– Мне, что: уже и поспать нельзя?
– Не кипятись, сестра Ева, – миролюбиво попросил Матфей. – Путники прибыли издалека…
– Все они – издалека. Ладно уж. Все равно сейчас охотники придут. Позже прикорну. Садитесь!
Юрий вновь улыбнулся. Толстуха напомнила ему поварих, некогда обслуживавших клиентов в студенческих столовых – те тоже делали такой вид, словно все им чем-то обязаны.
Сестра Ева выставила две миски и, вооружившись половником, плеснула в них не очень-то густого варева. Ева поставила угощение перед гостями, положила ложки и вернулась в свой угол. Впрочем, долго рассиживаться ей не пришлось. Откинулся полог и в трапезную вошли пятеро мужчин в брезентовых робах и высоких рыбацких резиновых сапогах. Они с полным равнодушием посмотрели на Степана и Юрия, уселись за стол. Каждый получил по тарелке похлебки. Четверо принялись ее сосредоточенно хлебать, а вот пятый… Худой как щепка, жилистый мужчина лет сорока, с коротко стрижеными, подернутыми сединой волосами, сидел глядя не на тарелку, а в стену. Глаза цвета выцветшего голубого ситца ничего не выражали, а кадык дергался так, словно парень хотел что-то выплюнуть, но никак не мог этого сделать.
Корнилов получил новое подтверждение своей теории о четком разделении сектантов на касты. Охотники, как назвал их Матфей, были одеты в рванину и явно не принадлежали к элите, разгуливающей в черных балахонах с куклуксклановскими капюшонами. Вот бы еще заблудших увидеть.
Стук подцепил ложкой кусок сала, осторожно его надкусил и задумчиво поднял глаза к потолку.
– Гм… Свинина.
Придя к столь глубокому умозаключению, Бамбуло принялся работать челюстями. Юрий к своей порции не притронулся: мешали воспоминания о плавающем в луже крови отрубленном хвосте варана.
– Ты, я вижу, угощаться не собираешься? – осторожно поинтересовался Матфей.
– Нет, – Корнилов придвинул свою тарелку маленькому человечку с большим аппетитом. – Ешь, если хочешь.
Матфея не пришлось упрашивать дважды.
– Вкусно, – сообщил он. – Свиней нам поставляют с Рублевки, а там используют чистые корма.
– А взамен? У вас ведь тоже есть, что предложить?
– Есть. К примеру молодых и сильных ящериц.
– Зачем они им?
– Кто знает? Может, развлекаются охотой или натравливают ящеров друг на друга и любуются их боями. Мы в чужие дела не суемся.
– Как же так? Ведь вараны – тоже Дети Дракона, а вы с ними так…
– Дракон простит. Нам ведь неизвестно точно, что делают с ящерами…
Юрий сильно сомневался, что поставки варанов на Рублевку могут быть слишком большими. Если, конечно, и там нет своих заблудших. Он хотел расспросить об этом Матфея, но не успел.
В трапезную поспешно вошел Корнелий.
– Подкрепились? Молодцы. За мной – и шустрее. Дракон ждет.
Стук недовольно поморщился. Вставая из-за стола поспешно сунул в рот последний кусок сала. Корнилов тоже был недоволен вмешательством Корнелия, но утешил себя тем, что наконец-то сможет увидеть всесильного руководителя общины и прояснит свою дальнейшую судьбу.
Корнелий провел их обратно в основное помещение подвала и направился к двери, у которой застыли два рослых сектанта с автоматами. Под их не очень-то дружелюбными взглядами Юрий и Стук вошли в дверь и оказались перед каменной лестницей, круто уходившей на нижний уровень подземелья. Ни факелов, ни керосинок здесь не было, а тут еще и Корнелий зачем-то приглушил свет своей лампы. На протяжении спуска Корнилов был озадачен лишь тем, как бы не сверзиться со скользких ступеней и с облегчением ступил на мощеный камнями пол.
Корнелий прошел вперед, распахнул невысокую дверь и остановился у входа.
– Проходите!
Комната, в которой оказались Юрий и Стук больше напоминала склад. Освещалась она светом углей в жаровне, установленной на ржавом треножнике. Среди множества картонных коробок и деревянных ящиков едва нашлось место для небольшого, но массивного стола. Хотя большой камень со стесанной верхушкой столом назвать можно было только с большой натяжкой. Выглядел он гостем из прошлых столетий – даже серовато-белые поросли мха внизу камня напоминали о его преклонном возрасте и выглядели, как седина. За столом, низко наклонив голову, сидел человек в белоснежной хламиде с традиционным островерхим капюшоном.
Дракон поднял голову и Юрий невольно попятился. Левая половина лица земного воплощения Кецалькоатля представляла собой бугристую маску из переплетения скукоженных мышц, разделенных синими прожилками. Красная, растрескавшаяся ямка пустой глазницы напоминала фрагмент марсианской поверхности, а изуродованная половина губ застыла в вечной кривой ухмылке. Вторую, здоровую половину Юрий узнал сразу. Не мог не узнать. Глаз остался всего один, но в черном его зрачке, как когда-то плясали дьявольские огоньки цыганской удали.
