– Немного больше семи лет назад.
– И ты все еще скучаешь по ней?
В углу пастбища прорыли туннель под землей, о чем свидетельствовали кучки земли и канавка.
– Каждый день моей жизни. – и я переступил через канавку.
Мы пролезли через железную ограду, подошли ко входу в церковь, и я задержался взглядом на лозе мускатного винограда, с непреклонной решимостью желавшей проникнуть внутрь. Когда на ней созревал виноград, мисс Элла срывала несколько гроздьев и съедала их, выплевывая семечки.
– Когда я не схожу с ума от своей дневной текучки, – и я указал на фотоаппарат, висевший на плече, – то всегда прихожу сюда.
Мы переступили через порог, и дощатый пол заскрипел под тяжестью наших шагов. Со стропил слетели, хлопая крыльями, жирные голуби и, немного полетав, вернулись в гнезда. Единственный из них, чьи перья отливали голубизной, уселся на голову Иисуса, вертя туда-сюда клювом. С важным видом он восседал прямо в центре тернового венца. Сквозь дырявую крышу с неба лился свет, и алтарь утопал в солнечном сиянии. Почти каждый угол был заткан толстым слоем паутины, а на полу, под решеткой, лежал вымокший и разбухший от дождей молитвенник в обглоданном грызунами переплете.
Я обвел рукой все это пространство – от пола до потолка, от алтаря до двери:
– Она очень любила это место.
И Кэти кивнула в знак согласия.
Приблизительно через год после того, как мисс Элла поступила в услужение к Рексу, он, получив согласие властей, закрыл церковь и нанял бульдозеристов, чтобы снести ее с лица земли. Узнав об этом, мисс Элла, широко распахнув двери, встретила рабочих на пороге церкви, тыча им чуть не в нос изуродованным распухшим пальцем. Церковь официально не работала уже полвека, но местные жители все равно приходили сюда молиться, жениться и хоронить вокруг нее покойников. Рекс, узнав о демарше, ворвался в кухню, где мисс Элла чистила бобы:
– Женщина, когда я что-нибудь приказываю, ты должна исполнять мои приказания.
Мисс Элла молча продолжала заниматься своим делом.
Рекс подошел, изо всех сил ударил ее по лицу, и я все это видел. Мне было шесть лет, и я, когда он вошел, спрятался в буфетной.
Мисс Элла отставила в сторону бобы, вытерла передником руки, встала и взглянула Рексу прямо в лицо, вытянув шею, поскольку была на целый фут ниже, чем он, и тихо, мягко произнесла:
– Если не станете, как один из них, – и она указала на меня, дрожавшего от страха в буфетной, – не видать вам Царствия Небесного!
Рекс побагровел и запыхтел, как паровоз: казалось, он вот-вот взорвется от злобы! Он схватился за пояс, на котором висела кобура с револьвером.
– Женщина! – загремел он. – Я и двух центов не дам за твою Библию и вышвырну тебя к чертовой матери на улицу. Для тебя мое слово – закон. Поняла?
И он изо всей силы сжал руками ее лицо, так что зубы, наверное, вонзились ей в щеки. Тогда мисс Элла, нащупав ногой позади себя скамейку для ног, поднялась на нее, и теперь ее лицо оказалось на одном уровне с лицом Рекса. И когда он взглянул ей в глаза, то опустил руки.
– Мистер Рекс, – сказала она, стряхнув кровь с фартука, – я всегда исполняла все ваши приказания, но этого я не исполню. Это Божий храм, здесь живет сам Бог, и если вы захотите его взорвать, я привяжу себя к колокольне, позвонив перед этим во все газеты Алабамы. Здесь похоронены мои родители, – она посмотрела на кладбище и дотронулась до обручального кольца, – и Джордж тоже.
А потом она опять уселась на скамеечку, загребла очередную пригоршню бобов и стала их чистить. Но неожиданно произнесла:
– Да, мне нужна работа, и деньги мне очень нужны, но вы во мне нуждаетесь больше, потому что ни одна живая душа не станет работать на вас, ведь вы – воплощенная мерзость.
А потом прошептала:
– И я на вас работаю только по одной причине, так что не вмешивайтесь в мои церковные дела.
Рексу пришлось пойти на попятную: он знал, что ему никогда не удастся найти вторую мисс Эллу, ведь если бы он ее уволил, ему уже не удалось бы исполнять свои отцовские обязанности за пять секунд. Но, уходя, он снова изо всех сил дал ей пощечину, плюнул в лицо и яростно прошипел:
– Придержи свой поганый язык, а то придется тебе убрать свою задницу из моего дома, на жнивье, где тебе самое место!
Мисс Элла вытерла кровь с разбитой губы, а я выполз из буфетной, завернул кусочек льда в мокрую тряпку и подал ей. Я был слишком потрясен, чтобы говорить, но она все прочла в моем взгляде. Мисс Элла улыбнулась, посадила меня к себе на колени и прикоснулась лбом к моему носу:
– Не беспокойся, дитя, со мной все в порядке, – и поглядела на дверь, в которую выбежал Рекс, – и никогда еще я не чувствовала себя так хорошо.
