— Твой отец спрашивал о тебе, — говорит Джеймс. — Я сказал ему, что с тобой все хорошо что ты не больна. И что когда-нибудь мы снова вернемся домой.
Я зажмуриваю глаза. У меня по щекам катятся слезы.
— Он сказал, что надеется на это, — продолжает Джеймс, — и попросил меня позаботиться о тебе.
Я смотрю на Джеймса, и у меня ноет сердце.
— И ты обещал, что позаботишься?
Он улыбается.
— Да, я сказал, что сделаю все, чтобы с тобой все было хорошо. И я говорил серьезно, Слоан. Потом, поговорив с ним, я развернул машину, потому что понял, что никогда не уйду от тебя. Ты — семья, которая у меня осталась.
Мне не хватает слов — тех самых слов, которые бы показали Джеймсу, как я люблю его. Мы — семья.
— Думаешь, мы и правда когда-нибудь вернемся домой?
— Сделаю все возможное, — говорит он и подходит ближе. Кладет ладонь мне на шею, пальцем поглаживая меня по подбородку. Я так хочу, чтобы он поцеловал меня, но он не делает этого.
— А как ты нашел нас? — спрашиваю я. — Как Даллас добралась до тебя?
— Надо сказать, — смеется он, — что она чертовски хороша. Наверное, она попросила своих людей искать кадиллак Escalade. Сначала я получил записку, которая привела меня в обшарпанный мотель. Я отставал от вас на несколько дней. Владелец был натолько любезен, что сообщил мне, что ты ночевала в одном номере с высоким темноволосым парнем с ужасным шрамом на шее.
Джеймс опускает руку.
Я чувствую приступ вины и тут же стараюсь все объяснить.
— Ничего такого не было.
— Если бы я думал, что что-то было, меня бы здесь не было, — говорит Джеймс. — Вы с ним друзья. И мне приется с этим считаться.
Джеймс замолкает, сует руки в карманы джинсов.
— В мотеле, — продолжает он, — Даллас оставила путеводитель по озеру Тахо. А дальше оставалось только найти фургон.
— Когда я приехал, меня впустил Кас — и он был, мягко говоря, чертовски удивлен. Он показал мне твою комнату, и когда я выглянул из окна, увидел тебя на мосту.
В глазах Джеймса появляется печаль.
— Я тебе сказал однажды, что не ревнивый, но только если речь не идет о Майкле Риэлме. Но это уже моя проблема, не твоя. Я лучше буду доверять тебе.
Хотя я и рада, что Джеймс разобрался в своих чувсвах, он пропустил очень много.
— Я дала Риэлму понять, что мы не моем быть вместе, — говорю я, — он скрывал от меня ужасные вещи, обманывал нас всех. По-моему, он нездоров, Джеймс. Все, что я хочу — чтобы мы уехали отсюда.
Джеймс не может скрыть своей радости — на его губах появляется легкая улыбка.
— Утром и уедем.
Он хватает подол моей рубашки, притягивает к себе. Я обнимаю его за шею и встаю на цыпочки, а наши губы соприкасаются.
— Я сдаюсь, Слоан, — шепчет он. — Я — весь твой.
Я чувствую боль, удивительно прекрасную боль в сердце, и целую его. Губы у него мягкие и теплые, даже хотя его щетина и колет меня. Он не торопит меня, хотя, я думаю, мы оба сгораем от желания. Его поцелуи медленные, сосредоточенные. Мы падаем на кровать и, не торопясь, наслаждаемся друг другом — раньше мы никогда так не делали (или я просто не помню). Он осыпает поцелуями мое тело, и с каждым его стоном мое сердце замирает. Джеймс вернулся — по-настоящему вернулся. И вместе мы начнем новую жизнь.
* * *
В полдень мы с Джеймсом все валяемся в кровати, а я рассказываю ему о том, что он пропустил. Я рассказываю об Артуре Притчарде, Келлане. Мы говорим о появившихся у меня воспоминаниях и крови из носа. Я даже рассказываю ему о Даллас и Риэлме. Джеймс все это слушает, информации для него явно слишком много. Но он справляется лучше, чем я ожидала. Он по-настоящему вырос.
— Ну, и что подумает Майкл Риэлм о моем возвращении, как считаешь? — спрашивает он.
— Ну, наверное, сердце у него будет разбито.
Я немного сочувствую ему, но снова напоминаю себе о том, как Риэлм обошелся с Даллас. Что бы я с ним ни сделала, это не будет так жестоко.
— Ну, в этом случае, — говорит Джеймс и улыбается сам себе, — не могу дождаться, когда же увижу его.
Глава 7
За обедом улыбается только Кас. Ну, кроме Джеймса, который жует вяленую говядину из магазина, как будто это лучшее, что он ел в своей жизни. Перед тем, как спуститься, он побрился и принял душ и сейчас с удовольствием закидывает в себя еду — не то, что в прошлый раз. Я, наверное, переоценила степень его зрелости.
