– Пойдем, Степан. Думаю, нас там ждут.
– Ага. С мешком и лопатой. Полный марафет.
Лестница была довольно крутой и без перил. Поэтому Юрий почел за лучшее спускаться по ней, используя не только ноги, но и руки. На глубине четырех метров ноги коснулись земляного пола. Узкий, приспособленный под человека средней комплекции коридор вел в направлении церкви, которую Корнилов видел на поверхности. Освещался он факелами, кое-как прикрученными ржавой проволокой, к деревянным стойкам, подпиравшим потолок. Все здесь было «кое-как». Строители туннеля не слишком заботились об эстетике, да и на прочность сооружения им было наплевать. Коридор петлял, из стен торчали наспех обломанные корни деревьев, а стойки имели разную высоту, которая регулировалась вбитыми под них наспех выструганными клиньями.
Прошлепав по грязи что-то около ста метров, Корнилов и Бамбуло оказались у каменной стены. Составлявшие ее камни выглядели куда приличнее строительных элементов коридора. Это, вне всяких сомнений, была стена храмового подвала. Строители, проложившие туннель, довольно бесцеремонно пробили в стене дыру, не удосужившись даже убрать или сложить камни.
Корнилов остановился, чтобы прислушаться к тому, что происходит в подвале, но тут из дыры высунулся человек в черной хламиде с автоматом в руках. Островерхий капюшон был откинут на спину, противогаз убран в сумку на боку. Черные глаза его резко контрастировали с мраморно-бледным лицом, а наголо бритая голова вызывала ассоциации с яйцом.
– Так-так. Пришли, значит?
– Ага. Уже! – съязвил Корнилов. – Ты еще поинтересуйся как добрались.
– Поинтересуемся, – многозначительно пообещал яйцеголовый. – Обязательно поинтересуемся. Проходите. Противогазы можете снять. Хочу полюбоваться на ваши морды.
– Правильно. Твоей мы уже налюбовались.
– Шутник? Тогда тебе следует знать имя того, кто научит тебя правильному поведению в приличном обществе, – тонкие пальцы человека в черном пробежались по прикладу «калаша», как по клавишам пианино. – Меня зовут брат Корнелий.
– У нас имена попроще, – с усмешкой отвечал Корнилов. – Я Юрий. Это – Степан.
Гости пролезли в пролом и застыли ошеломленные размерами подвала. Никак не меньше футбольного поля. Площадь подвала оказалась значительно больше, чем самой церкви. Он мог считаться вполне надежным бункером. Множество ниш и тяжелых, обитых стальными полосами дверей вели в помещения, назначение пока оставалось для Корнилова загадкой. Вместо факелов здесь были керосиновые лампы, установленные на специальных, торчавших из стен каменных выступах. Особое внимание привлекала широкая каменная лестница у стены. Ее ступени были застелены потертой красной ковровой дорожкой.
По подземелью бесшумно передвигались люди в черных плащах с островерхими капюшонами. Реже появлялись мужчины и женщины в обычной одежде. В отличие от «черных» они были безоружными и, как правило, нагружены какой-то поклажей.
У Юрия начало складываться представление о структуре сообщества, именовавшегося Всадниками Апокалипсиса. Молодцы в черных хламидах – высшая каста. Все остальные их прислужники. Всадники и мулы.
Корнелий закончил изучать лица Юрия и Степана. Указал на деревянную скамейку у стены.
– Можете присесть. Дракон не сможет принять вас сразу.
– А мы и не записывались к нему на прием.
– Я записал вас. Кстати, что с Амвросием и его ребятами? Сразу предупреждаю: лепить горбатого о том, что вы случайно нашли дрезину, а Амвросия и в глаза не видели – бесполезно. Наши меры безопасности исключают любую случайность. Мои люди живы?
– Живее всех живых, – соврал Корнилов. – Мы их просто ссадили неподалеку от станции. Пусть пройдутся пешком и нагуляют аппетит для завтрака.
– Вы их убили! – указательный палец Корнелия едва не коснулся носа Юрия. – Вы их убили и Дракон покарает вас за это страшное преступление.
– Ага. И мы, конечно, отправимся в ад.
– Ты поразительно догадлив!
Корнелий собирался добавить что-то еще, но его прервал «черный» ростом не выше десятилетнего ребенка. На худеньком, лишенном жизненных красок личике красовался нос кнопкой и поблескивали маленькие глаза. Чтобы выслушать его Корнелию пришлось согнуться в три погибели.
– Меня вызывает Дракон, – объявил он, после того, как шепотом обменялся с собеседником несколькими словами. – Чтобы у вас не было повода укорять нас в негостеприимности, брат Матфей проводит вас в нашу трапезную, где вы сможете перекусить.
