– Скажи мне, в вашем доме есть место, куда ты можешь пойти и помастурбировать в одиночестве?
– Да, – слегка заинтересованно ответил мальчик.
– Знаешь куда? Где никто тебя не увидит? Ты туда уходишь и мастурбируешь, когда не хочется, чтобы тебя дергали?
– Иногда, – сказал Джордж.
Вопрос терапевта о мастурбации не на людях был первым шагом в разработанном плане лечения. Видимой проблемой Джорджа была публичная мастурбация. Он мастурбировал перед матерью и сестрами, мастурбировал и в школе. И хотя мастурбировал мальчик запредельно часто – мама рассказала, что он протирает дырки в промежности своих брюк, а однажды его пришлось госпитализировать, так как в моче появилась кровь – все-таки первоочередной проблемой была публичная, не доставляющая ему самому удовольствия, мастурбация. Если бы мастурбация совершалась в одиночестве и ради удовольствия, она бы перестала быть проблемой. Перевести мастурбацию в этот разряд было первым этапом терапевтического плана. Продолжая болтать с мальчиком, терапевт поднялся и подошел к своему столу.
– Скажи, ты хорошо пишешь? Считать умеешь?
– Да-а, – протянул удивленно мальчик.
– Правда, хорошо считаешь?
– Да, я умею считать, – ответил, как бы защищаясь, Джордж.
– Ладно, посмотрим, – терапевт достал из ящика карандаш и бумагу и сел рядом с мальчиком. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Ладно? Итак, позволь мне кое-что открыть тебе. Но строго между нами. Хорошо?
– Ага, – сказал Джордж.
– Но ты должен обещать мне хранить тайну. Могу я тебе доверять?
–Да.
– Хорошо. Не подведи меня. Ладно?
– Ладно.
– Я тебе верю, у тебя лицо честного человека. Так, сколько там у нас дней в неделе?
– Семь, – ответил Джордж.
Терапевт вместе с мальчиком начертил таблицу с семью колонками и проставил даты, начиная с завтрашнего дня и до следующего интервью.
– Следующая пятница – это семнадцатое, да? – спросил терапевт. – Это будет последний день, когда ты должен ставить отметки, правильно? Теперь понял, что надо делать?
– Да, – ответил Джордж.
– Тогда объясни, что я от тебя хочу.
– Каждый раз, когда я мастурбирую, – с энтузиазмом по поводу предстоящей письменной работы заговорил Джордж, – я ставлю галочку в этот квадратик.
– Каждый день, да? Каждый раз, когда ты мастурбируешь в… – и он замолчал, давая возможность мальчику закончить предложение.
– В пятницу, субботу, воскресенье, понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу.
– И что еще? Помнишь?
– Чтоб никто не знал.
– Точно, – сказал терапевт. – Чтоб никто не видел тебя, слышишь? И не рассказывай никому о нашем договоре, хорошо?
– Хорошо.
– Я отдаю тебе вот это, – сказал терапевт, протягивая ему листок с таблицей. – Храни в кармане, ладно?
– Ага, – и Джордж спрятал листок.
– Держи, я тебе еще карандаш дам.
На следующем интервью терапевт сначала поговорил с мамой и сыном вместе, а затем отослал женщину в приемную. Оставшись наедине с мальчиком, он спросил:
– Ну, помнишь, о чем мы говорили? Сделал?
– Я принес бумажку.
– Принес? Ну-ка, дай глянуть. Я знал, что могу положиться на тебя. – И оба стали рассматривать недельный график, причем мальчик явно гордился проделанной работой.
– На, держи от меня, – сказал терапевт, протягивая ему руч-ку. – У тебя чернильная есть?
– Не-а.
– Теперь будет.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Вот сколько раз я мастурбировал, – сказал Джордж, снова привлекая внимание терапевта к своему графику.
– Так, давай посмотрим, в пятницу ты вообще не делал этого.
– Точно.
– В субботу – один раз.
– Ага.
– В воскресенье – четыре раза.
– А потом ни разу в понедельник, ни разу во вторник, ни разу в среду, ни разу ни в четверг, ни в пятницу. Правильно?
– Правильно.
– Скажи мне, вот ты это делал больше в воскресенье, чем в субботу. Почему так? Что, скучно дома по воскресеньям?
– Ага. Делать нечего.
– Как ты думаешь, сможешь вспомнить, в какой раз было лучше всего? В воскресенье или субботу?
– В воскресенье, – поразмыслив, ответил мальчик.
– Приятнее в воскресенье, да? Почему я спрашиваю, Джордж, – знаешь, я всегда люблю все объяснять, верно? Хочу, чтобы ты знал причину всего – понимаешь? Я спрашиваю потому, что очень важно, чтобы тебе нравилось каждый раз, понимаешь?
– Ага.
– Смотри, в этот раз, в субботу, – ткнув пальцем в таблицу, продолжал терапевт, – когда тебе не нравилось, знаешь, ты же попросту время терял. Ты же мог чем-нибудь другим заняться. Я думаю, это просто нечестно по отношению к тебе. Понимаешь меня?