Джеймс время от времени гладит меня по ноге. Мы сидим рядом, и он то и дело шепчет мне на ухо, как сильно он скучал. Я хочу сказать ему, чтобы он перестал сыпать соль на раны, но молчу. Завтра мы уезжаем, а это и нужно было сделать в первую очередь. Я хочу попросить Даллас поехать с нами, но не уверена, оставит ли она Каса. Все равно я предоставлю ей этот шанс.
— Так где ты был? — спрашивает Кас и достает из сумки вяленую говядину. Настала ночь, и за окнами черным-черно и все усыпано звездами. Потом я хочу посидеть и посмотреть на них, насладиться последней ночью в Тахо, перед тем, как мы уедем неизвестно куда.
— Хотел вернуться в Орегон, — говорит Джеймс. — Напугался до чертиков, когда увидел рекламный щит с моей красивой рожей.
Даллас усмехается.
— Водители, наверное, отвлекаются на тебя.
— Так и есть, — отвечает Джеймс. — Туристы выстроились в очередь, делают снимки. Пробки на дорогах. Я знал, что я — лакомый кусочек. Кончилось тем, что я пару дней пожил в палатке, а потом нашел ваш след. Было довольно одиноко. Хотя я нашел своего духа-покровителя.
Он ухмыляется.
— Это петух.
— Заткнись, — смеюсь я и толкаю его в плечо. Джеймс продолжает рассказывать нелепые истории, но молчит обо всем, связанном с его отцом. Он хочет оставить это в секрете, что я уважаю. Даллас, похоже, обрадована возвращением Джеймса, и я не чувствую, что ее интерес угрожает мне. Не то, что раньше.
Риэлм сидит за другим концом стола, о чем-то задумался. Даллас поглядывает на него, хотя она явно так зла на него, что не хочет начинать разговор. Мне до боли обидно от того, что я знаю подробности ее жизни, которых не знает она. Может, глубоко внутри она чувствует, что любила Риэлма? И не слишком ли я жестоко поступаю, что не рассказываю ей об этом?
Риэлм, как будто прочитав мои мысли, отставляет в сторону стакан и смотрит на Даллас, пока она не оборачивается к нему.
— Можно поговорить с тобой? — спрашивает он.
— Нет, — фыркает она. Поворачивается к Джеймсу, но Риэлм быстро хватает ее за руку, напугав ее.
— Мне нужно поговорить с тобой, — говорит он более настойчиво. Кас, с другого конца стола, сердито смотрит на Риэлма.
— Брось, чел, — говоритон серьезно, — оставь ее в покое.
Они обмениваются тяжелыми взглядами, но Риэлм не сдается.
— Не могу, — говорит он, а его губы растягиваются в злобной усмешке. — И это не твое дело, Казанова. Ни она, ни Лекарство. Думаешь, я не заметил, что ты ищешь таблетку?
Кас вскакивает, опрокинув чашку со стола — она со звоном катится по полу. Мы тоже подскакиваем — реакция Каса удивила нас. Все как будто в кино про Дикий Запад. Джеймс напрягается, как будто готов полезть в драку.
Даллас совершенно растеряна. Как немного хватил через край, особенно если учесть, что они просто друзья. И я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет Лекарство.
— Пойдем, выйдем, — рявкает Кас. Сначала я думаю, что он напрашивается на драку, но Риэлм мрачно кивает. Кас, не говоря Даллас ни слова, выходит, захлопнув за собой заднюю дверь.
Риэлм стоит на месте, но Даллас не смотрит на него. Он обходит стол, коснувшись моего плеча. Ни Джеймс, ни Даллас не замечают этого. Я смотрю на Риэлма и гадаю, что тут происходит. Он правда хочет извиниться перед Даллас? Или просто злится, потому что вернулся Джеймс?
Даллас чертыхается и встает из-за стола.
— Ну он и козел, — злобно говорит она. Она бы не стала разговаривать с Риэлмом, но одной его фразы было достаточно, чтобы испортить ее в остальном хорошее настроение. Риэлм говорил, что она психически нестабильна, но очевидно, что и его тоже можно обвинить в этом диагнозе. У Даллас серьезные проблемы, в которые он не имеет права вмешиваться. И, как будто в доказательство этому, Даллас швыряет миску со своей говядиной об стену и несется наверх.
Джеймс смотрит на меня, подняв брови.
— А это что было? — спрашивает он. — Даллас и Кас, что…
— Они оба отрицают это, — говорю я. Просто друзья. В любом случае, я готова уехать отсюда. Им нужно Лекарство, не мы.
Упомянув о нем, я вспоминаю, что мы оставили таблетку в спальне. После того, что произошло, я чувствую паранойю. И хочу все проверить.
— Пойдем наверх, — говорю я.
Джеймс не шутит, потому что видит мою подозрительность. Мы вместе поднимаемся наверх, и я сразу же проверяю маленький внутренний карман вещмешка. Таблетка еще там, я ее положила вместе с визиткой Келлана Томаса, чтобы не потерять.
