Мы уже обсуждали это! Я хотела только взять то, что принадлежало мне.
Верно. То, что по чести ей принадлежало. Что означало, что она готова была пойти на все, чтобы получить свое. Например, вломиться в дом. Или…
Или сказать ему, что любит его.
Его сердце сжалось, и дыхание прервалось.
Он взял в руки завещание.
- Включая это.
Ее глаза расширились.
- Я не знала о нем.
Но он лишь презрительно смотрел на нее.
- Правда! - настаивала она. - То есть я знала, что папка существует. Но я понятия не имела, что Лайнус завещал мне Сент-Айседор.
Последние слова она прошептала еле слышно. И при виде выражения ее лица - горестного и ранимого - у него защемило в груди. Но Эван проигнорировал это.
Он даст ей последний шанс признаться.
- Значит, ты напросилась на работу в Сент-Айседоре не для того, чтобы иметь возможность искать завещание?
- Конечно нет… - Она замолчала. - Да. Я искала папку. И да, возможность продолжить поиски пришла мне в голову, когда я напросилась на работу. Но я ничего не знала о завещании. Я хотела найти папку, потому что, черт возьми, я заработала эту винодельню. И мне было больно, что Лайнус не сдержал слова. Но после того утра в дворике… Я начала думать, что смогу начать заново строить свою жизнь. С тобой. - Она указала на завещание. - Ты думаешь, что мне нужно только это? Но поместье было уже оценено и продано. С юридической точки зрения, это завещание уже не имеет силы, наверное. Оно не важно для нас.
И вот в этом она ошибалась. Для него было важно финансово обеспечить людей, которые играли значимую роль в его жизни. Но она не любила его. Потому что не сказала ему, что ее лишили ее законного наследства.
- Нет, для меня это важно. Ты не доверилась мне.
Она сделала шаг назад. Потом выдвинула ящик стола, достала черный маркер, что-то написала на листке с завещанием, сложила его и повернулась к нему.
- Да. Я не сказала тебе. Но не потому, что не доверяла тебе. Я не доверяла себе. Лайнус и Каспер все время заставляли меня сомневаться в моих способностях. И я боялась, что, если расскажу тебе, что Лайнус не сдержал слова, ты тоже начнешь в них сомневаться.
Он немного расслабился.
- Я бы никогда…
- Я знаю. Но сейчас разговор не обо мне. И даже не о том, кто теперь владелец Сент-Айседора. Разговор о тебе. И о твоих страхах.
- Моих что?
Он снова разозлился.
Но она вздернула подбородок и смело посмотрела ему в глаза.
- Ты боишься подпустить к себе людей. Ты отталкивал Нико. Теперь ты ищешь причину оттолкнуть меня. Ты не хочешь, чтобы люди видели тебя таким, каков ты в действительности. Ты думаешь, что и мне, и Нико от тебя нужно лишь то, что ты можешь дать нам в материальном плане. Но если бы я не доверяла тебе, не стала бы работать на тебя. И я уж точно не признавалась бы тебе в любви. Потому что когда говоришь людям, что любишь их, ты вручаешь им свое сердце. А оно очень хрупкое. Может быть, поэтому ты отказываешься вручить свое сердце кому-либо.
Она протянула ему сложенный листок, и он машинально взял его. А она продолжала пристально смотреть на него.
- Если ты когда-нибудь решишь, что заслуживаешь любви, ради тебя, а не ради твоего богатства, найди меня. Если к тому времени не будет слишком поздно.
Ее слова вызвали у него в груди бурю эмоций. Он был не в состоянии мыслить, реагировать или говорить что-либо.
Эван развернул завещание и прочел то, что она написала:
«Я, Маргарита Делакруа, отказываюсь от каких-либо притязаний на Сент-Айседор и признаю единственным владельцем Эвана Флетчера. Р. Б. Если решишь его продать, пожалуйста, позаботься о работниках. Р. Р. Б. Это мое заявление об увольнении. Я увольняюсь. Окончательно и бесповоротно».
Нет. Это не то, чего он хотел. Винодельня принадлежала ей.
- Маргарита, я не…
Но, подняв голову, он обнаружил, что потайная дверь закрыта, а Маргариты в комнате больше нет.
* * *
Кто бы ни стучал в ее дверь, он не собирался уходить. Маргарита застонала и попыталась накрыть голову подушкой, но стук не прекращался. Она вылезла из кровати, надела первое, что попалось ей под руку, спустилась по лестнице и открыла дверь.
- У меня здесь кофе. И кексы. - Эрсли протянула ей большой пакет. - Я могу войти? Маргарита сделала знак подруге, приглашая войти, и повела ее на кухню.
- Ты уверена, что купила достаточно?
Эрсли заглянула в пакет.
- Здесь двенадцать стаканов кофе. Через час, когда он закончится, я съезжу за новой партией.
Маргарита засмеялась и тут же пожалела об этом, поморщившись.
- Похмелье?
- Просто из-за недостатка сна. - И из-за пролитых ею слез. - Но у меня отчаянно болит голова. Попьем кофе, а потом ты поможешь мне упаковать вещи.
- Упаковать? О чем ты говоришь? Я здесь, чтобы отпраздновать наш успех. Прием прошел идеально.
- Верно. - Маргарита отхлебнула кофе. - Спасибо, это превосходно.
Эрсли отобрала у нее стакан.
- Никакого кофе, пока не расскажешь мне, что происходит.
- Я… я осознала, что окончательно разрушила свою жизнь. Тебе не нужен компаньон, когда ты вернешься в Чили? Я всегда хотела побывать там.
Эрсли снова вручила ей кофе и села рядом с ней за столик.
- Вот, возьми.
Маргарита вздохнула:
- После приема я сказала Эвану, что люблю его.
Эрсли поставила свой стакан на стол.
- Ого.
- И последствия были еще хуже, чем ты думаешь.
- Но ты в порядке?
- Буду в порядке. Когда-нибудь.
- Но зачем упаковывать вещи? Он же не уволил тебя. Это было бы возмутительно…
- Я уволилась сама. Я больше не могу оставаться в Сент-Айседоре.
- А как же винодельня Делакруа? Твои цели?
Маргарита закрыла глаза:
- Когда не можешь заснуть, у тебя появляется много времени, чтобы подумать. В конце концов, Сент-Айседор не единственное место, где делают вино. Я могу применить свое умение где угодно. - Она открыла глаза. - Например, в Чили?
- Я еще не уверена, что перееду туда. Но сегодня мы упаковываем вещи. С чего начнем?
Стук в дверь заставил обеих женщин повернуть голову.
- Это может быть…
