глаза, словно подсчитывая предполагаемые расходы, а потом хитро улыбнулась, как ребенок, задумавший какую-либо шалость.
— Дай мне лучше пустой чек.
Я без каких-либо эмоций, молча достал чековую книжку и, оторвав длинный слегка пожелтевший лист, протянул его матери.
Она выхватила чек и, запихивая его в маленький клатч, счастливо пропищала:
— Люблю тебя, буду поздно…
И снова формальное касание щеки, и я остался в одиночестве.
Отлично, теперь можно хотя бы дышать полной грудью.
Вечером, когда уже было задремал, измотанный прошлой ночью, меня разбудил дракон. Он как ненормальный бился в моем теле, рыча и подначивая обернуться.
— Что случилось на этот раз…
Дракон оскалился, направляя меня к балкону.
Я резко притормозил.
— А ну стой. Ошейник помнишь?
Но он, упираясь своими лапами, и не собирался мне подчиняться. Его манило небо, срочно требуя обернуться.
— Ладно, хрен с тобой, полетели.
Моего разрешения он не дослушал, высоко взмывая в небо. Рассекая огромными крыльями облака, он развил настолько запредельную скорость, что шумело в ушах и захватывало дух.
Куда же ты так торопишься?
Ответ на свой вопрос получил тогда через некоторое время, когда увидел впереди себя белого дракона.
Он испуганно скалился, окруженный со всех сторон силовиками.
Попался!
Белая грудь тревожно вздымалась, но сдаваться он не планировал.
Глупец. Помнут же бока.
Куда тебе против сильных и опытных черных.
Я решил присоединиться.
Тем более было крайне интересно, кто же он такой. Самое интересное, что и считать его не получалось.
Чудеса, да и только.
Ничего.
Не можем с драконом, значит будем разговаривать с человеком.
Я подлетел именно в тот момент, когда один из черных схватил белого за шею и потащил в воду…
Белый взревел, стараясь вырваться. Жемчужные крылья отчаянно стучали о плотный воздух. Но силы были неравны.
А я, вместо того чтобы порадоваться за отлично проделанную работу, вдруг, подтачиваемый эмоциями дракона, набросился на своих.
— Ты что, млять, творишь, гаденыш?
Но он не слышал, остервенело защищая белого дракона.
Завязался поединок.
Двое силовиков закружили, отмахиваясь от моих клыков и когтей. Но я не отступал, разрывая им крылья и раня толстую чешую. Небо оглохло от наших рычаний. Я не мог заставить себя остановиться, полностью подчиняясь своим инстинктам истребить врага.
Пока краем глаза не заметил еще одного дракона, появившегося ниоткуда. Он ловко обогнул нашу троицу и, тараня водную гладь, бросился под воду.
Раз — белый в лапах незнакомца, два… хлопок и открывшийся портал поглотил их обоих, оставляя нас ни с чем.
Метаморф…
Сука!
Мы замерли все, не зная, что делать дальше. Приходя в себя, заглушая рычание дракона, по внутренней связи передал, прекращая нашу потасовку:
— Встречаемся в отделе… через двадцать минут.
Глава 28
Сегодня день моей свадьбы.
А перед ней снова бессонная ночь. Тело горело. Но еще больше тревожила метка на спине, где, казалось, драконы не сплетались, а уже вовсю занимались любовью, танцуя свои невероятные танцы на моей коже. Я ерзал, пытаясь унять томление и их страсть, что переходила и на меня, заставляя думать о чем угодно, но только не об отдыхе.
Мой собственный дракон беспокойно ворочался, еще больше погружая в странное состояние. Я закрывал глаза и ненадолго уходил в нирвану. Хотя и там тоже был мрак, вернее свет. Мне снился белый дракон, его прекрасное тело. Он словно купался в россыпи бриллиантов, ярко сияя на солнце.
Утром меня разбудила Грета и удивленно, подав выглаженный костюм, с нетерпением ждала, когда я ей все расскажу. Но настроение говорить с кем-либо или что-либо отсутствовало напрочь.
Я весь деревенел, натянутый до предела от напряжения и усталости.
Поэтому молчал.
Никто, кроме Грина, семьи На’йло и императора, не знал, что именно сегодня самый завидный холостяк драконьего государства даст клятву верности и свяжет свою жизнь с серой.
Проклятье, с ней же и в свет не выйти будет, заклюют. Хотя я как будто собирался куда-то с ней ходить.
Что сказал Максимилиан? Настругать поскорее детей? Вот он и будет стараться!
Грустный вздох рядом вывел меня из ступора.
— Спасибо, Грета, можешь идти, я сам переоденусь.
Ее мудрый взгляд, с легким укором устремленный прямо в душу, вызывал одно раздражение. Не сейчас. Я мог ей все рассказать, как самому родному и, конечно, достойному не то что знать, а быть на моей свадьбе человеку. Но решил, что позже.
Я сейчас просто не вынесу причитаний или, того хуже, поздравлений.
Возьму ее с собой в Драконфэльс, где на днях распорядился подготовить все для встречи… даже мысли замерли от осознания, что это произойдет… молодоженов.
Докатился.
Я всегда сам решал, какой должна быть моя жизнь… а здесь.
Истинность не подразумевает разводов.
Заправив белоснежную рубашку в брюки, накинув на плечи черный мундир, я критично посмотрел на себя в зеркало.
Лицо бледное, под глазами круги.
Еще и дракон не дает покоя, ведя себя по-скотски.
Он недовольно огрызнулся, а я проигнорировал его.
Гаденыш.
И так наделал бед.
Мне столько объяснительных пришлось написать по возвращении в участок, куда я ввалился вместе с хмурыми и немного помятыми силовиками.
Но на удивление сегодня дракон был спокоен и крайне сосредоточен. Его черная морда периодически показывалась из логова, но, обнюхав пространство вокруг себя своим черным теплым носом, он залезал обратно.
Зараза.
Ему я сейчас завидовал больше, чем себе. Его чувствам и его возможности уходить от проблем. Мне же придется идти до конца… Связать свою жизнь с той, которую не принимает человек и так жалует дракон.
До часовни я доехал очень быстро, прибыв первым.
По настоятельной просьбе императора часовню выбрал именно эту.
С нее когда-то началась эра драконов. Так гласила легенда.
Здесь находился камень, в котором многие тысячелетия еще на голой, не населенной разумными существами земле в большом яйце зарождалась мать всех драконов.
Дата ее рождения, когда пришло время, до сих пор высечена на этом камне, который раскололся, но до сих пор жил, обладая исключительной силой, и являлся основой той часовни, в которой мне предстояло принять истинность. По ее воле, с ее благодатью.
Скромная, но очень уютная часовня, была украшенна в честь праздника цветами. Она заставляла чувствовать давно забытую эмоцию, которую я испытывал, пожалуй, только в детстве… безусловное счастье. Оно окутывало с ног до головы, завладевая каждой клеткой тела… а может, и к лучшему все это.
Может, действительно все получится с Дарой и плевать я хотел на ее серость?
Нам нужно дать друг другу шанс.
С этой мыслью я зашел