– Здорово, Корнилов. Небось, не ожидал такой встречи?
– И тебе привет, Коля. Признаюсь: не ожидал…
– Я тоже. Садись, раз зашел.
Глава 13. Фильтр Дракона
Корнилов рухнул на рельсы вовремя. Точнее упал, сбитый мощным толчком в грудь. На Николая Еронова, неожиданно свалившим его с ног, Юрий обижался недолго – над головой засвистели пули. Упади он секундой позже – свалился бы уже мертвым. Еронов залег рядом и времени не терял. Вырвал зубами кольцо «эргэшки», чуть приподнялся и метнул в гранату. Фу-у-ух! Взрыв разметал в стороны наседавших, как саранча красных и осыпал Корнилова и Николая крошевом бетона. Когда Юрий откашлялся и протер глаза он увидел, что на место сметенных гранатой врагов пришли новые. Их «калаши» стрекотали без умолку, не позволяя паре оставшихся в живых бойцов Коалиции даже поднять головы.
Коля ухитрился послать короткую ответную очередь, похлопал ладонью по накладным карманам своей брезентовой разгрузки.
– Хреновы наши дела, Корнилов. У тебя тоже гранат нет?
– Ни одной…
А откуда им быть? Заданием отряда была разведка. Вступать в боестолкновения не только не предполагалось, но и было категорически запрещено командованием. Поэтому десять крепких парней из Ганзы отправились в путь налегке и… попали в засаду. Красные обставили западню по всем правилам. Зажали отряд с двух сторон и теперь пожинали плоды. Восемь бойцов Коалиции или вернее то, что от них осталось, устилало рельсы. Мешанина из прошитых свинцом тел, оторванных взрывами конечностей теперь была единственным укрытием для Юрия и Николая. На подмогу они не рассчитывали, а это означало только одно: по последней пуле следовало оставить для себя. Красные не имели глупой привычки брать в плен диверсантов Коалиции, которых считали своими злейшими и неисправимыми врагами. А если бы они и оставили бы Корнилова с другом в живых, то только для пыток. Николай, как видно, придерживался иной точки зрения. Он придвинулся к Юрию.
– Одна нам дорога – в боковой туннель. Надо решаться, пока и его не перекрыли.
– Окстись, Колян. Лучше уж здесь подыхать, чем в ту дыру соваться.
Очень точное название. Не туннель – дыра. Потолок бокового ответвления не выдержал напора грунтовых вод. Через многочисленные трещины в нем капала и струилась вода. Смесь из ржавого чугуна и набухшего влагой бетона могла обвалиться в любую секунду. Кроме того, никто не знал куда ведет этот проблемный коридор. Плюс надпись «Не входить. Угроза обвала», нацарапанная каким-то доброжелателем у входа.
– Ерунда, Юра. Бог не выдаст – свинья не съест. Красные туда за нами не сунутся, а мы далеко не пойдем. Отсидимся… Если повезет.
– Это коня можно украсть, если повезет, цыганская твоя душа, – с улыбкой отвечал Юрий. – Лады. Будь по-твоему. Кто первый?
– Моя идея, – Николай, не целясь, послал еще одну очередь красным. – Я и пойду первым, а ты прикроешь.
– Заметано.
Корнилов выждал паузу между выстрелами красных, встал на колено и не отпускал курок до тех пор, пока нападающие не залегли. Потом бросился вслед за Ероновым, уже добежавшим до бокового коридора. Красные очухались. Вновь загрохотали выстрелы. Юрий был всего в метре от коридора, когда стены туннеля вздрогнули. Из недр бокового коридора выплыло облако дыма.
– Коля!
Корнилов свернул за поворот. Под сапогами захлюпала вода.
– Колян!
Вместо ответа – мелодичный звон. Нога Юрия запуталась в обрывке стальной проволоки. Растяжка. Красные перехитрили их еще раз. Они перекрыли путь к отступлению, поставив в боковом коридоре растяжку. На нее и напоролся Еронов. Где же он сам? Первым, что увидел Корнилов, когда осела поднятая взрывом пыль, был автомат Николая, сиротливо лежавший перед грудой рухнувших с потолка обломков. Потом он увидел медбратовскую сумку: Еронов, помимо всего прочего, исполнял обязанности санитара, поскольку когда-то закончил медучилище. Теперь помощь могла понадобится ему самому.
Из туннеля уже доносились голоса красных, когда Юрий наконец отыскал друга. Коля лежал лицом к стене, в позе зародыша. Ноги – поджаты, а руки сложены на груди. Юрий наклонился, положил руку на плечо Еронова и тут же отдернул – интуиция подала сигнал, что беспокоить Колю не стоит. Поздно. От прикосновения Корнилова Николай медленно перевернулся на спину. Кровавая маска из лохмотьев кожи и обнаженных, пульсирующих мышц заменяла Еронову левую половину лица. Впечатление от этого дикого зрелище усиливали несколько гвоздей, торчавших из места, которое когда-то было щекой. Корнилов попятился. Ежик. Красные установили самодельную мину, названную по имени безобидного зверька из-за ее начинки – гвоздей.
