несмазанные тросы и кабина со скрежетом провалилась вглубь. Лифт трясло, раскачивало во все стороны. Выродок опустился на пол и не обращал на неудобства никакого внимания. Температура опустилась ещё ниже, лужу под ногами затянуло тоненькой коркой льда. По бесконечной шахте, мы неуклонно приближались к центру карликовой планеты.
— Как тебя зовут? — обратился я к дедлоку.
— Зачем тебе знать это, человек?
— Потому что ты тоже человек, а у людей принято обращаться друг к другу по имени.
— Не лги, ты прекрасно знаешь кто я!
— Поэтому и спрашиваю как твоё имя?
— Даргыл 'Ол, — нехотя процедил он.
— Странное имя… Что же оно означает? Или, скорее, что оно должно обозначать?
В глазах карлика отразилась неприязнь.
— Оно означает "новый". Новый человек!
Я рассмеялся…
— Извини… Извини. Все, что ты говоришь, очень смешно. Тебя так мама назвала или…
— Так назвал меня Чеос! — огрызнулся уродец.
— Вот как? Скажи, вождь приказал тебе привести меня к нему — ты ведёшь… А знаешь, что если я закроюсь в своём костюме, то смогу в одиночку выжечь всю вашу братию до последнего уродца?
— Сила не здесь, — дедлок указал на мои доспехи, — сила вот где! — он торжественно положил руку на сердце.
— Твоя сила?
— Сила Чеоса!
Больше с ним разговаривать было не о чем.
Клетка дернулась и, скрипнув последний раз, остановилась. Замерзшая было лужа слегка подтаяла. Карлик провёл меня через небольшой тамбур, в конце которого ожидал точно такой же видавший виды лифт. Снова завизжали лебедки, кабинка рухнула в потайные глубины.
На пути к ядру нам пришлось пересаживаться ещё несколько раз. И с каждым таким переходом воздух становился теплее. Настроение Даргыл'Ола шло на подъём. Он вольготно развалился на полу, тихо мурлыкая себе под нос какую-то песенку.
Послышался шум — сначала тихий, едва различимый, а затем стал нарастать, превращаясь в подобие подземного урагана.
— Что это? — обратился я к провожатому, но тому было плевать на мои страхи. Он чувствовал себя здесь как дома.
На всякий случай задраил забрало. Уродец посмотрел на меня снизу вверх, злорадно оскалив зубы.
— Боишься! — зашипел он. — Смерть пугает тебя… Это радует. Твои зрачки расширяются, поджилки трясутся и не остается ничего, как только искать спасения в божественных технологиях, поклоняться им, верить… Не обольщайся, они тебе не помогут.
— А во что веришь ты?
— Я не одинок… Эти чувства мне незнакомы. Умирать за свой народ не страшно… Страшно напрасно жить!
— Так значит, Чеос готовит вас к тому, что очень скоро придется умереть?
— Да, — спокойно ответил он, — скоро многим предстоит уйти, но будущее того стоит!
Шахта окончилась, клетка скользнула вдоль гранитной скалы. Вокруг раскинулась огромная пещера удивительной красоты. За всю свою жизнь я бывал во многих местах, но подобное видел впервые. Под нами гремела бурная, полноводная река. Она вырывалась из расщелины и шумным водопадом низвергалась на дно подземного каньона.
Тысячи тонн воды клокотали в естественной каменной чаше, а затем, немного успокоившись, река разливалась широким потоком, продолжая своё движение по извилистому гранитному руслу. Под высокими сводами мерцали тусклые лампы. Я не имел понятия сколько им лет, но что-то подсказывало, что они старые как сама цивилизация, освоившая когда-то эту маленькую планету. Фонари располагались на большом расстоянии друг от друга, и в пещере царил полумрак. Но даже такого едва тлеющего света хватало, чтобы разглядеть великолепие подземной Эриды.
Плавно закругляясь, природные арки ниспадали вниз, образуя гладкие, отшлифованные миллионами лет, берега. Повсюду в изобилии росли гигантские сталактиты. Они, словно циклопические колонны, упирались в твердую породу, а в некоторых местах рассекали пещеру надвое достигая кромки воды. Ниже по течению — там, где река прекращала пениться и бурлить — у небольшого причала стоял пластиковый электрический катер.
Лифт опустился на дно пещеры. Мы вышли из него, отправившись вдоль правого берега к пристани. При ближайшем рассмотрении оказалось, что посудина очень старая и служит до сих пор лишь благодаря тщательному уходу. Катерок мерно покачивался на волнах, пришвартованный к ветхому покосившемуся причалу.
У пристани дежурил мужичок. Дедлок прыжками устремился вперед, резво подскочил к нему и с чувством принялся что-то втолковывать. При этом карлик активно жестикулировал, поглядывал в мою сторону и угрожающе тыкал пальцем.
— Стой… Стой… Дальше нельзя! — дядька шагнул мне навстречу, выставив вперед широкие мозолистые ладони.
На нем красовалась заношенная куртка наподобие земного ватника. Сшитые не по размеру брюки были заправлены в высокие сапоги, и штанины неуклюже торчали из голенищ, напоминая канувшие в историю галифе. Мужичек был чрезвычайно худой, лысый, с жидкой седой бороденкой. Но на фоне невзрачной внешности выделялись огромные, черные как смоль глаза, которыми он, скорее всего, хорошо научился видеть в темноте.
— Дальше нельзя, сынок. В такой одежде катер не сдюжит… Так что, это… — мужик на секунду задумался, — сымай форму и поплывем!
Я рассмеялся.
— Ты, батя, недомерка этого не слушай. Он тебя вокруг пальца обведет и фамилию не спросит.
Дядька растерянно глянул на дедлока, почесал затылок, а затем снова обратился ко мне.
— Нельзя, брат, сказано… не положено!
— Снимай броню, — прорычал Даргыл'Ол, — в такой скорлупе дальше не повезем!
— Значит так, — разозлился я, — тебе велели привести меня к Чеосу. А буду я в доспехах или без — это никого не касается. Так что грузимся — и полный вперёд! — я немного ускорился и резким движением схватил карлика за шкирку. Он заскулил, затрепыхался. А я взял дядьку под локоть и аккуратно втолкнул на корабль. Как только выродок оказался на палубе, он тут же вырвался и сиганул в трюм.
— Видишь, батя, ничего с твоей посудиной не станется, — я демонстративно топнул. Катер качнулся, но вес доспехов выдержал. Такой груз не представлял для него никакой опасности.
Махнув рукой мужик отправился к штурвалу. Я устроился на палубе недалеко от рубки. Взвизгнул электрический двигатель, лодка отчалила от пристани, бесшумно заскользив по темной воде.
В вышине мерцали лампы. Тусклый свет вяло струился вниз, поблёскивая в отложениях редких пород и вкраплениях драгоценных металлов. Русло изогнулось, течение усилилось. Мужичок умело управлял судном, ловко маневрируя между торчащими из воды рифами и нависающими сверху каменными зубьями. Река продолжала круто поворачивать, течение становилось сильнее. Создавалось впечатление, что мы движемся по спирали, опускаясь глубже в недра необыкновенной планеты.
— Хорошо здесь у вас, красиво!
— Красиво, — согласился дядька. — Ничего, прибудем на место — удочки навострю!
— А здесь что — и рыба водится?
— Да рыбы хоть отбавляй — и семга, и форель, и карасик клюёт. Бывало, сядешь на берегу — благодать! Говорят, когда ещё город строили, тогдашнее начальство мальков