Корнелий направился к одной из дверей, а Юрий со Степаном последовали за Матфеем. Человек, для которого обычный автомат оказался настолько длинным, что приклад его едва не волочился по полу, оказался довольно разговорчивым.
– Раньше эта обитель звалась Никольским храмом, хвала Дракону, – сообщил он, снимая одну из «керосинок» с подставки. – Здесь молились, но не было в тех в молитвах искренности, хвала Дракону. Когда же чаша терпения его переполнилась и он излил на грешную землю гнев свой, от села Ромашково не осталось и следа, хвала Дракону …
Юрий не выдержал и улыбнулся.
– Наши наступают, слава Богу. Много убитых и раненых, слава Богу.
Матфей шутки не оценил. Он, в отличие от продвинутого филолога Корнилова, с творчеством Ильфа и Петрова был незнаком. В черных глазках, уставившихся на Юрия, читалось удивление и непонимание. Так и не разобравшись, что имел в виду Корнилов, он пожал плечами и распахнул одну из дверей.
– Проходите. Наша трапезная – там. Гм… О чем это я? Ах, да. Село было стерто с лица земли, а Никольский храм устоял, хвала Дракону. Это был знак. Послание величайшему из людей на планете. Человек в чьем теле поселился Дракон, услышал его и явился к нам, чтобы проповедовать, нести свет истины. Теперь это святилище посвящено им: нашему небесному покровителю и его земному воплощению. Не всем дано видеть, то что видим мы. Шоры на глазах мешают людям сразу узреть в Драконе единственного спасителя, но… Мы работаем над этим. Денно и нощно бьемся за новообращенных Детей. Спасти их тела удается не всегда, но души… Хвала Дракону, они всегда отправляются под сень его черных крыльев…
– А твой брат Корнелий обещал на ад, – возразил Корнилов. – Для нас вы делаете исключение?
– Пути Дракона неисповедимы. На все его воля.
Коридор свернул и взорам Юрия и Степана предстало зрелище, от которого им захотелось блевать дальше, чем видишь. На полу большого зала темнели лужи крови. Рослые молодцы в оранжевых кожаных фартуках во всю работали здоровенными тесаками. Они отрубали части туш, разложенных на широких деревянных столах и подвешивали уже обработанные туши на железные крюки, вделанные в потолок. Менее лакомые останки летели в большие тазы, расставленные у ног мясников.
Юрий пришел в ужас. Кроме всего прочего адепты были каннибалами. Скорее всего, поедали плоть своих братьев, неугодных Дракону и оправдывали себя тем, что души их отправляются в рай. От перспективы быть сожранным Детьми Дракона Корнилов почувствовал, как сердце превращается в кусок льда. Однако уже через секунду из груди его вырвался вздох облегчения. Он рассмотрел лежащий на полу хвост. Все встало на свои места. Развешанные на крюках, сочащиеся кровью туши были не человеческими, а принадлежали варанам. В углу темнела груда хорошо знакомых Юрию шкур.
– Большие ящерицы – основная пища заблудших, – прокомментировал Матфей. – Дракон позаботился и об этом. Звери, которыми он населил эту местность – плоть от плоти его. Вкушая мясо ящеров, заблудшие возвращаются на путь истины. Они спасают свои души и возвращают Дракону долг – свою плоть.
– Вараны. Вы кормите радиоактивным мясом трупоедов людей?!
– Только заблудших. Община у нас маленькая, а заблудших много. Обычная пища в дефиците. Приходится экономить… Просветленные питаются иначе.
С этими словами Матфей откинул полог, перегораживавший вход в смежное помещение. Кухня оказалась гораздо меньше, чем зал обвалки туш. Здесь стояли такие же деревянные столы. Только на потолке не было крюков, а вместо рослых мясников тут хозяйничали женщины и дети. В печи, сложенной из красного кирпича полыхал огонь. В большой закопченной кастрюле исходила паром похлебка. Пахло грибами и мясом. Явно не вараньим. Видать, кухня предназначалась не для заблудших. Однако после посещения мясного цеха пропало всякое желание откушивать даже нормальной пищей для просветленных.
Столовую отгораживал новый полог. Деревянные столы здесь были сдвинуты и выстроены в три ряда. Из-под них высовывались длинные деревянные лавки. Сейчас все они были пустыми – время завтрака у Детей Дракона еще не наступило. В дальнем углу трапезной у небольшого стола, на котором громоздились две внушительных размеров бадьи и высокая стопка жестяных тарелок, хозяйничала грузная пожилая женщина неопрятного вида с тройным подбородком. При виде гостей эта грубая пародия на официантку вытерла руки о грязный фартук и, подбоченившись, поинтересовалась:
