Я рассказываю про Даниэля, с осторожностью избегая болезненных воспоминаний про маму и папу. При этом я поражаюсь, как быстро отец Десмонда соскакивает с одной темы на другую, не теряя сути по каждому вопросу. Наверное, Маркос также ведет себя на совещаниях и застает врасплох своих сотрудников. Может быть, у него такая тактика? Отвлечь жертву расспросами, чтобы потом нанести контрудар?
Но я так и не дожидаюсь атаки Маркоса. Когда я заканчиваю рассказ, отец Десмонда с такой же легкостью переключается на своего старшего сына.
– Мне нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас. Остальные могут быть свободны.
Все за столом, как добропорядочные сотрудники, без возражений поднимаются со своих мест и выходят из кабинета. Похоже, они привыкли к слишком резкой и прямолинейной манере Маркоса. В отличии от меня. У меня до сих пор складывается ощущение, что я нахожусь не в кругу семьи, а на рабочем совещании. И я без понятия: одобрил ли мою кандидатуру «босс» или нет.
– Дождись меня в моей спальне, – шепчет мне Десмонд с блеском в глазах, когда я встаю со стула.
Если Десмонд думает, что я его послушаюсь, то ему следует подумать еще раз. Не то, чтобы я имела что-то против оказаться вместе с ним в спальне. Я против того, чтобы последовать в его комнату на глазах всей семьи Аматорио.
Я выбираюсь в коридор, чувствуя спиной провожающий взгляд Десмонда. Уф, ну и начало безумного вечера. Мне срочно нужно спуститься в холл и что-нибудь выпить, чтобы успокоить свои расшатанные нервы. Но передо мной внезапно появляется Грейс.
– Мне надо с тобой поговорить.
Поговорить? Я вскидываю брови. Грейс вновь хочет сказать мне очередные гадости? Заявить, что я не достойна быть с ее братом?
«А вдруг она хочет извиниться после того, как узнала о тебе правду?» – где-то внутри меня просыпается наивная и доверчивая Кристи.
За считанные секунды в моей голове проносится картина: преодолев собственную гордость, Грейс скупо произносит слова прощания. И я прощаю ее. После чего отдаю свой маленький подарок, который может стать началом нашей большой женской дружбы.
– Хорошо, – я киваю, завороженная своей разыгравшейся фантазией.
Мы выходим из коридора в каминный зал, откуда открывается вид на задний двор с бассейном. Он подсвечивается неоновыми огнями. Грейс изящно облокачивается на мраморный выступ камина, и голубоватое свечение от воды отображается на ее лице.
– Признаться, я недооценила тебя, – не мигая, она смотрит на меня в упор. – Я удивилась, когда оба брата бросились защищать тебя от мистера Бромфилда.
«Что-то это не похоже на то, что она хочет перед тобой извиниться», – скептически говорит мой внутренний голос.
Но это только начало, и я решаю выслушать Грейс до конца.
– Ты нравишься моим братьям. Сильно. А ведь они не подпускают кого-то близко к себе. Особенно девушек. И по какой-то причине они подпустили тебя. Конечно, я бы смогла порадоваться за своего старшего брата, но есть одно «но».
Одно «но». Я сильнее сжимаю в руках свою сумочку, чувствуя, как Грейс переходит к неприятной части разговора.
– Но есть распоряжение нашего отца. Десмонд тебе говорил про него? – увидев на моем лице недопонимание, она продолжает. – Согласно этому распоряжению, все дети Маркоса должны вступить в брак с людьми из своего круга.
– Что значит из "своего круга"? – уточняю я.
– Разве тебя это должно волновать? – Грейс пожимает плечами. – Тебе все равно не суждено там оказаться. Даже если ты поступишь в Браун и будешь вести себя, как благовоспитанная леди. Тебе никогда не стать женой Десмонда.
«Женой Десмонда? Мне всего семнадцать лет!»
Мне хочется развернуться и перестать слушать этот бред. Но мои проклятые ноги будто приросли к полу.
– А если вы все-таки поженитесь… – Грейс замолкает, и ее безупречное лицо искажает гримаса отвращения. – В этом случае Десмонд лишиться того, что должно по праву принадлежать ему. Ты же не хочешь, чтобы он потерял все, что у него есть? – она обводит многозначительным взглядом зал и впивается ледяными глазами в меня. – Не хочешь? Тогда не дай ему совершить ошибку.
– Ошибку?
– Если Десмонд останется с тобой, ему придется отказаться от компании отца и от той жизни, к которой он привык. Зная Десмонда, ему захочется доказать, что он сможет добиться всего без поддержки отца. Стремиться к лучшему заложено в крови Аматорио, и Десмонд с головой окунется в автоспорт. Но подумай, что будет, если он выберет гонки, а не компанию отца?
– Если Десмонд выберет гонки, он станет самым популярным и самым известным гонщиком, – уверено говорю я. – За ним встанут в очередь рекламные компании, чтобы заключить с ним контракт. А если он выберет компанию отца… Я не уверена, что он будет счастлив.
– Счастлив? – Грейс глядит на меня с насмешкой. – Плевать на это. Компания отца даст ему успех и стабильность. А что дадут ему гонки?
Я смотрю на Грейс и думаю лишь об одном: неужели она не понимает? Неужели она не знает, как важны гонки для Десмонда?
Для него рев мотора, как глоток свежего воздуха. А держать руль и топить педаль газа не просто увлечение. Это уже просочилось под кожу и это не так просто вывести. И если этого лишить Десмонда, он не сможет… Он никогда не сможет остановиться. Он никогда не откажется от гонок.
– Что, если Десмонд вновь попадет в аварию? – продолжает говорить Грейс. – На его карьере гонщика можно будет поставить крест. Десмонд окажется никому не нужен.
«Он нужен мне!»
– Если ты действительно желаешь для Десмонда счастья, то вам лучше расстаться. Пока у вас не зашло все слишком далеко, и вы оба способны это пережить. А не годы спустя, когда вы совершили ошибки и уже не сможете их исправить. Пускай лучше Десмонд тоскует по гонкам, сидя за столом в «Аматорио Лимитэд». Чем каждый раз рискует, забираясь в болид.
Я прижимаю руку к шее и нервно тру область ключицы, словно мне нечем дышать. Я не знаю, что мне ответить на слова Грейс. Что она права? Ведь Десмонд действительно занимается одним из самых опасных видов спорта.
