Через день вернулся в Москву. Ознакомился с ситуацией. Оказалось, что Ельцин обратился по TV к народу с заявлением, в котором объявил, что «распускает Съезд народных депутатов и Верховный Совет», вводит «Особый порядок управления страной» (ОПУС) и приступает к разработке «новой Конституции», которая должна быть принята в скором времени. О торопливости, небрежности и даже глупости «новых путчистов» свидетельствовало само название документа — аббревиатура ОПУС на русском языке означает «оплошность», «попадание в неловкое, глупое положение». Авторы документа позволили совершить эту «оплошность» президенту или, скорее, «посадили его в лужу» (это тоже обозначается словом «опус»).
Ельцин едва удержался на посту президента
...23 марта было завершено рассмотрение действий президента Конституционным судом. Высокий Суд расценил их как грубое нарушение конституционной законности. Делать было нечего, при всем своем нежелании мне пришлось согласиться с созывом Внеочередного (IX) Съезда народных депутатов. Он начал свою работу 26 марта в Большом Кремлевском дворце (ныне его уже нет), спустя всего лишь две недели после завершения предыдущего, VIII — и тоже Внеочередного — Съезда народных депутатов. Как видим, терпение парламентарии проявляли огромное, выдерживая капризы чудовищно зарвавшегося правителя-самодура. Однако самым терпеливым был все-таки я; мне и в голову не приходило сделать что-то по-серьезному неприятное Ельцину, он рекомендовал меня своим первым заместителем, позади у нас с ним была огромная совместная работа в условиях непрерывного давления союзной бюрократии. Я всего этого не мог так просто забыть и откинуть как ненужный хлам — так, как это мог делать Ельцин. У меня другие понятия чести и порядочности.
Этот так внезапно и вынужденно созванный Съезд народных депутатов по реальному факту грубого нарушения президентом Конституции я попытался «увести», насколько это представлялось возможным, от процесса реального рассмотрения вопроса об отрешении Ельцина от президентства. В своем шестом докладе я сделал акцент на необходимости строгого соблюдения всеми должностными лицами конституционной законности. А «случай» с Ельциным я предложил рассмотреть как серьезное предупреждение всем тем, кто чрезмерно легкомысленно относится к Закону. Большинство депутатов поддержало такой подход и хотя резко критиковали президента, но были настроены на мирный исход вопроса — никто не хотел воспользоваться предлогом, чтобы сместить Ельцина, к тому же большинство депутатов ориентировались на мою позицию — они привыкли полагаться на нее безошибочно.
Все могло завершиться мирным, не конфликтным образом, да опять испортил сам... Ельцин.
Он пришел на вечернее заседание, будучи основательно пьяным, и потребовал слова. Я хотел завершить заседание, сделав вид, что не замечаю его просьбу предоставить ему слово. Но он уже шагал к трибуне. Я стал ждать грозы, и она неминуемо грянула.
Нет смысла пересказывать все то, что говорил Ельцин. Это были жалобы, и угрозы, и шантаж, и откровенная чушь, над которой в зале откровенно хохотали, в общем, это было жалкое, позорное зрелище. Но все это было уже привычным для депутатов — не это их возмутило. То, что они не захотели простить, — это то состояние, в котором он находился в ту минуту, когда собрался Внеочередной Съезд народных депутатов, согласно Конституции, — высший орган власти страны, для рассмотрения его же, Ельцина, попытки государственного переворота. Ему припомнили все...
Эти депутаты всего лишь два года тому назад избрали Ельцина своим Председателем, затем обеспечили его избрание президентом, защитили в ходе путча в августе 1991 года, прощали его многочисленные глупые выходки. А он, Ельцин, вообразил себя царьком, вместо благодарности — непрерывные издевательства над парламентариями, полное неумение управлять страной и т.д. Все, хватит — вышвырнем негодяя вон — вот таким было мнение огромной части депутатов.
Они, депутаты, буквально пришли в ярость — немедленно проголосовали за то, чтобы внести в повестку Съезда вопрос об отстранении Ельцина от обязанностей президента. Более того, гнев перекинулся на меня — они вспомнили, что с первого дня нашей деятельности, я неизменно выступал с позиций последовательной защиты Ельцина. ...И потребовали также моего смещения с поста Председателя Верховного Совета.
