Я побежала в спальню к девочке. Бог мой! Комната стала похожа на магазин. Из шкафа выпали вещи, на кресле, стуле и даже письменном столе навалены горы шмоток – кофточки, брюки, юбки, платья… На подоконнике стоял угрожающего размера саквояж. Я открыла его и ахнула. Просто передвижная лаборатория гримера, я не знала назначения и половины вещей. Вот, например, эта тоненькая трубочка, из которой выдвигается бледно-голубой столбик… Помада или тени? Зачем нужны непонятного вида куски поролона на липучках? Что делают маленькой железной щеточкой с изогнутыми щетинками? По мне, так она очень похожа на собачью пуходерку… И жидкость в крохотном флакончике, переливающаяся всеми цветами радуги, она-то к чему? Лак для ногтей? Но кисточки нет…
Порывшись с полчаса в чемоданчике, я приняла наконец решение. Лицо покрою пудрой цвета загара, наведу пожирней брови и глаза, губы намажу темно-вишневой помадой, а волосы спрячу под шапочку, которую надвину пониже – на улице холод, многие женщины не снимают головные уборы даже в помещении. Наверное, клуб находится в подвале, а там, как правило, холодно…
Интересно, что может надеть скромная, слегка придурковатая училка биологии? Я с сомнением начала перебирать Иринин гардероб. Ну уж точно не розовый топик, не синие бриджи и не ярко-голубое платье-стрейч. Впрочем, кожаные штаны, жилетка с заклепками и панама тоже не подойдут. А вот очень миленькая кофточка в английском стиле, на пуговичках, с длинными рукавами и круглым воротником. Одна беда – она абсолютно прозрачная и сшита из материала, больше всего напоминающего пленку для парников, в пару к ней штаны – брючины темно-серые, а зад словно сделан из стекла, впрочем, спереди тоже все напросвет. Представляю, как отреагируют сексуально озабоченные мальчишки-подростки, если к ним в класс войдет учительница в таком прикиде. Наконец я вытащила невесть как попавшую в Ирочкин шкаф клетчатую темно-зеленую юбку самого банального покроя и длины, а сверху решила надеть ангорский свитерок, щедро украшенный искусственным жемчугом и бисером.
Я немедленно принялась за дело. Свитерок болтался на мне, будто мешок на палке. У Иришки высокая, аппетитная грудь, у меня же она еле-еле тянет на первый размер. Я всегда завидовала дамам с пышными формами и научилась ходить, как балерина, с абсолютно прямой спиной, чтобы выглядеть чуть-чуть покрупней. Вот ведь странность, другие женщины изводят себя диетами, тайскими таблетками и шейпингом. Результат у несчастных, как правило, нулевой. Стоит один раз поесть по – человечески, и стрелку весов зашкаливает. Я же спокойно лопаю на ночь восхитительную шоколадку «Красный Октябрь» и просыпаюсь, похудев на полкило. Ей-богу, господь большой шутник, он никогда не дает человеку того, что тот хочет. Мне не нужна худоба и наплевать на фигуру, но мои параметры, как у манекенщицы – 88-56-88, только рост подвел. Другая же все отдаст за плоский живот и в результате весит около двух центнеров.
Продолжая философствовать, я запихнула в лифчик огромные куски ваты, стало чуть лучше. Теперь я походила на золотушного подростка с силиконовыми протезами. С юбкой тоже беда. Я влезла в нее, не расстегивая пуговиц, и она тут же свалилась на пол. В принципе можно было поискать что-нибудь другое, но я с упорством осла пыталась приладить юбку на себя. Наконец я сообразила. Нацепила плотные колготки и обмотала талию несколько раз полотенцем. Юбка села как влитая, свитерок спустился почти до бедер. Вид замечательный. Жутко накрашенная бабища неопределенного возраста, грудь, живот и талия у которой слились в один ком, и из-под слишком длинной юбки торчат две тонких ноги в больших тапочках. При росте около метра шестидесяти я ношу полный тридцать девятый размер обуви.
Оставшись довольна результатом, я схватила телефонную трубку и набрала номер галереи.
– Слушаю, – ответил мелодичный женский голос.
– Позовите господина Дубовского.
– Минуточку.
В мембране зазвучала бодрая музыка, мотив повторялся бесконечно и мог довести человека с моим музыкальным слухом до полного паралича. Наконец раздался сочный бас:
– Алло.
– Господин Дубовский?
– Он самый.
– Извините за беспокойство, – заблеяла я, – но мне сказали, что вы коллекционируете бабочек…
Леня молчал, в трубке слышалось его напряженное дыхание.
– Простите, – снова завела я, – я преподаю в школе биологию и тоже интересуюсь бабочками, имею некоторые очень недурные экземпляры, но жалованье у меня маленькое, сами понимаете, бюджетница, нам мало платят, а бабочки замечательные.
