близко-близко его серые глаза. Что за напасть! Даже вспотела.
– Стой, замри! – крикнул Бран.
Разумно, а то так и будем перебирать лапами, как две неповоротливые черепахи. Я притихла. Бран осторожно взял меня за плечи и приподнял. Подул на челку. От Брана пахло булочками с корицей.
– Я тебя сейчас укушу за нос, – пригрозила я.
– Кусай, – прошептал он.
Волосы снова упали на глаза, и я не видела выражения его лица. Ехидное, должно быть, какое еще? Но вместо того, чтобы помочь мне встать на ноги, он потянулся и осторожно коснулся губами моих губ. Я не успела отпрянуть, никак не ожидала подобного. Это и не поцелуй в полной мере, так, полупоцелуй, баловство, игра. Наверное, так он думал.
Но для меня все оказалось серьезнее, чем я ожидала. Сердце сжалось, я даже ощутила мгновенную боль в груди, а потом заколотилось так, что сделалось жарко-жарко.
Я рванулась, откинулась назад, упала на пол, но тут же вскочила и, не глядя на Брана, выбежала за дверь.
Отдышалась лишь на первом этаже. Что он себе позволяет? Как только приду в себя, мне найдется что сказать этому… этому… негодяю!
Наверху хлопнула дверь. Я не стала дожидаться, пока Бран догонит меня, и через веранду бросилась в сад.
Красота, которая открылась глазам, ненадолго вытеснила из души смятение. Я замерла, любуясь. Ванилин – мысленно я звала хозяина только так – превратил одичавший сад в произведение искусства. Эльфы как никто чувствуют прекрасное. Сад чудился застывшей музыкой, выраженной в буйстве красок и густой зелени деревьев и кустарников. В кажущемся хаосе просматривалась дивная гармония, и в душе сама собой заиграла нежная мелодия.
Но потом я вспомнила про Брана и поспешила спрятаться за пышным кустом жасмина, презрев дорожку, посыпанную песком, отправилась напрямик, сквозь густые ветви. Зацепилась подолом за сучок. Ноги и без того меня держали плохо, тряслись, будто я всю ночь танцевала на балу. В общем, я полетела вперед головой.
Приземлилась на что-то теплое. Живое. Оно заверещало так, словно я хищный зверь. Судя по визгам, в кустах прятался какой-то домашний любимец.
– Не смейте меня трогать! – пищал любимец. – Кто вы?
Так, значит, не кот. Кое-как мы расцепились – что за день нынче такой! – и я увидела, что свалилась на девушку-эльфийку. Темные блестящие локоны, огромные испуганные глаза. Пухлые губы приоткрылись и готовились издать очередной вопль.
– Лола? – быстро спросила я. – Прошу, не кричите. Я все объясню.
Судя по тому, что девушка нахмурила брови, но кричать передумала, я угадала правильно: передо мной невеста Рива. Но как объяснить ей мое внезапное появление? Выложить начистоту, что я шпион, подосланный несчастным женихом, получившим отставку?
– Я горничная, – прошептала я. – Ваша новая горничная. Господин Вен Ниве… Неве… Ве… – Тьфу, пропасть! – Ваш отец нанял меня сегодня. А мой муж… – Глаза б мои не видели эту рожу! – Мой муж будет работать у вас водителем. Простите, что напугала. Я вышла в сад и была так ошеломлена его красотой, что пошла куда глаза глядят и вот… упала как снег на голову.
Лола схватилась за бледные щеки: только сейчас я заметила, какая она белая. Я взяла эльфийку за руку – ледяная. Похоже, я перепугала бедняжку не на шутку.
– Простите! – воскликнула я. – Давайте я провожу вас в вашу спальню.
Лола кивнула и позволила себя поднять. Я отряхнула ее платье от налипших соринок.
– Я рада знакомству, – тихо сказала она. – Простите, что кричала, как испуганный поросенок.
Она слабо улыбнулась.
– Просто в этом доме мне все время страшно…
От этих слов, сказанных очень искренне и печально, по коже пробежал мороз. Да и Лола совсем не походила на богатую зазнайку. Она брела, опершись на мою руку, едва переставляя ноги. Будто древняя старушка.
– Я почти не сплю… – объяснила она. – Не могу. Этот дом… такой пустой.
– А как же ваши родители?
– Папа все время пропадает на работе. Мама пока не переехала, она в городской квартире. Сказала, пока папа не наймет слуг, она сюда ни ногой. А слуги… разбегаются. Остаются на день-другой и уходят, – рассказывала Лола. Похоже, ей было действительно очень одиноко. – Папа не понимает. Думает, что они все просто лентяи. А я думаю, что это все дом.
«А я думаю, что кто-то слишком мало платит!»
Но вслух я ничего не сказала, чтобы не расстраивать девушку. Она запнулась и покрепче сжала мою ладонь.
– Вы ведь не оставите меня? Не бросите?
Глава 33
Я промолчала, отведя глаза. И хотелось бы подбодрить Лолу, но обманывать я не люблю. Мы вошли в холл. В центре подобно изваянию застыл Бран, но, увидев меня, оттаял и кинулся навстречу.
– Валерия!
Я остановила его взглядом, качнула головой: «Не сейчас».
– Лола, это мой… муж, – прошипела я, как змея, разве что ядом не капала. – Он как раз собирался помочь мне очистить камин.
Уголок рта Брана дернулся в грустной усмешке: мол, как скажешь. Его так расстроила грязная работа? Или размолвка между нами?
Молча я повела Лолу дальше по коридору и больше не взглянула в его сторону. В просторной спальне усадила эльфийку в кресло, вынула из кармана чистейший носовой платок – истинная леди не переступит порога дома, не захватив с собой платка, – и смочила его водой из кувшина. Приложила ко лбу Лолы. Она благодарно кивнула и некоторое время сидела, держась за голову. Но вот на щеки вернулся румянец, и губы порозовели.
– Спасибо, Валерия. Валерия? Я верно расслышала имя?
– Да-да. Может, приляжете?
Лола с ужасом покосилась на кровать, замотала головой так, будто под одеялом скрывались кусачие осы.
– Нет. Боюсь, что усну.
Что за кошмары мучают бедную девушку, если она изо всех сил борется со сном?
– Тогда, может быть, расскажете, что происходит в этом доме?
Лола снова затрясла головой, на этот раз соглашаясь. Она откинулась на спинку кресла, тиская в пальцах скомканный комочек, в который превратился мой носовой платок. Я подтащила банкетку, села рядом.
– Вы подумаете, что я сошла с ума, – печально сказала она. – А папа говорит, что у меня слишком яркое воображение. Что поделать, все эльфы очень чувствительны.
«И в этом я уже имела возможность убедиться!» – мрачно подумала я.
– Мне снится один и тот же сон, но такой яркий и живой, что иногда я путаю, реальность это или видение. В первый раз я приехала в Туманный Дол, когда отец только купил его. Раньше имение принадлежало молодому барону, который умер прямо в доме. Не знаю, что случилось. Прежде
