понравилось, красивое место. И такое… спокойное. Мне хотелось показать его Анечке. Только когда все это случилось, я вспомнила, что тогда здесь тоже девочка пропала. В лесу потерялась. И теперь не могу отделаться от мысли, что тогда это как предупреждение было, а я его забыла. Не помню, чем дело кончилось, но надеюсь, что девочка та нашлась. Тогда ведь и Анечка найдется… Глупо, да?
Женщина снова повернулась к ней, но Диана отреагировала не сразу, увлеченная разглядыванием ключа. Только когда поняла, что от нее ждут ответа, торопливо кивнула и угукнула. И сразу смутилась, осознав, с чем согласилась.
– Простите, я отвлеклась на этот ключ. Такая интересная вещь, обожаю подобные… штуки! Вещи с историей, да? Это всегда так интересно. Какая история у этой?
Собеседница растерянно посмотрела на ключ так, словно увидела его только что. Но ее чашка к тому моменту почти опустела, что, вероятно, и стало причиной заторможенной реакции.
– Честно говоря, понятия не имею, – призналась она. – Я нашла его в рюкзачке Ани. Не знаю, откуда он взялся, наверное, она нашла его во время прогулки. Я обнаружила его только сегодня, решила отнести полицейскому, а по пути подумала – ну при чем здесь старый ключ? Какое отношение он может иметь к похищению Ани?
Диана пожала плечами. Логика твердила, что старый ключ, оставшийся в рюкзаке ребенка, едва ли может быть связан с его похищением. Интуиция же считала, что это слишком странное совпадение и в вещице должно что-то быть.
Однако Карпатский вряд ли согласится с ее интуицией при всем доверии к своей.
– Наверное, никакое, – кивнула Диана со вздохом, продолжая гипнотизировать ключ взглядом.
– Если он вам так нравится, возьмите его себе, – неожиданно предложила блондинка.
Диана едва не отказалась, подумав, что Аня расстроится, когда вернется и узнает, что найденное ею сокровище отдали кому-то. Забавно, но она еще помнила, как ранят в детстве подобные вещи. Однако сейчас вовремя прикусила язык, мысленно пообещав себе, что вернет ключ девочке, когда та найдется, если окажется, что он никак не связан с ее исчезновением и не опасен.
– Спасибо, – поблагодарила она, беря ключ и пряча его в сумочке. – Кстати, меня зовут Диана.
– Наталья. Приятно познакомиться.
– Взаимно. Удачи вам. Надеюсь, Аня найдется и вернется домой невредимой.
Женщина благодарно улыбнулась, но было видно, что делает она это через силу и готова в любой момент заплакать.
Диана поспешила вернуться к столику, где ее ждал несколько недовольный Савин, уже прикончивший свой кофе.
– Ну и что это было? Зачем ты меня позоришь? Я бы сам заплатил…
– Потом объясню, идем отсюда, – тихо велела она, даже не думая садиться на свое место.
К его чести, Савин не стал настаивать на немедленных ответах, а послушно пошел за ней. Только когда они оказались в пустынном коридоре, Диана вытащила из сумки ключ и продемонстрировала ему.
– Смотри, что у нее было! Она сказала, что нашла это в рюкзаке пропавшей девочки.
– И что это?
– Ключ из моего сна! Он точно такой же, каким я его видела ночью.
Савин с сомнением посмотрел на нее и покачала головой.
– Слушай, иногда наша фантазия играет с нами злые шутки. Мы видим что-то во сне или представляем, а потом встречаем нечто похожее в реальности и замещаем придуманный образ существующим. Никакой магии, просто психология.
– Это не тот случай, – отрезала Диана. – Я видела во сне именно такой ключ! Я касалась его… Это не может быть совпадением. Теперь я уверена, что мой сон как-то связан с похищением детей.
– Ладно, предположим. И что ты собираешься с ним делать?
– Не знаю. Покажу его Карпатскому, расскажу, что видела…
– О, ну, удачи! – фыркнул Савин.
– А что?
– Этот парень вообще без фантазии, он тебя на смех поднимет.
Диана нахмурилась, сжимая ключ в руке. Вспомнила реакцию полицейского на слова Ткачевой, но все равно упрямо покачала головой.
– Нет, меня он послушает. Я должна хотя бы попробовать.
Глава 15
16 мая, воскресенье
Медвежье озеро
Отправляясь с мужем на Медвежье озеро, Лиля не планировала «тряхнуть стариной» и поучаствовать в расследовании загадочного события. И уж тем более она не ожидала оказаться объектом расследования. Ее единственным намерением было провести вместе время в небольшой семейной поездке.
Однако этим утром, обнаружив исчезновение дочери, она сразу поняла, что их втянуло в происходящее значительно сильнее, чем им хотелось бы.
Подступившую панику в зародыше погасил Нев. Взяв ее за руки и глядя в глаза, он лишь тихо и уверенно пообещал:
– Мы найдем ее.
Его взгляд говорил гораздо больше, но на словах хватило и этого, чтобы взять себя в руки хотя бы на какое-то время. Лиле удалось спокойно переговорить с полицейским, довольно четко ответить на все его вопросы: что они делали вечером, во сколько легли, когда проснулись и обнаружили исчезновение Полины, что пропало, кроме нее. Тот, кто забрал ее дочь, прихватил с собой и одежду, оставшуюся лежать на видном месте, а также обувь. Это говорило о том, что Полину собирались одеть. Хотелось верить, что это хороший знак и у них есть время на поиски.
Однако теперь, когда сначала ушел полицейский, потом муж, и Лиля осталась в номере одна, паника вновь стала подбираться к ней. Бездействие напоминало о собственной беспомощности, и чтобы хоть как-то ослабить это чувство, она заставила себя перейти в режим следователя и окинула комнату уже совсем другим взглядом.
Чего она не учла, разговаривая с Карпатским? Что-то ведь упустила, она чувствовала.
В исчезновениях обеих девочек не было ничего мистического. Они не растворились в воздухе, не провалились в черную дыру или во внезапно появившийся портал. Кто-то открыл дверь, вошел, забрал ее ребенка и одежду, а потом вышел. Трансляция с камеры на это время была заменена записью, чтобы злоумышленника не заметила охрана.
Так почему Лиля ничего не услышала? Она ничего не знала про первую пару, но про себя была уверена, что спит довольно чутко. Особенно когда находится не дома. Многолетняя привычка, сначала выработавшаяся во время расследований, когда ночью всякое могло произойти, а потом усиленная материнством: Лиля просыпалась от любых звуков, которые начинала издавать Полина, та частенько не успевала заплакать. Исключение составляли ночи, когда она слишком сильно выматывалась. Тогда Лиля могла уснуть очень крепко и просыпалась с трудом.
Однако про минувшую ночь нельзя было так сказать. И все же Лиля не проснулась, когда кто-то посторонний вошел в номер и увел Полину. Почему? Так крепко спала? Тогда почему с утра все равно чувствовала себя невыспавшейся, хотя Нев, обнаруживший исчезновение дочери первым, разбудил ее не так уж рано?
И снова – почему? Обычно он просыпается ни свет ни заря, а тут вдруг дрых до девяти…
Взгляд Лили, скользивший по обстановке, опустился к мусорной корзине, в которой лежали две бутылки из-под воды – их поставили в номер еще в первый день, но выпили они их только накануне вечером, уже после ужина.
Достав из чемодана моток чистых полиэтиленовых пакетов, которые всегда брала с собой в поездку, Лиля надела один на руку вместо перчатки, осторожно достала бутылку и внимательно осмотрела крышку и пластик сверху. Если в воду добавили что-то снотворное, то
