Почему в вашей руке был кинжал, которым закололи Эрика? И почему вы не можете объяснить, как там оказались?
— Да не помню я, — снова рычу, но в этот раз на моём плече рука.
Обернувшись, я встречаюсь с Петиным взглядом.
— Откуда они взялись? — киваю на идиотов.
— Оль, нам поступил сигнал, анонимный, о том, что Эрика Гавела убили на том же месте, где его брата. И что, если поторопимся, то мы успеем поймать убийцу. Мы и успели.
— Петь, ты же понимаешь, что это бред, — качая головой.
— Это поимка со всеми уликами, Оль. — На его лице нет и тени веселья. — Они имеют право тебя казнить.
— Имеем, — решает поддакнуть второй комиссар.
— Попробуй, — резко развернувшись, я подаюсь вперёд.
Отросшие когти царапают бедный стол, а я нахожусь в шаге от реального убийства.
— СлабО? — откровенно нарываюсь на драку.
— Мы при исполнении, — пищит полукровка-оборотень, отшатываясь от меня и опрокидывая стул.
— Я же убийца. — Резкий прыжок на обломки стола. — Мне же нечего терять.
— Остановите её! — чуть ли не с визгом срывается в забег комиссар и выбегает из кабинета, временно предоставленного Главой.
Вот уж кого пожалеть — за последние сутки он лишился двоих сыновей, в убийстве которого обвиняют третьего. Не жизнь, а сплошное веселье.
— Слэчно Щенкевич, прекратите бардак, — морщится оставшийся комиссар.
— А вы прекратите, если я прекращу? — Хмыкнув, очередным прыжком я возвращаюсь на пол. — Я устала от этого цирка. И оттого, что восемьдесят процентов Теней можно уволить за профнепригодность. Был бы на свободе Марек…
— Марек Дворжак обвиняется в убийстве брата наравне с вами. Вот вам и мотив, и улики. Ведь осознав, что свобода любовнику не грозит, вы решились на убийство Эрика Гавела, чтобы у Главы не осталось других кандидатур на титул наследника.
— Если бы я хотела, перерезала бы половину «Волчьей Тени» так, что вы бы и не почесались. А на титул наследника есть ещё один кандидат, — криво улыбаюсь я. — Приставьте к нему охрану и посмотрим, кто здесь и кого убивает.
— Хорошо, — всем видом показывая, как от меня устал, комиссар вздыхает. — Вы утверждаете, что у вас есть алиби. Какое?
— С этого и стоило начинать. — Я сажусь обратно на стул. — Около одиннадцати вечера ко мне пришла Станислава Гавел и мы весело провели время за разговорами.
— Весело? — давится вздохом Петя за моей спиной и получает злой взгляд.
— Весело. — Что странно, ни слова лжи. Наши внезапные посиделки и, правда, отдавали нездоровым весельем. По крайней мере, та часть, что я помню.
— И Станислава Гавел это подтвердит?
— А вы сходите, найдите её и спросите, — язвительно понизив голос. — В конце концов, это ваша работа.
Несколько секунд в кабинете царит тишина — комиссар, чьё имя я не запомнила, мрачно сверлит меня взглядом, а после встаёт и молча выходит.
— Оль, в смысле провели время? Ты понимаешь, что Стася не подтвердит?
— Подтвердит, если, конечно, и её не пристроили к трупу, — я кривлюсь. Голова всё ещё болит, но таблеточку мне, естественно, никто не предложил.
— То есть вы реально?..
— Она реально пришла ко мне с бутылкой, порыдала на тему «Никому не жалко Влада и Марека» и напросилась в гости. Принцесскины слёзы оказались сильнее моей психики, — усмехаюсь я. — Она выпила, я поела. — Петя насмешливо хмыкает. — Да, поела. А потом… — Головная боль усиливается. — А потом провал.
— Ты понимаешь, чем это пахнет? — хмурится он.
— Тем же, чем и всё с того момента, как я переступила этот порог, — мрачно отзываюсь я и поднимаю взгляд на открывающуюся дверь. — Боже, только не ты.
— И я рад тебя видеть, — улыбается князь. Тот самый, кого телохранители не должны были до меня допускать.
— Меня не надо спасать, — с тяжёлым вздохом. — Даже если тебе кажется обратное.
— Не сомневаюсь. — Бенеш с интересом осматривается, особое внимание уделяя сломанному столу. — Проблема в том, что тебя не имели права допрашивать без моего согласия.
— У них были неопровержимые улики, — влезает Петя. Князь поднимает на него ироничный взгляд, усмехается.
— Да даже, если бы она пила Джерка Гавела в момент вашего появления. Моя неприкосновенность самую малость выше ваших законов.
И судя по тону, малость там совсем не малость.
— Я не знал, — хмурится Петя. — Оль…
— Ты и не должен был, — успокаиваю я его, — у тебя не та специализация.
— А что ты успела им рассказать? — как бы между прочим интересуется князь, а до меня вдруг доходит.
— Стася! — выдыхаю я и бросаюсь к двери.
Глава 27
В мою спальню мы с Петей залетаем одновременно, князь задерживается на долю секунды, но подозревая только чтобы пропустить меня вперёд. Кажется, путь сюда не занял и четверти минуты, но даже отдышки не появляется.
Иногда очень удобно быть вампиром.
— Что… этого не может быть!
В спальне пусто. Совсем пусто — нет ни подноса, ни бокалов, ни единого следа, что принцесса здесь вообще была.
— Оль, ты уверена, что тебе не приснилось? Здесь даже запаха её не осталось, хотя должен быть.
— Я придушу тебя, Калата, — рычу, сбрасывая с кресел декоративные подушки. — И это будет не сон.
— Бывает же такое, — разводит он руками. — Лунатизм и всё такое…
— По-твоему, я луначу так, что убиваю сыновей Гавела? А на фоне всего этого мне снятся посиделки с вашей принцессой? Думаешь, я могла пропустить…
Очередное озарение оглушает.
Я застываю на середине комнаты с подушкой в руке. С открытым ртом и полным осознанием, что это беспредел, который не прощают.
— Оль? — Но, прикрыв глаза, я протестующе машу Пете рукой.
Нет, этого не может быть. Не может ведь?
Я всё понимаю, у оборотней другая мораль, покалеченная. Но не настолько же.
— Где сейчас Виктор Чех?
— Ушёл с вечера незадолго до меня. — Князь встречается со мной взглядом. — Хочешь с ним познакомиться?
— А ты сможешь меня провести? — Я в очередной раз откровенно пользуюсь Бенешем и даже этого не скрываю, но в ответ он лишь закатывает глаза к потолку.
— Оль, нам надо найти Стасю, она подтвердит, что вы…
— Не надо. Не подтвердит.
Идиотка я, вот и весь лунатизм.
И где шляются мои телохранители?
Я делаю шаг к двери, но в последний момент останавливаюсь.
— Мне надо переодеться, торопиться нам всё равно некуда, — качаю головой, беру вещи и иду в ванную.
— Оль, да объясни ты толком!
— Потом, Петь, всё потом.
На переодевание уходит едва ли полминуты, а на то, чтобы подняться на этаж выше и того меньше.
— Откуда ты знаешь, где сейчас Чех? — отвлечься не получается.
Если окажется,
