При нашем виде, изредка встречающиеся прохожие ускоряли шаг и торопились добраться до дома. Комендантский час начинался через полчаса. А я смотрел на постепенно замирающий город и любовался множеству светящихся окон многоэтажек. Безветренная, тёплая не по сезону погода, расслабляла.
— Бес, что все магазины-то закрыты. Я думал купить чего поесть удастся, и на ходу пожевать, а то до глубокой ночи нам с тобой круги нарезать, — жаловался Кот. Я если честно, тоже намеревался что-либо прикупить в магазине, но по пути все оказались закрыты.
— Комендантский час скоро, вот и закрыты. Продавцам и самим добраться до дома время надо, — логически пришёл к выводу.
— Это-то понятно, но жрать что-то хочется.
— У меня сухарики есть. Я в столовой набрал немного, дать?
— Давай. А вода есть? С них потом так пить хочется.
— Флягу не набрал?
— Нет, не успел. У меня что-то сегодня весь день, словно не с той ноги встал. То препод поднимет отвечать то, чего не знал, то на построении замечание от Замка получил, что форма не глажена…
— Не бурчи. Возьми сухарики. И пошли ещё круг сделаем, — произнёс, и тут ожила рация.
«Мышь, это „Волга шесть“, доклад. Где вы?» — прохрипело в ларингофоне.
«Зашли в подъезд. Подозрительные огни были. Проверили, всё нормально. Сейчас выходим, „Волга шесть“».
«Принято!»
— Во, слышишь, они по подъездам ещё ходят, — хрустя сухариками, произнёс Кот.
— Если будет что подозрительное, то и мы зайдём. А так, у нас вроде район тихий. Все уже дома сидят. Видишь, практически в каждом окне свет горит. Редко, где его нет.
— Заметил. И прохожих считай не осталось. А я думал, может познакомлюсь с кем. У меня так отец с мамой познакомились.
— Что, тоже в патруле?
— Нет. Отец в увольнение был, задержался. Бегом бежал, чтобы успеть, вот чуть ли не лбами и столкнулись. Потом, говорит, долго извинялся. Так и познакомились.
— Успел?
— Что успел?
— С увольнения успел вернуться?
— А-а, ты об этом, да. Успел. Не знаешь, почему нам оружие не выдали? Вроде раньше третий курс с оружием патрулировал.
— А штык-нож, тебе не оружие? И… разве инструктаж не слушал? Теперь вместо вооружённого патруля группа быстрого реагирования на автомобиле курсирует. Кстати, и нас должны проверить, как ходим. Так что смотри в оба, если фургон полицейский заметишь… — так, тихо разговаривая между собой, мы шли по маршруту. Осенью темнеет быстро, но уличные фонари работали исправно, на улицах чистота и порядок и не скажешь, что идёт война. Хотя, она какая-то непонятная. По визору, что иногда смотрю, только и говорят, что столько-то боевиков противника уничтожено, что вот-вот поймают и ликвидируют главного идеолога-террориста, но эту информацию крутят целых полгода, а в последнее время в новостях стало мелькать об участившихся случаях похищения людей. И не простых, а занимающих высокие посты на государственной службе. Даже введённый практически сразу комендантский час не помог.
Как-то ненароком слышал разговор офицеров-преподавателей, обсуждавших, когда закончится война и пришёл к выводу: война не закончится, пока не ликвидируют высшее руководство террористов.
— Смотри, фургон с торца здания стоит какой-то. И люди там, — произнёс Кот, указывая на плохо освещённый участок, — может это проверка и нас ждут?
— Может быть. Подожди, я по рации свяжусь.
— Я только гляну, а-то ничего не видно. И как они прям у единственного потухшего фонаря встали, специально наверно, чтобы нас контролировать.
Я замедлил шаг и принялся докладывать в рацию:
— «Волга шесть», это Бес.
— На приёме «Волга шесть».
— Возле… — я пригляделся к табличке на стене, — дома номер девятнадцать фургон стоит подозрительный. Возле него трое, но точно сказать не могу, темно.
— Принято, мы как раз к вам направляемся. Через пару минут будем на месте.
— Понял, «Волга шесть», — завершил разговор и вложил рацию в нагрудный карман куртки. — Кот! — огляделся и увидел удаляющийся силуэт.
Вместо того, как требовало наставление по несению службы, остаться со мной рядом и прикрывать, Кот неторопливым шагом приближался к плохо освещённому участку. Я последовал за ним. И в правду, отметил для себя, фургон припаркован с торца дома, где имелся единственный неработающий фонарь уличного освещения, а возле копошились двое. Они что-то выгружали из фургона. Пригляделся: какие-то коробки, пара мешков и кладут прямо на асфальт, недалеко от стены дома. Подумал: «До начала комендантского часа осталось минут десять. И вот зачем затеяли переезд? Днём не могли что ли вещи перевезти⁈ Хорошо хоть не на дорогу сваливают вещи, но почему сразу не рядом с подъездом?».
