Никто никого просто так не убивает, даже если у пары случаются проблемы. Есть лазейки, как решить всё мирным путём. — Стася широко улыбается. — Честно, так уже давно никто не делает. Мы же не варвары.
Это с какой стороны посмотреть.
— А тебя не обижает, что Главой могут назначить только братьев?
Перейти на истинное зрение я додумываюсь только сейчас. И едва не жмурюсь от того, как ярко загорается её аура после обычного вопроса.
— Нет, — Стася тяжело вздыхает. — Сама видишь, чем заканчиваются игры за власть. Пусть мальчики развлекаются сами, я предпочту остаться в стороне от этих интриг. А ты? — Резко меняет она тему.
А я вспоминаю, почему у меня никогда не было близких подруг. Потому что слышать равнодушие, а видеть при этом дикий приступ ярости в ответ на вопрос — так себе аттракцион.
— Что я? — Взяв следующий сэндвич.
— Ну, отец же объявил Мара наследником, а вы вроде как того… — она многозначительно замолкает.
— Мы не того, — хмыкаю я.
Хотя уже хотелось бы.
— Все видели, как он к тебе относится. — Подаётся она вперёд. — Да он насквозь тобой пропах!
— Фу-у, — смеюсь я.
— Да-да, сама чуяла, — доверительно делится Стася. Рыжий локон попадает в креманку с соусом, но она лишь выдёргивает пряди, пальцем пробует соус с них на вкус и смешно морщится. — Кисловат, надо сказать повару.
И почему-то от этого становится по-настоящему смешно.
— Так что, вы встречаетесь? — А глаза у неё при этом шальные-шальные.
Решив, что в этом нет тайны, я с улыбкой склоняюсь ближе.
— Нет. Притворяемся.
— Да ты гонишь! — Совсем не по-принцессному откидывается она на спинку кресла и смеётся. — Невозможно так притворяться.
— Это если в друзьях у тебя нет ведьмака, — хмыкаю с превосходством.
Меня покормили, никто не пристаёт с трупами и расследованиями, и даже есть с кем поговорить. Жизнь почти удалась.
— О-о, — тянет она с уважением.
— Слушай, а что ты знаешь о Чехе? Который Виктор.
Она же местная принцесса, значит, должна знать всё и обо всех.
— Виктор? — хмурится Стася. — Он красивый, — её лицо разглаживается, она довольно улыбается. — Недавно случайно встретилась с ним в бассейне, так там тако-о-е тело. — Стася мечтательно закатывает глаза.
— Бенеш тоже ничего, — таинственно отзываюсь я и замолкаю, игнорируя её взгляд, жаждущий подробностей.
— Ну, О-оль!
Странно, но формат наших посиделок как-то быстро сменился с отчуждённых до чисто девчачьих.
— Видела одним глазом, — сдаюсь я, потому что до жути хочется поделиться. — Он выходил из душа в одном полотенце. И можешь считать, что с женихом тебе повезло, — подмигиваю ей, но Стася не рада.
— Он же вампир, враг и вообще.
— Зато не убийца, как ваш Чех, — обижаюсь я за князя.
— В смысле? — Затуманенные принцессные глаза распахиваются. — Чем тебе Вик-то не угодил? — Она широко зевает.
— Ваш Вик та ещё тварь. — Каждый новый вздох даётся тяжелее предыдущего. Я мотаю головой, пытаясь вернуть фокус. — Он лезет вверх по чужим головам, и плевать хотел на совесть. А Бенеш — душка — милый, добрый, з-заботливый…
Голова кружится, сдавливает грудь.
— Ты…
Но Стася уже спит, разметавшись по креслу.
Оборотень? После двух-то слабоалкогольных глотков?
Понимая, что происходит что-то не то, я встаю. Пытаюсь встать, но получается только с третьей попытки. Мир вокруг кружится, слышится звон, — я уронила поднос с едой. Пальцы добела вцепляются в спинку кресла, но не помогает. Ничего не помогает — ни ясновидение, ни моя вампирская половина, которая сейчас в глубокой отключке.
Бенеш говорил, что услышит меня из любой точки мира?
Но не получается даже просто сконцентрироваться на его имени.
Пол бросается на меня, но в последний момент я приваливаюсь к стене. Что-то не так. Так не должно быть.
Надо заставить себя сделать шаг. Открыть дверь. Должен же кто-то быть в коридоре.
Маленький шаг ощущается подъёмом на Эверест.
Ещё чуть-чуть. Надо просто потерпеть и…
Последнее, что я ощущаю — жжение на спине. И отключаюсь, прижавшись щекой к почему-то тёплому паркету.
Глава 26
Приходить в себя оказывается больно.
Голова раскалывается, всё тело затекло. Стоит пошевелиться, и его пронзают тысячи маленьких иголок.
С протяжным стоном я переворачиваюсь набок.
Вокруг темно настолько, что даже вампирское зрение посылает меня лесом. Ночь?
С большим трудом встав на колени, я сажусь. Голова кружится, болит всё. Но память на месте. Она подкидывает картинку за картинкой вплоть до принцессного «Он насквозь тобой пропах!». А дальше?
А дальше темнота.
Такая же, как царит сейчас вокруг меня.
Смысла вставать нет, и с кряхтением я доползаю до стены. Опираюсь о неё руками и только тогда встаю. Стены странные, почему-то деревянные и это наталкивает на мысль, но растерянный мозг пока не в состоянии её расшифровать. Места мало, душно. Я слышу своё шумное дыхание и больше ничего.
Иду вдоль стены, пока не ударяюсь обо что-то твёрдое. Обхожу препятствие, запинаюсь. Меня оглушает металлическим грохотом. Теряясь ещё больше, я протягиваю руку, утыкаюсь во что-то мягкое и тёплое. Собираюсь порадоваться, но поскальзываюсь и падаю на это что-то. И чувствую себя с ног до головы обмазанной в странной слизи.
Сползаю, натыкаюсь на рукоять. Беру предмет, удачно попавший в ладонь, выпрямляюсь, и в этот самый миг меня ослепляет светом, льющимся из открывшейся вдруг двери.
— Оля?
Проморгаться удаётся не сразу, но Петю я узнаю по голосу.
— Хорошо, что ты здесь, я тут…
Перевожу взгляд на свои руки и замолкаю.
А я тут, похоже, опять вляпалась.
— Петь, ну я же не дура.
— Ты это им объясни, — Калата кивает на сидящих передо мной комиссаров Теней. Незнакомых, кстати, но очень удачно оказавшихся запертыми в «Волчьей Тени» со всеми остальными.
— Вас нашли рядом с телом Эрика Гавела, с кинжалом, которым ему проткнули сердце и в его же крови. — Сурово заявляет один из них. — Объяснитесь.
— Да зачем мне сдался ваш Эрик? — вздыхаю я в миллионный раз.
— А зачем вам сдался Владимир Гавел? — хмурится он же.
— Боже, как вы меня достали! — я со стоном запускаю руки в волосы.
— Ведите себя прилично, — командует комиссар так, будто имеет на это право.
— Оль, не… — Но остановить меня Петя не успевает.
— Это вы ведите себя прилично! — Мой рык, мой кулак посередине стола и, собственно, стол, который, спустя мгновение раздумий, раскалывается ровно посередине. — Я не трогала вашего Владимира, мне не сдался ваш Эрик.
— Может, и так, — неприятно лыбится комиссар. — Тогда почему мы нашли вас с трупом сына Главы на том же месте, где убили Владимира? Почему вы в его крови?
