Убедившись, что на людей Брая можно вполне положиться, Роберт прошел в свою квартиру в сопровождении одного из солдат. Под видом шутки он с помощью стрелка переоделся в простое солдатское платье; он сделал это для того, чтобы можно было незаметно смешаться с толпой.
Как только рог на башне возвестил, что к Ментейту приближается лодка, на берегу появилась толпа народа, среди которой был и Сэррей. Число любопытных оказалось необыкновенно велико, и Роберт не мог не заметить, что среди присутствующих крестьян было много таких, которые никогда в жизни не видели ни сохи, ни плуга. Мнимый перевозчик вышел из лодки в то время, когда духовник разговаривал с комендантом, который для вида обыскал его. Лодочника сейчас же окружили какие-то подозрительные личности. Так как Брай отсутствовал, а Сэррея не видели, то на этот раз обошлись без той комедии переодевания, которая производилась утром. Роберт последовал за толпой, окружавшей мнимого лодочника. Вдруг вся кровь застыла в жилах Сэррея — он узнал в одном из крестьян слугу графа Варвика.
Следовательно, это были не французы, а англичане, солдаты Генриха VIII, покушавшиеся на шотландскую королеву. Вот с кем была в заговоре Мария Лотарингская!
Роберт вспомнил, как Брай рассказывал ему, что его смертельный враг, Бэклей перешел на сторону англичан. Теперь было ясно, откуда шла измена.
Опасность была очень велика и с каждой минутой приближалась. На северной стороне находился уединенный дом, расположенный на значительном расстоянии от других домов. Сюда направилась толпа, окружавшая мнимого лодочника. Через несколько минут Роберт увидел, что из ворот дома показался всадник и быстро умчался.
Сэррей решил, что каждая секунда промедления приносит непоправимый вред, что нужно действовать как можно скорее, а между тем он не мог с уверенностью сказать, на кого ему следует рассчитывать! В его распоряжении было всего около двадцати пяти стрелков, неприятель же мог быть гораздо сильнее, да, по-видимому, и крестьяне были на стороне вдовствующей королевы.
Прежде всего нужно было предупредить стрелков о грозящей опасности и оградить пристань от врагов. С этой целью Роберт поспешил к крепости. Еще издали он услышал веселые голоса и раскаты смеха. В первой комнате сидели за кружками вина солдаты в обществе крестьян подозрительного вида. Дверь, которая вела на лестницу башни, была заперта на ключ.
Роберт снял с себя солдатскую шинель, наброшенную на его обыкновенное платье, и вошел в комнату. Комендант, взяв бокал вина в руки, пошел к нему навстречу.
— Добро пожаловать! — приветствовал он Роберта. — А мы уж боялись, что не увидим вас на нашем празднике, За здоровье регента!
Сэррей чокнулся с командиром, но к вину не прикоснулся и произнес:
— Мне очень жаль, что приходится помешать вашему пиру, но я обещал Браю последовать за ним со стрелками.
— Вы хотите уехать? — недоверчиво спросил комендант.
Роберт между тем сделал знак солдатам, и те поднялись со своих мест.
— Мы только сделаем маленький обход, чтобы исполнить возложенную на нас обязанность, — ответил Сэррей, — а затем можете пировать хоть до утра, если хватит выпивки.
Уход солдат вызвал недовольные возгласы среди присутствующих. Достаточно было одного слова коменданта для того, чтобы началась кровопролитная схватка, но слова Сэррея успокоили его.
Он вышел вместе с Робертом в переднюю, и там Сэррей прошептал ему на ухо:
— Надеюсь, что никто не узнает, если я отлучусь ненадолго из Ментейта: у меня назначено свидание. Ведь вы остаетесь здесь и в случае надобности можете распорядиться за меня.
— Конечно, конечно, можете быть спокойны, — довольным тоном ответил комендант, которому было на руку отсутствие Сэррея. — Что у нас может произойти? Мы живем в такой тишине!
Роберт между тем приблизился к дверям, которые вели на лестницу башни, и шутливо обратился к коменданту:
— Пожалуйста, поднимитесь наверх и посмотрите хорошенько, не видно ли каких-нибудь отрядов солдат, не собираются ли они штурмовать Инч-Магом, а я тем временем сделаю обход.
Комендант засмеялся над легкомысленным юношей, так доверчиво шутившим с ним, отпер дверь и стал подниматься по лестнице. Но едва он достиг башни, как увидел позади себя Роберта, и шпага последнего блеснула перед его глазами.
