Я смеюсь.
— Уверена, Даллас выиграет.
— Умница, — говорит Даллас и начинает пританцовывать, как будто она боксер. Вокруг нас — тишина, ночь, деревья, которыми все обсажено, защищают нас от взглядов соседей. На улице прохладно, но приятно. Я замечаю пенек и сажусь на него. Настроение у меня отличное.
— Ну ладно, крошка, — говорит Кас, заправляя волосы за уши, — если будет больно, лучше не обижайся.
Даллас притворно соглашается.
— Да-да, Казанова. А если твое мужское достоинство потеряет способность размножаться, надеюсь, и ты не затаишь злобу.
Кас опускает руки.
— Эй, ты же не…
Даллас подпрыгивает и сбивает его с ног. И тут же сильно бьет руками прямо в Каса. Он не успевает среагировать, валится на траву и стонет. Даллас садится на корточки рядом с ним.
— Не слишком больно? — спрашивает она детским голосочком. Кас начинает смеяться, качая головой. Даллас протягивает руку, помогает ему встать. Даже хотя она только что надрала ему зад, они делают это снова и снова, и почти каждый раз Даллас побеждает.
— Не хочешь размяться? — Даллас спрашивает меня. У нее под бровью грязь, там, где Кас пытался ударить ее снизу.
— Спасибо, нет, — говорю я, поднимая вверх руки. — Лучше я с Касом поборюсь.
— Эй! — говорит он, смеясь. Встает, стряхивает траву и грязь с джинсов, которые восстановлению не подлежат и садится на пенек рядом со мной. Пахнет от него землей и мылом. Даллас подходит к нам, растягивая руки и сгибая их за спиной.
— Хотела сказать тебе, — говорит она, — я вышла на связь с инсайдером. В Программе все еще ищут Джеймса.
Когда я слышу его имя и слово «Программа», я вся напрягаюсь.
— Расслабься, — говорит Слоан, увидев, как я волнуюсь. — Это же хорошая новость. Это значит, что он на свободе. С Джеймсом все в порядке, он где-то прячется. Теперь нам осталось только выследить его.
— С ним все в порядке? — спрашиваю я. Я слишком напугана, чтобы надеяться.
— Похоже, что так, — говорит Даллас и дразнит, заставляя улыбнуться:
— Ну, теперь ты сменишь гнев на милость?
Мою радость не передать словами.
— Да, — говорю я со вздохом облегчения. — Конечно.
Я парю от радости. Даже хотя Джеймса сейчас нет с нами, Даллас говорит, что это только вопрос времени. И я ей верю. Наконец-то, после всего, я ей верю.
— У меня больше нет Лекарства, — признаюсь я. — Джеймс случайно забрал его. Мы оставили и его, и таблетку.
Кас разворачивается ко мне с тревожным лицом.
— Ты серьезно? — спрашивает он. — У тебя ее нет?
Он и Даллас обмениваются взглядами, и мне приходит в голову, что я совершила ошибку, доверившись им.
— Простите, что не сказала вам раньше, — говорю я. — Я не была уверена…
— Слоан, — перебивает Даллас, — все нормально. Мы ведь терпели тебя не только из-за таблетки.
Она замолкает.
— Ну, может, сначала только из-за нее. Но теперь, черт — мы же почти как друзья.
Она широко улыбается, и все напряжение пропадает.
— А кроме того, — добавляет она, — Джеймс в любом случае скоро вернется вместе с Лекарством. А потом уж и решим, что делать.
Кас соглашается с ней, и я так рада, что они не злятся. Раз уж на то пошло, это может заставить их искать Джеймса немного усерднее.
— Ах да, — щелкает пальцами Даллас и смотрит на Каса, — у нас кончаются сбережения, а мне нужно хаплатить за кое-какую информацию. Улавливаешь, о чем я?
Кас поднимает с травы бутылку воды и делает глоток. Мне не приходило в голову, что нам нужны деньги. В первый раз Даллас с Касом взяли то, что им оставила сестра Риэлма. Я не задумывалась над тем, откуда еще они берут деньги.
— Я достану бабки, — устало говорит Кас. — Я же тебя раньше не подводил, правда?
Даллас качает головой.
— А откуда вы берете деньги? — спрашиваю я. Кас смотрит на меня искоса и делает еще один глоток.
— Он никогда не говорит, — обьясняет Даллас. — Думаю, просто ворует, но, наверное, у всех нас есть свои небольшие секреты. И если мой маленький клептоман хочет позаимствовать у тех, кому повезло больше, да удет так. Мы хотя бы будем сыты.
— Однажды мы поедим лобстера со стейком, — говорит он и ухмыляется.
— Готовишь ты, — говорит Даллас.
— А как же. Я не допущу, чтобы у тебя все сгорело.