– Что вы хотите? – прервал меня Леня.
– Показать вам коллекцию, может, захотите купить…
– В субботу приходите в клуб папионистов, знаете адрес?
– Да.
– К полудню, найдете меня во второй комнате. Кстати, кто дал вам мой телефон?
– В нашей школе учится девочка Ирина, у нее отчим художник, вот она и рассказала о вас и телефон сообщила.
– Ясно, – бросил Леня и, не попрощавшись, отсоединился.
Не слишком любезный господин. Да, вышел облом, придется разгримировываться. Потратив полчаса на то, чтобы принять нормальный вид, я вновь взялась за телефон. Если визит к Лене откладывается на завтра, попробуем поболтать с Зюкой. И снова приветливое сопрано пропело:
– Слушаю.
– Будьте любезны госпожу Иванову.
– Вам Зинаиду Ивановну или Зою Петровну?
«Зюку», – хотела сказать я, но вовремя осеклась и ответила:
– Главного редактора «Века искусства».
– Зинаиду Ивановну, – уточнила дама и добавила: – Секундочку подождите.
Снова в ухо полилась мелодия, раздражающая и назойливая, казалось, музыкальной пьесе не будет конца. Потом что-то щелкнуло, и секретарша сказала:
– Извините, но Зинаида Ивановна только что уехала на открытие выставки, звоните в понедельник.
Я швырнула трубку на диван. Нет, сегодня определенно не мой день, все срывается. Внезапно раздался стук входной двери, и влетела Ирина.
– Так рано? – удивилась я.
– Русалка заболела, а у англичанки флюс разнесло, – радостно сообщила она, – здорово повезло! Сейчас поем – и на диванчик, буду телик глядеть, класс!
– А ключи от маминой квартиры у тебя есть?
– Конечно.
– Дашь их мне?
– Бери на здоровье, только зачем?
– Надо кой-чего посмотреть.
Ириша протянула брелок, на котором болтались ключики и две пластмассовые палочки, открываюшие домофон. Я обрадованно схватила связку и тут же пригорюнилась. Ну а как узнать о планах Бориса Львовича? Мне надо побывать в доме в отсутствие хозяина. Он ни за что не разрешит мне войти в квартиру.
– Чего ты расстроилась? – поинтересовалась Ирина.
– Да вот думаю, как узнать, когда Борис Львович надолго уйдет из дому.
– Борька-козел, – закипела Ира, – постоянно в квартире торчит, урод, ну ничего, мы от него избавимся!
– Как?
– Элементарно, Ватсон, – хихикнула она, – ты, главное, молчи!
Она взяла телефон, набрала номер и визгливым, совершенно не своим голосом затрещала:
– Господин Лямин, простите за беспокойство. Мне ваш телефон дал Марк Михайлович, знаете такого? Очень мило! Он сказал, будто у вас есть картина как раз для моего загородного дома: лес, луна и пруд, такой заросший, романтичный…
Мембрана заверещала, очевидно, Борис Львович моментально заглотил наживку и начал расхваливать достоинства пейзажа. Ириша сморщилась и время от времени повторяла:
– Да, да, да!
Потом она вздохнула и снова затараторила:
– К сожалению, дела бизнеса не позволяют мне свободно передвигаться по Москве, время – деньги, знаете ли. Поэтому сегодня, в два часа дня, я жду вас у метро «Каховская», там, слева от выхода, будет стоять черный «Мерседес», номерной знак восемьсот сорок семь, садитесь, и шофер привезет вас ко мне. Да, плачу наличными сразу. Как вы желаете – в рублях или долларах?
Трубка вновь зашлась в писке. Ирина сморщилась, пару раз пробормотала: «Хорошо, хорошо», – и отключилась.
– Ну вот, – радостно потирая руки, заявила она. – Если мы поторопимся, то увидим, как этот идиот бежит к клиентке.
– Да тебе надо в театральный поступать, – изумленно сказала я.
Ириша рассмеялась:
– Нет, просто я прожила рядом с уродом несколько лет и знаю все его больные места. Козел за рубль удавится, а Марк Михайлович, старый педик, иногда ему и впрямь заказчиков подсылает. Он работает в антикварном магазине, там такие чудики иногда встречаются. Прикиньте, он рассказывал, один раз явился мужчина и закупил сразу весь зал, целиком весь ассортимент взял. Так вот Марк Михайлович богатеньким Буратино телефончик Борьки и подсовывает!
Она натянула куртку.
– Ты куда?
– С вами пойду, хочу плед забрать.
Без пяти час мы с Иришей вошли в булочную, расположенную напротив ворот Аниного дома, и подошли к большому окну.
– Во, бежит кретин! Намылился! А уж разоделся!