Кот оторвался от меня шагов на тридцать и достаточно близко подошёл к фургону. Он что-то сказал, я не расслышал, а потом, как в замедленной съёмке стал заваливаться в бок и вперёд. Я ускорил шаг…
* * *
Сегодня полковник Свиридов от профессорско-преподавательского состава являлся дежурным офицером и находился на рабочем месте, в кабинете на кафедре. Всех, кого можно он отпустил до утра домой и в очередной раз просматривал составленный план занятий первого курса. Делать ничего не хотелось, но прямые обязанности начальника кафедры никто за него выполнять не будет, и он продолжал проверять, внося изменения в составленный преподавателями план учебных мероприятий. Время близилось к полуночи, и полковник отложил планшет.
— Пойти что ли размяться, обойти учебный корпус, голова совсем не работает. Столько всего запланировали дать курсантам первого года обучения, что непонятно, чем им заниматься остальные три года, — пробормотал себе под нос полковник и поднялся из-за стола, но выйти из кабинета не успел. Раздался прямой телефонный звонок ответственного по училищу.
— Дежурный офицер полковник Свиридов на проводе, — официально, по-уставному, представился полковник.
— Через десять минут, с оружием, объявлен сбор дежурной офицерской группы. Место сбора дежурная часть, — торопливо проговорили в трубке. Голос он не узнал, вероятно звонил помощник ответственного по училищу.
— Что случилось? — успел спросить полковник, но соединение прервалось. — М-да, может шутка? — уставившись на проводной телефон внутренней связи, пробормотал Свиридов.
Во время усиления личное оружие офицеров хранилось в сейфе курса или кафедры, а дежурный офицер и так весь день ходил с личным оружием и уточнение о сборе дежурных офицеров с оружием, вызвало недоумение у полковника.
— Ладно, сходим. Ну, если это шутка! Узнаю кто — сгною!
Возле дежурной части собрались почти все дежурившие в эти сутки офицеры. И Свиридов сразу понял, что-то произошло, но оставался другой вопрос, почему тогда не объявлена тревога по училищу.
— Товарищи офицеры, — вышел из дежурной части ответственный по училищу, — в городе произошло ЧП. Нападение на патруль. На месте работают компетентные органы, а поднимать по тревоге училище считаю чрезмерным. Требуется пятеро офицеров. Задачу озвучу лично, — подполковник Зацепин говорил спокойно, уверенно, но в интонации чувствовались нотки беспокойства.
Свиридов одним из первых шагнул вперёд. Припомнив развод, он осознал, что среди дежуривших офицеров он выше всех по званию и оставаться в стороне посчитал зазорным.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул подполковник, оглядывая изъявивших желание, — пойдёмте. Остальные получите указания от моего помощника.
Прошли в комнату отдыха дежурной смены.
— Сейчас прибудет дежурный автомобиль и вас отвезут на место ЧП. Если честно, я сам толком не знаю, что произошло, но двое курсантов второго курса, что находились на патрулировании доставлены в госпиталь. В каком состоянии, не знаю. Так что, слушай задачу: первое — связаться со старшим патруля лейтенантом Вознесенским позывной «Волга шесть», прибыть на место, уточнить обстановку, а то он и двух слов связать не может; второе — после этого в военный госпиталь, что на Гу́рской. Уточнить состояние курсантов, а то по телефону разное говорят, — тут ответственный по училищу сделал паузу, задумавшись, — третье, третье — по обстоятельствам. Если будет необходимость, подниму училище по тревоге, но пока приказа или оснований не вижу. Сбор через пять минут у второго КПП.
Слова ответственного по училищу о ранении двух курсантов не на шутку встревожили Свиридова. «Так и тревогу могут объявить, а некоторых офицеров он отпустил домой, что противоречит приказу о казарменном положении», — думал он, возвращаясь на кафедру чтобы одеться. Он уже взялся за трубку, обзвонить хотя бы одного из коллег, как в кабинет постучали.
— Товарищ полковник, готовы? — в дверях стоял офицер с кафедры огневой подготовки, с кем ему неоднократно выпадало проводить совместные занятия и сегодня они оба оказались дежурными от кафедр.
— Да-да, идёмте, — быстро ответил полковник. Признаваться, что нарушил приказ он не хотел, хотя знал, что аналогично поступают и на других кафедрах, вот только никто
