданный луч света скользнул по комнате и пропал.
— Папа, походу, приехал, — сонным голосом произнесла Вилка.
— Нам влетит.
— За что?
— Мы оставили вино и пиво на столе, — сокрушалась я на саму себя. — Надо было хоть немного со стола убрать.
