трактире?
– Вы угадали, – призналась я. – Так почему же?
Рози, мадам Пирип, даже угрюмый мистер Кноп слушали не перебивая, всем было очень интересно, какую историю расскажет эльф. Хотя мистер Кноп молчал больше по другой причине: у него был занят рот. Похоже, они с Розали устроили соревнование – кто быстрее съест все блинчики. Пока лидировал гном.
– Все представители нашей расы немного музыканты, – скромно признался эльф.
«Ну да, ну да», – скептически подумала я про себя.
– Сейчас я не могу зарабатывать деньги изготовлением лютней. Надо ведь как-то кормиться?
Мы с мадам Пирип сочувственно покивали. Мистер Кноп дожевал очередной блинчик, осушил чашку чая и, наливая следующую, ворчливо заметил:
– А можно ближе к делу, парень? Скоро взвар закончится, а я еще ни черта не понял! Тебя кто-то выгнал из дома? Так это не сюда, это в ратушу, к городскому главе. Только от него помощи ждать нечего! И стулья в приемной неудобные! И охранники злые! В прошлый раз угрожали мне метлой: выметайся, мол!
Я понимала охранников как никто! Однако сейчас была благодарна мистеру Кнопу за дельный вопрос. Эльф, как и все эльфы, создание трепетное, но очень уж несобранное.
– Никто меня не выгонял! – вспыхнул он. – Я сам ушел! Я должен излечить разбитое сердце! И ничто не исцелит его лучше, чем пыль дорог, ночевки у костра, ранние рассветы…
Да он у нас еще и поэт, я смотрю!
– Другими словами, вы бродяжничаете из-за несчастной любви? – перевела я с эльфийского на человеческий. – А теперь хотите, чтобы я помогла вам найти новую, счастливую?
Я потянулась за анкетой, отодвинула чашку и приготовилась записывать. Эльф испустил горестный стон.
– Нет! Я хочу, чтобы вы вернули мне мою прежнюю!
Что сказать. С самого первого дня дела в агентстве пошли немного не так, как я себе представляла. Никто мне не говорил, что свахи должны уметь снимать проклятия, красть по ночам невест и кормить гномов блинами, но даже свахи не в силах вернуть любовь, если она погасла.
Я так и сказала Риву, прямо и честно. Заливалась соловьем: насильно мил не будешь, надо отпустить и открыть сердце для нового чувства. И, конечно, все эти красивые и правильные слова влетели в одно остроконечное ухо и вылетели из другого.
– А те двое милых троллей говорили, что вы творите чудеса! – капризно сказал эльф. – Это они мне вчера рассказали о вашем агентстве. И ушли вместе, держась за руки.
На душе потеплело: мои дорогие Кролл и Лирра все-таки поняли, что созданы друг для друга. Я размякла и дала слабину. И вместо того, чтобы сразу отказать бедному влюбленному, сказала:
– Что у вас случилось? Я помогу, если это в моих силах.
Мадам Пирип сокрушенно покачала головой. Рози с энтузиазмом хлопнула в ладоши. Мистер Кноп меланхолично сунул в рот последний блинчик.
– Еще месяц назад я был счастливейшим из смертных, – начал рассказ Рив. – Эльфы почти бессмертны, это только фигура речи, вы понимаете… Да, но речь не о бессмертии. А о моей любви! Моя нежная, моя прекраснейшая Лоларелин Вен Нивелилалин согласилась стать моей женой. Ее родители были не против нашей свадьбы, хотя я скромный мастер, а ее отец владеет большой мастерской, где изготавливают лучшие музыкальные инструменты. Дела в мастерской шли в гору, так что Ванерилирин Вен Нивелилалин (на этом месте я почувствовала небольшое головокружение: не имена, а гимнастика для языка!) купил клочок земли с разрушенным имением. Оно принадлежало какому-то барону. Тот давно умер, а дальние родственники продали обветшалое здание. Мой будущий тесть отремонтировал дом, разбил сад, очистил пруд и превратил зловещее местечко в чудесный уголок. Жить бы и радоваться. Но с тех пор, как Лоларелин переехала в новый дом, и начались все проблемы…
С этого места я стала слушать особенно внимательно.
– Я навещал ее так часто, как мог. Но не каждый день: имение Туманный Дол стоит за городом. Я заметил, что Лола становится все печальнее и бледнее. Она жаловалась, что ее мучают кошмары. Я ее успокаивал и говорил, что все наладится, просто надо привыкнуть. А в один прекрасный… простите… ужасный день все рухнуло. Никогда не видел мою Лоларелин такой грубой и злой. Она прогоняла меня и кричала, чтобы я не смел возвращаться! А когда я попытался утешить ее, вырвалась из моих рук, ударила по щеке и оттолкнула. И я ушел… И домой пока не вернулся…
Бедный парень! Я глядела на его потертую куртку и замызганные брюки и понимала, что последние недели дались эльфу нелегко. Хотя что такое голод и холод по сравнению с болью от разбитого сердца? Я представила, как Рив бредет прочь от Туманного Дола, зная, что больше никогда не увидит свою любимую. Эта гордячка Лоларелин его не заслуживает!
– Давайте я помогу вам отыскать хорошую, милую девушку? – предложила я и подвинула к себе анкету.
– Нет, никто другой мне не нужен, – прошептал эльф, и слезы снова покатились по его щекам. – Я не верю, что Лола меня разлюбила. Здесь кроется какая-то страшная тайна!
Но я не видела в истории ничего таинственного, все банально: богатая зазнайка передумала выходить замуж за бедного мастера. Рив понял это по моему лицу. Вскочил на ноги.
– Мы любим друг друга с детства! Она бы ни за что так со мной не поступила!
– Но что я могу сделать, Рив? Чем я могу помочь?
– В дом как раз нанимают слуг. Вы можете притвориться горничной. На денек-другой. Узнать, что же произошло! О большем я не прошу!
Ничего себе заявочки! Я все-таки сваха, а не шпион-любитель!
– Эта статья просится на первую полосу!
У дверей стоял Бран, облокотившись о косяк и скрестив руки на груди. Смотрел на меня и улыбался.
– Ты ведь все равно отправишься в Туманный Дол. Поедем вместе.
– Ну как же без тебя-то? – пробурчала я, скрывая изо всех сил, что готова расцеловать горгулью пера за то, что составит мне компанию.
Глава 31
Эльфа с трудом уговорили вернуться домой, пообещав, что только в таком случае возьмемся за дело.
– Ты можешь понадобиться в любой момент, – убеждала я Рива. – Где тебя тогда разыскивать? Если ты будешь дома, мы пришлем записку! Вдруг Лола захочет увидеться, а ты встречаешь рассвет под кустом?
Эльф гордо вздернул нос.
– Хорошо! Я временно прерву свои скитания! Но если вы мне не поможете, я снова уйду в леса!
Мы с Браном переглянулись, он вздернул бровь: «Еще и угрожает!», я покачала головой: «Простим его, у