Мы все улыбаемся, но уже, наверное, три часа ночи. Я желаю доброй ночи Касу с Даллас и ухожу. Не думаю, что они будут еще драться. Думаю, что и ссориться не будут. Все это вызывает у меня к ним странное чувство симпатии. Их дружба так честна и открыта, и опять же, я вижу другую сторону Даллас. Это, вместе с новостями о том, что Джеймс не в Программе, что с ним все хорошо, придает мне надежду, что все будет хорошо.
* * *
Дни проходят медленно, спокойно. Однажды, ранним утром, я вижу, что Риэлм стоит у задней двери, а на его лице — широкая улыбка. Это так необычно, что я оглядываю кухню, а то, может, я чего-то не заметила. Я вижу, что нас тут только двое, кладу руки на бедра и смеюсь.
— Что? — спрашиваю я, возвращая ему его улыбку. Вместо ответа Риэлм берется за ручку задней двери и открывает ее. Я выглядываю во двор и широко открываю глаза, а внутрь дует легкий ветерок, который пахнет травой. На нашем заднем дворе как минимум шесть оленей, и один из них совсем маленький. Они так прекрасны. Я делаю шаг в их сторону, а Риэлм прикладывает палец к губам.
— Ш-ш… — говорит он и тоже поворачивается в их сторону. Я встаю рядом с ним, а он кладет мне руку на плечо.
— Иногда так трудно помнить хорошее, — шепчет он.
Олени щиплют деревья деревьев старого сада, а олененок лежит на траве. В утреннем свете все вокруг еще более красиво: такое зеленое, такое живое. Как может существовать эпидемия самоубийств, когда природа так прекрасна. Как в таком месте может случиться что-то ужасное? Я кладу голову на грудь Риэлма, и мы наблюдаем за оленями, растворившись в красоте, о существовании которой мы и забыли.
— Вы что тут делаете? — зовет нас Кас. Один из оленей поворачивает голову, навострив уши. Кас совсем не тихо и не осторожно топает к нам.
— Вот блин, — говорит он, показывая во двор. Два оленя тут же убегают, а остальные замирают, глядя в нашу сторону.
— Может, нам убить одного и съесть? — спрашивает Кас.
Фыркнув, я оборачиваюсь к нему. Риэлм цокает языком, снимая руку с моего плеча. Когда я снова смотрю во двор, оленей уже нет. Меня охватывает разочарование. Мне нравилось то чувство, которое давали мне олени; мне нравилось чувствовать себя ничтожной по сравнению с природой.
Кас вздыхает, идет назад на кухню, роется в нижних шкафах и достает оттуда тяжелую сковороду. Думаю, мысль об оленине все еще мелькает у него в голове, но сейчас он будет готовить жирные полуфабрикаты, которые достал на заправке. Денег у Каса все еще нет, но ни Риэлм, ни Даллас не давят на него. Хотя я вижу, что они нервничают.
Ко мне подходит Риэлм.
— Эй, — говорит он. — Не хочешь прогуляться? Погода просто отличная.
Я смотрю на него. Впервые за долгое время мне спокойно. В таком красивом месте сложно долго сердиться. Я соглашаюсь и говорю Касу, чтобы оставил поесть, когда мы с Риэлмом вернемся.
Светит солнце, но ветерок прохладный, и я обхватываю себя руками. Мы идем по широкой лужайке к ручью и к лесу за ним. По другую его сторону перед нами раскинулся мощный горный хребет, и под его сводами мы чувствуем себя в безопасности. На секунду я вспоминаю о том времени, когда мы с Риэлмом были в Программе. Он вывел меня погулять с ним в сад, и это так обнадежило меня. Напомнило, что есть мир, куда можно вернуться.
Над мостом изогнулся маленький деревянный мостик, и мы с Риэлмом встаем посреди него, облокачиваемся о перила, смотрим на дом и на лес.
— И что нам делать дальше? — спрашиваю я. — как долго нам жить тут?
— Так долго, как получится.
Он наклоняет голову, и я смотрю на него.
— Мы всегда будем должны бежать, — говорит он. — Пока существует Программа, мы будем в опасности.
Я знаю, что он прав, но его слова разрушают умиротворение этого момента. Я глубоко вздыхаю и снова гляжу на этот мир — как же мне хочется, чтобы так было всегда.
— Хочу кое-что тебе рассказать, Слоан. — тихо говорит Риэлм, — но не знаю, смогу ли я.
Мой взгляд лениво скользит по деревьям, но сердце начинает стучать.
— Может, пора попробовать, — говорю я. Риэлм не удивил меня: я всегда знала, что он что-то скрывает. Но прямо здесь, сейчас, я боюсь того, что он скажет.
Риэлм нагибается через перила, глядя на текущую воду.
— Это касается Даллас, — шепчет он, — я знал ее до того, как мы оба попали в программу.
Я сдвигаю брови, пытаюсь осмыслить то, что он сказал. Даллас встретила его уже после того, как вышла из Программы.
— Что? — спрашиваю я.