– Ага.
– Если я увижу, что ты делаешь это в субботу и при этом не получаешь удовольствия, я скажу тебе об этом, ладно? Я скажу: «Слушай, Джордж, ты просто время теряешь по субботам. Делай это в воскресенье», – он поднял листок и показал на него карандашом. – Знаешь, что я тебе скажу? Сейчас мы с тобой оба решили, что воскресенье – самый лучший день, правильно?
– Ага.
– Отлично. Я думаю, так будет лучше, да?
– Ага.
– Да, мне кажется, это самое лучшее время. -Да.
– Но я кое-что еще тебе скажу, чтоб ты еще больше удовольствия получал, ладно?
– Ага.
– Ты должен делать это чаще. Хорошо? Ты должен делать это чаще, чтобы больше получать удовольствия. Не имеет смысла делать это в другие дни, кайфа-то никакого, правильно?
– Ага.
– Хочешь больше кайфа, делай чаще. Сидишь, делать нечего, почему бы не пойти и не поделать это почаще в воскресенье, верно?
– Ага.
– Хорошо, так, я пририсую тут еще квадратиков, – сказал терапевт, дорисовывая таблицу. – Мне только воскресенье нужно удлинить, ведь в другие дни ты это делать не собираешься, правильно?
– Правильно.
– Вот так. А теперь я скажу, что сделать. Зачеркни понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу. Зачеркни их, потому что они нам больше не нужны. Хочу, чтобы ты мне сказал, в какой день ты будешь делать это.
– В воскресенье, – сказал Джордж.
– А другие дни?
– Да ну их.
– Все, да?
– Ага.
– Слово даешь? -Да.
– Наш человек, – пожав мальчику руку, сказал терапевт. – Итак, вот что ты сделаешь. Ты это четыре раза делал в прошлое воскресенье, да?
–Да.
– Раз ты собрался получить больше кайфа, знаешь, ты можешь и побольше сделать в следующий раз. Верно?
– Ага.
– А теперь, в следующее воскресенье, я хочу, чтобы ты сделал вот что. Я хочу, чтобы ты это сделал восемь раз. Восемь раз, вот так, – терапевт откинулся и задумчиво посмотрел на мальчика. – А ведь тебе придется встать пораньше, как ты думаешь?
– Ага.
– Ладно, а когда ты встаешь?
– В восемь-девять-десять, – отвечал мальчик рассеянно.
– Встаешь в полдесятого?
– В десять-одиннадцать.
– Парень, надо встать пораньше!
– В двенадцать, – сказал Джордж.
– Ты готов в любое время, а? – рассмеялся терапевт.
Было важно, чтобы мальчик сказал, что ему нравится мастурбировать в воскресенье. Это сделало возможным сконцентрировать мастурбацию на этот единственный день и помочь мальчику получать от нее удовольствие. Привязав мастурбацию к определенному дню недели, можно было усилить ее так, чтобы она стала тяжелым испытанием, но сделать это в доброжелательной манере, как бы для того, чтобы научить молодого человека наслаждаться ею. Когда был зафиксирован разрешенный день, стало возможным установить для парня наказание за мастурбацию в остальные дни – больше мастурбировать в воскресенье.
Хотя в центре внимания стояла, конечно же, эта проблема, важно было, чтобы терапевт поговорил с мальчиком и о других материях для установления более близких отношений.
– А в какие игры вы играете после школы? – спросил терапевт.
– Ну, сейчас… в вышибалу, – ответил Джордж.
– Быстро бегаешь? -Да.
– Кто у вас самый быстрый бегун? -Я.
– Правда? – восхитился терапевт. – Могу поспорить, ты их всех в беге сделаешь. У тебя нога длинные, как у меня. Так я ничего себе бегаю, довольно быстро. В футбол играешь?
– Ага.
– Серьезно? А в бейсбол?
– Ага.
– А какой спорт тебе больше всего нравится?
– Баскетбол.
– Баскетбол. А подружка у тебя есть? -Да.
– Как зовут?
– Салли, – мальчик смущенно сполз на краешек стула.
– Салли. Хорошенькая?
– Ага.
– Когда-нибудь играл в «догони-и-поцелуй»?
– Не-а.
– Не играл? А мы раньше играли.
Через неделю, на третьей встрече, терапевт поговорил наедине с мамой, чтобы получить отчет о поведении мальчика. Побеседовав с женщиной о ее болячках, терапевт спросил:
– На прошлой неделе Джордж мастурбировал перед вами или в гостиной?
–Да.
– Да? Часто?
– Да, как обычно. Но я ему ничего не сказала. Сделала вид, что не вижу.
Терапевт откинулся на спинку стула в разочаровании. Он думал, что проблема будет решена с большей легкостью, так как у них с мальчиком установились хорошие отношения и договор они разработали вместе.
