Она уже изучила столько случаев и прочитала столько советов, что даже не пыталась удержать все это в голове. Но она так и не нашла то, что искала, словно ее ситуация была исключением. Никто из пишущих не допускал и мысли, что жертва преследования может сама испугаться разоблачения и отказаться идти вперед из-за своих прошлых поступков.
«Сама виновата!» – сколько раз они говорили это Лотти? А вдруг она услышит то же самое? Вдруг они посмотрят на фотографию и скажут, что она не имеет права жаловаться? Что это был секс по взаимному согласию, что потом она всю ночь проспала рядом с ним, – просто слишком много выпила и все забыла?
Ей стало дурно от мысли, что Роберт узнает, и она подавила очередной порыв рассказать ему. Так было каждый раз, когда она говорила себе, что нехорошо скрывать от него правду.
Когда их позвали в зал суда, Кларисса все еще думала и пыталась найти выход. Она не вынесет, если это фото увидит кто-то еще; но если она скроет его от полиции, а он потом использует для своей защиты, это может ей очень сильно повредить. И подорвать их доверие.
Синий экран снова был на своем месте. Алекс Вайрли уже произнес слова присяги и поцеловал Библию; однако не успел мистер Морден приступить к опросу, как мистер Уильямс заявил протест, и присяжных в очередной раз попросили удалиться.
Несколько минут спустя все двенадцать присяжных пили кофе в комнате отдыха, расположившись вокруг трех составленных вместе колченогих столиков. Пристав заверил их, что юридический спор продлится не менее получаса.
Держать стаканчик в правой руке было непривычно. Морщась от боли, Кларисса положила левую кисть поверх правой.
– Дайте я посмотрю.
Услышав голос Роберта, она поняла, что забыла о своем решении прятать от него повязку. Виновато улыбнувшись сидевшей между ними Венди, она вытянула руку и положила ее на стол перед Робертом.
– Ерунда, – сказала она. – Немного болит, когда двигаешь пальцами.
– Бедняжка! – Венди ласково тронула ее за плечо.
– Когда это случилось? – спросил Роберт, приподняв ее руку над столом и внимательно изучая.
Она ответила не сразу, притворяясь, что вспоминает:
– Пару дней назад. В четверг вечером, кажется.
– И как же? – Он пристально смотрел ей в лицо.
– Задела горячую кастрюлю. Обычная невнимательность.
– Болит, наверно, дико, особенно когда душ принимаешь! – воскликнул кто-то из присяжных.
Роберт бережно положил ее руку на место.
– А по-моему, вы как раз всегда очень внимательны.
– Оказывается, не всегда, – засмеялась она, понимая, что ее смех звучит натянуто.
– Медики говорят, что, если ожог больше двух дюймов, нужно идти к врачу. А у вас как раз примерно столько и есть.
– На соседней улице травмпункт, – сказала Венди. – Сходи к ним в обед, пусть посмотрят!
Рука болела отчаянно. Но, когда поднялся защитник Томлинсона, Кларисса заставила себя сконцентрироваться.
– Какие отношения были у вас с Карлоттой Локер? – спросил мистер Белфорд, пристально глядя в глаза Алексу Вайрли.
– Дружеские. Мы вращались в одних и тех же наркоманских кругах. Но теперь я завязал, слава богу.
– Вы спали с ней?
– Не ваше дело!
– Я ценю ваше благородство, – вмешался судья, – но вы должны ответить на вопрос.
Вайрли медленно вздохнул.
– Да, спал, – ответил он.
– Да кого здесь судят?? – прошипела Энни. – Мисс Локер или этих, которые за экраном?
По дороге на станцию они с Робертом остановились на мосту. Кларисса опять почувствовала покалывание в затылке, но решила не обращать на это внимания. Она не станет озираться по сторонам в поисках Рэйфа; она будет наслаждаться обществом своего пожарного.
«Мой пожарный!» – повторила она про себя, улыбаясь и понимая, что уже не сможет от него отказаться. Она не позволит Рэйфу отобрать его у нее; она должна убедить себя, что Рэйф не представляет для Роберта никакой опасности.
Роберт занимался боксом; он уложит Рэйфа с одного удара – так же, как уложил того парня, который не давал им спасти свою жену. Роберт выносливый. Бегает каждое утро. Умеет фехтовать. У него быстрая реакция. Он расчетливый, ловкий, наблюдательный; он умеет увернуться и сам бьет очень точно. Роберт выше. Роберт стройнее. Роберт левша; Рэйф не будет ждать удара с этой стороны. А еще Роберт обладает выдержкой и здравым смыслом, чего никак нельзя сказать о Рэйфе.
Роберт одобрительно смотрел на ее новую повязку.
– Вы были правы, – сказала она, поднимая левую руку. – Сегодня утром они лопнули. Медсестра в травмпункте сказала то же, что и вы.
Роберт оставил ее похвалу без внимания.
