ставлю на эту полочку фонарик и пытаюсь подпрыгнуть, чтобы посмотреть, есть ли там что-нибудь интересное.
Это мне не удаётся и тогда я подтягиваюсь на руках, зацепившись за верхний край и упираясь ногами в перегородку. Там оказывается пусто, но засунуть туда можно много чего. При обыске, конечно, найдут сразу, но так, что-то не особо секретное положить можно. Чтобы под рукой было. Ну что же, место хорошее. Мне подходит.
Я достаю свой свёрток и вынимаю из него пистолет. Носовым платком стираю все отпечатки и, приподнявшись на цыпочки, проталкиваю его поглубже на эту полку. Хорошо. Половина дела сделана. Засовываю платок в карман и вдруг… слышу голос. Твою же мать! Кто-то идёт. Идёт и разговаривает. И, судя по голосу, этот кто-то Киргиз.
— Ты чё идти не можешь нормально?! — недовольно прикрикивает он где-то совсем близко. — Вот сюда! К углярке, баран. Это баня-на! Куда ты тянешь меня! Слышь, мля… Плешь, я тебя щас завалю, в натуре. Вот углярка! Куда ты прёшься, олень… Давай фонарь. Здесь стой, понял?
Вот это залёт. Пока я тут осматривался, прыгал и карабкался по стенам, он вернулся, а я даже не услышал. Вот лошара! И теперь он идёт именно сюда. В «Макарыче» остался один патрон, но пистолет я закинул на эту сраную полку под потолком и сейчас уже не успею его достать. Придётся гасить Киргиза так, голыми руками. Это хреново, но вариантов нет. А там ещё олень какой-то снаружи…
Я отскакиваю в противоположный угол, в нишу за другим отделением, потому что она кажется мне немного глубже. Дверь открывается и темноту прочерчивает пляшущий луч фонаря. Киргиз некоторое время стоит на пороге, а потом начинает медленно продвигаться вглубь. Судя по всему, он опирается руками о борта отделений и переставляет здоровую ногу. Скрип-скрип, нога липовая. Луч света скачет без какой-то системы, должно быть он держит фонарь в руке, когда опирается о загородку.
Блин… Как один подростковый организм может выработать за день столько адреналина? Я группируюсь, готовясь преподнести Киргизу сюрприз. Вряд ли он знает, что я здесь… Или знает? Зачем идёт, если не знает? Значит, ему что-то нужно. И точно не уголь. Пошёл бы он сам, как же. Скрип-скрип нога липовая. Либо у него пушка и он сразу будет меня валить. Без лишних слов.
Он медленно приближается. Банда одноногих, б*я. Скрипят бортики под тяжестью Киргиза, шуршит уголь, рассыпанный по полу, колотится в груди моё сердце, готовое вырваться наружу и горько и тревожно, как в метро, пахнет углём.
Я вжимаюсь в стену, стараясь стать незаметным, слиться, как хамелеон с этой чёрной, дощатой, шершавой стеной.
Топ… Топ… И вдруг раздаётся грохот, лязг пустого ведра и отборный мат. Он падает, вероятно, оступившись или споткнувшись. Но самое удивительное, что одновременно с Киргизом падаю и я. Стена под напором моей спины сдвигается, и я вываливаясь из углярки, лечу вниз.
Какого хрена тут происходит! Я моментально вскакиваю на ноги и вижу приоткрытую дверь в стене. Охренеть. Я подскакиваю к ней и быстро, пока Киргиз не заметил, закрываю её. Она не закрывается полностью, оставляя небольшую щель.
— Свали, Плешь! — орёт Киргиз. — Я тебе где сказал стоять?!
Я приникаю к этой щели и пытаюсь увидеть, что там происходит. Киргиз поднимается с пола и подбирается к тому месту, где ещё пару минут назад был я. Только он не карабкается на полку, а дёргает нижнюю часть перегородки и она открывается. Вот же любитель тайников. Призрак замка Моррисвиль. Ему бы действительно старинным замком владеть, а не покосившейся хибарой. Он наклоняется, но что именно делает, мне не видно.
Поколдовав, он выпрямляется, закрывает свой тайник и подскакав к угольной загородке, начинает наполнять углём ведро. Этого я не вижу, а делаю вывод, по звуку.
— Плешь, — кричит он, — заходи. Бери ведро.
Я дожидаюсь, пока они уходят и тяну на себя потайную дверь. Неплохо придумано. Судя по всему, доски подогнаны так, что снаружи невозможно догадаться, что здесь есть проход. Осмотревшись, я понимаю, что стою во дворе другого дома. Он выглядит нежилым, но и не запущенным. Не удивлюсь, если он принадлежит самому Киргизу или кому-то из его приближённых.
Я тяну на себя доски, и тайная дверь открывается. Я хочу знать, что он там спрятал. Вернувшись в углярку, я отодвигаю перегородку и свечу своим дохлым фонариком. Здесь оборудован тайник. За деревянной обшивкой скрывается чугунная печная дверца с проушинами, в которые вдет висячий замок. Обычный висячий замок. Серьёзно? Блин, Киргиз, лоховской висячий замок?
Лоховской-то он лоховской, но как его сбить? Я подхожу к двери во двор и выглядываю наружу. Тихо. Никого нет. Возвращаюсь к тайнику. Беру кусок угля побольше и бью им по замку. Уголь рассыпается. Сука! Нет, так ничего не выйдет. Блин. Тогда я иду к загородке и пытаюсь выломать доску.
С грехом пополам мне это удаётся. Аккуратно бью доской по замку. Хрен! Ну, естественно, хрен. Прислушиваюсь, выглядываю и снова продолжаю пытаться сбить этот долбаный замок. И опять хрен. Тогда я карабкаюсь наверх и выцарапываю пистолет. Пытаюсь бить рукоятью. Тот же эффект. Замок большой. До ужаса простой, но голыми руками его не взять.
Наконец, окончательно отчаявшись, я подхожу к входной двери и просовываю свою доску через ручку, превращая доску в засов. После этого беру бандитскую кепку, которая всё ещё находится у меня, и использую её как перчатку. Зажимаю пистолет в руке и прицеливаюсь.
Сука! Угол падения равен углу отражения. Я, человек искушённый русским биллиардом, это прекрасно знаю. Впрочем это не объясняет того, что я делаю. Никакого здравого смысла в этом нет. Я просто хочу добыть этот хренов клад! И всё. Один короткий миг и всё будет кончено. Или не будет.
Я прицеливаюсь и… Ссыкотно, блин. Ладно. Давай уже, заколебал. Снова прицеливаюсь и… на этот раз нажимаю на спусковой крючок. Из замка высекается фейерверк искр. Раздаётся такой грохот, что кажется, будто небо падает на землю, а пуля с воем уносится ввысь и застревает где-то в древесине.
И… ничего не происходит. Не слышно лая собак, топота бегущих ног и звуков вертолётов. Я стучу по перегородке, чтобы убедиться, что не оглох. Не оглох. Но главное, замок висит на своём месте. Как? Заколдованный что ли? В сердцах я пинаю по нему носком ботинка и он раскрывается. Йес! Наконец-то!
Я снова подхожу к входной двери и прислушиваюсь…
12. Россия, вперёд!
Всё тихо. Ну, так и