— Если вы издадите хоть звук, — шепнул Роберт, — то будете немедленно убиты! Свяжите его и заткните ему рот! — приказал он стрелкам, которые смотрели на него с удивленным недоумением. — В Ментейте англичане, негодяй хотел предать нас!
Комендант не решился звать на помощь, так как чувствовал у горла острие шпага Роберта.
— Теперь заприте ворота, — приказал Сэррей, когда коменданта связали. — Просуньте железные засовы — тогда мы посмотрим, как проберутся враги через защищенные решетками окна!
В то время как часть стрелков принялась исполнять это распоряжение, Роберт с остальными шестью влез на сторожевую башню. В комнате сторожа сидел духовник из Инч-Магома, занимавшийся тем, что приспосабливал три свечки у верхнего окошка. Сторожа связали, и один из стрелков занял его пост.
Таким образом, ближайшая опасность была устранена, башня была в руках Роберта, а в случае крайней необходимости он мог отражать оттуда в течение нескольких дней всякую атаку с помощью стрелков.
Но этого было мало — он должен во что бы то ни стало помешать бегству королевы Марии Стюарт.
Оглянувшись, Сэррей заметил, что солнце почти скрывалось за горизонтом, но было еще достаточно светло, чтобы иметь возможность рассмотреть, что вдали, на горизонте, двигалась какая-то темная масса. Если это была вражеская конница, то она могла бы меньше чем в час достигнуть берега озера, и тогда уже никто не смог бы помешать челноку пристать к берегу вне досягаемости выстрелов с башни.
Роберту пришло в голову, что три зажженные свечи могли быть условным сигналом. Правда, это могло быть также знаком неудачи, но Сэррей приказал снова зажечь свечи и к своему удовольствию увидел, как сейчас же вслед за этим от Инч-Магома отъехала лодочка.
Он торопливо сбежал вниз по лестнице, накинул на себя рясу с капюшоном духовника и скользнул к берегу. К этому времени стемнело уже настолько, что Сэррей мог рассчитывать не быть узнанным. Но каково же было его удивление, когда он увидел, как из челнока выскочил паж, одетый в его, Роберта, платье.
— В чем дело, ваше преподобие? — услыхал он дрожащий голос Марии Сэйтон. — Ведь три свечи должны были быть зажжены только тогда, когда королева может бежать. Разве граф Сэррей уже арестован?
— Пока еще нет, леди, — измененным голосом ответил ей Роберт. — Это удовольствие мы доставим вам позднее!
Мария удивленно вскинула свой взор, так как голос показался ей слишком странным. Вдруг она узнала Сэррея, и крик отчаяния сорвался с ее уст.
Подоспевшим стрелкам Роберт велел арестовать лодочника.
— Отведите леди в башню, — приказал он. — Да смотрите, хорошенько стерегите ее!
Затем послал трех стрелков на другой берег озера дать сигнальный выстрел из пушки и поднять по тревоге стражу замка, если та не усыплена снова сонным питьем. После этого он вернулся в башню, велел стрелкам занять бойницы, заперев изнутри все выходы железными засовами, и только после этого отправился к пленникам.
— Вам не везет, леди, — сказал Сэррей. — Я снова не попал в расставленную мне ловушку, и как вам однажды не удалось поиздеваться надо мной в подвале замка, так и сегодня придется отказаться от торжества увидеть, как я буду отдан во власть вдовствующей королевы!
Мария молчала. Отвернувшись от него, она закрыла руками лицо.
— Леди! — продолжал Роберт. — Вы писали, что жалеете и презираете меня. Сегодня утром мне было безумно больно от этого, потому что я чувствовал себя совершенно невиновным в том, в чем вы обвиняли меня. Но теперь я удивляюсь вашему лицемерию, постыдному предательству!
— Перестаньте, Роберт Говард! — перебила его Мария, покраснев от стыда и гнева. — Нет ничего постыднее как издеваться над пленником. Если я изменила, то только для того, чтобы исполнить свою священную обязанность и помочь моей королеве ускользнуть от сыщиков и соглядатаев регента. Вы же — холоп дерзкого тирана. Вы лжете, будто хотите защитить королеву, вы просто исполнительный раб шотландского палача!… Честного врага я еще могла бы уважать — но такого…
В комнату ворвался стрелок и перебил речь Марии Сэйтон воплем:
— Идут!
— Чтобы никто не осмеливался стрелять, пока я не дам знака! — воскликнул Сэррей. — Нам нужно выиграть как можно больше времени.
— Роберт! — воскликнула Мария Сэйтон, падая на колени перед Сэрреем. — Еще раз заклинаю вас, не мешайте королеве бежать. Я готова отдать за это даже свою жизнь!