– Сильно болит? – спросил он серьезно.
Она легонько кивнула, признавая, что болит действительно сильно. Поймав ее взгляд, он улыбнулся:
– У нашей Лотти много друзей.
– Да уж, это точно. Она очень общительная девушка!
Они засмеялись. Высоко в небе кричали чайки.
– Она мне нравится, – сказала Кларисса.
– Так же как и мистеру Вайрли. И мистеру Бартону.
Кларисса подумала, существует ли закон, запрещающий присяжным спать друг с другом.
– Мне будет очень жаль, – еле слышно произнесла она, глядя на скользящего по воде лебедя. Ветер почти заглушил ее слова, но Роберт услышал.
– Жаль? – повторил он.
– Я очень рада, что познакомилась с вами. – Она почувствовала, как он впился взглядом в ее лицо. – Когда все закончится, мне будет грустно не видеть вас каждый день.
– Ну, судя по всему, это еще долго протянется.
23 февраля, понедельник, 18:15
Ты ждешь меня, сидя в своей синей машине. Понятия не имею, какой она марки. Мне уже осточертело постоянно видеть тебя на своей улице. Нашариваю деньги и расплачиваюсь с таксистом.
Какое счастье, что у меня нет машины! Ты бы наверняка прикрепил к ней передатчик. Или устроил внутри засаду.
Тянусь к ручке – и замираю. Может, попросить водителя подождать, пока я зайду в подъезд? Он что-то бормочет в потрескивающую рацию; кажется, ему не терпится подобрать очередного клиента. Ну что ж, это опровергает мамину теорию о том, что таксисты всегда заботятся о безопасности пассажиров.
– Все в порядке? – спрашивает он, что означает: «Шевелись давай».
Ладно, обойдемся без его помощи. У меня есть план получше. Сегодня я сама с тобой справлюсь.
– Одну секунду, – говорю я, расстегивая свою антипреследовательскую сумку.
Мне нужно подготовиться. Мой новый телефон лежит в специальном кармашке. Достаю его. Включаю режим съемки. Я учусь делать это быстро – так, на всякий случай. И читаю про разные методы борьбы. Лотти хотела незаметно послать своему бойфренду СМС, но не смогла разобраться с телефоном, не вынимая его из кармана. Захлопываю дверцу. Такси срывается с места.
Стою посреди дороги. Твоя машина припаркована у соседнего дома, капотом ко мне. Заметив мой взгляд, ты медленно киваешь. По крайней мере, ты не выскочил на улицу и не начал разбрасывать очередные мерзкие фотографии. Ты просто хочешь показать мне, что ты здесь. Что ты наблюдаешь – потому что имеешь на это право.
Я думаю о Лотти. О том, как она увидела машину на своей улице. Она была одна против четырех. У меня больше шансов: я одна против одного.
Зажав в руке телефон, я отрепетированным движением увеличиваю масштаб. На экран не смотрю. Освещение хорошее; на телефоне есть автоматическая вспышка. Ты тут не единственный, кто умеет фотографировать.
Забыв про больные пальцы, я поднимаю руку и направляю телефон на тебя. Щелк: твоя машина на моей улице. Приближаю сильнее. Щелк: машина крупным планом, видно номерной знак. Приближаю до упора. Щелк: совсем близко, видно твое лицо. Кажется, через лобовое стекло вышло не очень, но попытаться стоило.
Три фотографии! Я сделала их так быстро, что ты даже не успел отреагировать. Не успел понять, что произошло.
Ты открываешь дверь. Я застала тебя врасплох: сегодня ты явно не собирался меня преследовать. Бегу к дому. По дороге не выдерживаю и быстро оборачиваюсь: нужно проверить, на каком ты расстоянии. Но ты слишком толстый – ты не способен в мгновение ока выскочить из машины. Успеваю заметить твой тонкий, злобно перекошенный рот. Ускоряюсь. Лечу по дорожке к дому. Теперь я знаю, что ты меня не догонишь. Выхватываю ключи – для них я тоже сделала специальный карман; я хорошо продумала устройство своей сумки. Открываю замок. Толкаю тяжелую деревянную дверь. Я знаю, что ты уже сдался. В этом кошмарном сне все пошло по-моему.
Прислоняюсь к двери и пытаюсь отдышаться. Не знаю, сколько я так стою; в конце концов на площадку выглядывает мисс Нортон.
– Я так рада, что встретила тебя, Кларисса! – говорит она. – Как приятно видеть твои порозовевшие щечки! Зайдешь ко мне выпить чаю?
Чашка чая в компании милой, умной, энергичной мисс Нортон – это как раз то, что мне сейчас нужно.
– С удовольствием, мисс Нортон! – отвечаю я. Она так радуется, что мне становится совестно: я очень редко принимаю ее приглашения, а к себе так вообще никогда не зову. Иду за ней, захватив журнал по шитью, который она положила мне на полку.