* * *
Мы шли по единственному проходу между скамьями к алтарю, и Кэти на ходу поглаживала их спинки:
– Я просто мечтала об этом.
– О чем?
– Вот так пройти, смахивая с них пыль.
– И пройти вместе со мной?
– Нет, конечно, – и она снова толкнула меня в плечо, как раньше в амбаре, – вообще пройти, простофиля!
– Давно ты меня так не называла!
– Да, мы как во сне! А вот Тревор недолюбливает церкви.
Скамьи заканчивались прямо под окнами, так что тот, кто сидел последним в ряду, мог прислониться к стене. Указав на второй ряд, я вспомнил:
– Однажды она нашла меня здесь, я прятался под сиденьем. Наверное, мне тогда было лет семь. Уже темнело, и Рекс был в своем привычном состоянии.
Кэти сунула руки в карманы джинсов и кивнула. От обручального кольца на ее руке белел узкий след. Капюшон скрывал ее шею, но не лицо, и я не мог не заметить, что оно выражало беспокойство. Да, оно уже не было таким усталым, как прежде, но одна ночь спокойного сна не могла разгладить морщинки у глаз. А я продолжил рассказ:
– И вот мисс Элла, усадив меня прямо, спросила: «Дитя, в чем дело?» – «Я боюсь, мисс Элла».
Мы подошли к алтарной решетке и сели лицом к входной двери. Мисс Элла обняла меня и улыбнулась: «Такер, разве я не говорила тебе, что не позволю случиться с тобой ничему плохому? Дьявол тебя не тронет. Никогда. Ведь прежде ему надо будет спросить разрешения у Бога, а Бог ему скажет: “Нет!” Так что закрой глаза и ложись прямо здесь. А я буду тебя защищать».
Я вытянулся на пурпурно-бархатной скамье и положил голову ей на колени. Помню, что я тогда очень, очень устал, а она приложила руку к моей щеке и добавила: «А если тебя что-то обидит, просто вспомни: “Нет! оружия, которое не мог бы осилить Господь!”»
– Да, это было одно из ее любимых изречений.
– У нее таких любимых было множество!
Хотя Кэти слушала меня, но взгляд ее был рассеянным. Со времени своего приезда Кэти была взвинчена до крайности. Она все время озиралась по сторонам и, казалось, одновременно видит и подъездную дорогу, и домик мисс Эллы.
– Кэти, – я положил руку ей на плечо, и она от неожиданности вздрогнула, – да это же я! – она улыбнулась и вздохнула с облегчением. – Его здесь нет. И здесь он тебя не найдет. А если бы и нашел, то я бы воспользовался самой большой и тяжелой битой, какую только смог бы удержать в руках.
Она рассмеялась, но как-то принужденно.
– А если это не сработает, то у меня под рукой несколько очень красивых, инкрустированных золотом револьверов, и они помогут разрешить любую неприятную ситуацию.
Она сбросила с плеча мою руку, но я сделал вид, что ничего обидного для меня не произошло.
– Кроме того, в чулане стоит тяжелая дубинка. Немного практики, и ты сможешь запустить ею в своего бывшего муженька.
– Вот это хорошо. – и на этот раз она улыбнулась вполне искренно.
– И еще, Кэти, – серьезно сказал я. – Если ни один этот способ не поможет, то ведь я знаком с той самой леди, что сидит в первом ряду на Небесах. Она без труда может наслать бурю и грозу. Я знаю это по собственному опыту.
Кэти откинулась на решетку, глубоко вздохнула и воззрилась куда-то вдаль, а я прошелся кругами между скамьями, словно по лабиринту, ласково поглаживая их сверху.
– Когда я немного подрос, лет в девять примерно, то, приходя сюда, часто видел, как мисс Элла стоит на коленях примерно там, где ты сейчас сидишь.
Кэти посмотрела на скамью и погладила ветхий полинявший красный бархат.
– Я тогда подбежал к ней и обнял, как она меня всегда обнимала. «Мисс Элла, – спросил я, – с вами все в порядке?»
И она кивнула и вытерла глаза.
«Но тогда что вы здесь делаете?»
А она оглянулась, села примерно там, где ты сейчас, и ответила:
«Прошу Господа, чтобы он тебя защитил, чтобы дьявол и пальцем тебя не тронул. Господь всегда побеждает дьявола, так что я молю Господа Бога обратить свой гнев против врага человеческого!»
Подходящая идея: хорошо, если Рекс меня в очередной раз не выпорет! Я сел рядом с мисс Эллой, тоже прислонился к решетке, вынул из кармана помятый теплый бутерброд с ореховым маслом и вареньем и спросил, облизав сладкие края:
«А вы, мисс Элла, можете попросить дьявола не вмешиваться? – «Нет, не могу, разве только сказать ему, чтобы он убрался к себе в преисподнюю и сидел там в четырех стенах».