«Хорошо, — подумал я, сидя за председательским креслом в Кремлевском зале, — что наши разъяренные депутаты не догадались потребовать лишить меня права вести заседание Съезда. Тогда, можно точно полагать, задача смещения — во всяком случае Ельцина, — была бы выполнена ...»
Меня переизбрали подавляющим числом голосов, видимо, рассудили достаточно объективно. Но вот с президентом едва не вышел уже не опус, а казус — из более чем 700 голосовавших, не хватило всего лишь 11 голосов для отрешения от должности президента России. Конечно, перед голосованием мне пришлось изрядно поработать со многими депутатскими группами и влиятельными депутатами. Они снова прислушались к моему мнению (при встречах до сих пор упрекают). На этот раз Ельцин выглядел очень испуганным... Часть депутатов, сторонников Ельцина, выступила с инициативой провести референдум с вопросом оказания доверия президенту. Я сразу же угадал: начинается новая интрига, новая провокация — честность неведома ни Ельцину, ни его сторонникам. Задал вопрос: «Зачем вам референдум?»
Отвечает: «Я хочу узнать только мнение народа, мне важно в моральном плане...»
Я уже не верил этому человеку абсолютно. Знал, что он приготовился к новым провокациям — независимо от исхода референдума. Такая у него гнилая натура. Разгоряченные депутаты, к сожалению, «накидали» еще вопросы, которые были неуместны и лишь запутали избирателей. Хотя никакой исход голосования не мог иметь правового значения, что подтвердил позже Конституционный суд.
В принятом постановлении Съезд объявил проведение 25 апреля на всей территории России всенародного референдума по четырем вопросам:
1. Доверяете ли вы Президенту Российской Федерации Б.И. Ельцину?
2. Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?
3. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов Президента Российской Федерации?
4. Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?
Кампания, не принесшая успех Кремлю
Вся затея ельцинистов, ожидавших получения абсолютного большинства голосов в поддержку Ельцина, провалилась — он получил лишь небольшой численный перевес в составе голосовавших, потеряв при этом более 9 млн избирателей — по сравнению с тем их числом, которые около 2 лет тому назад отдали свои голоса за него, при президентских выборах. Никаких оснований для юридических последствий этот референдум не дал — это было четко зафиксировано в постановлении Конституционного суда, куда мы направили документы по референдуму с просьбой дать комментарии по результатам.
Но интересно напомнить, как президентско-правительственная сторона вела подготовку к референдуму, какие она использовала средства и методы. Это, можно смело отметить, было началом полного отказа соблюдать не только какие-то минимальные правовые нормы, но и морально-этические правила. День и ночь по всем телеканалам лились потоки брани, лжи, клеветы и инсинуаций в адрес российского парламента и его председателя. Дело доходило до того, что какой-то полупьяный писатель с телеэкрана, обращаясь лично ко мне, пытался учить меня... русскому языку! Во многих газетах лозунги: «Ты будешь голосовать за русского Ельцина или за чеченца Хасбулатова?» Впервые в истории Власть вбросила семена национальной вражды в общество, сознательно и жестоко. Референдум, стараниями кремлевских пропагандистов-подлецов, превратили в ристалище личного сражения между президентом и председателем, между Кремлем и Белым домом, в некое спортивное состязание, когда из поля зрения пропадает суть события, а все внимание концентрируется на бесконечном грязном шоу. «Да-Да-Нет-Да» — этот слоган бесконечное число раз назойливо крутился повсюду, вдалбливался в сознание, требуя «разогнать» парламент и безоговорочно поддержать президента.
Беспрецедентный характер имели, по заключению экспертов, случаи массовой подтасовки, вбрасывания бюллетеней, искажения в подсчетах избирательных комиссий, контролируемых местными исполнительными властями. И тем более неожиданными оказались для Кремля полученные результаты, которые не давали никакого шанса на осуществление второго акта в своем грязном замысле — принуждение к самороспуску парламента — они даже в отдаленной мере не приблизились к этой цели. Такого права им российский избиратель не предоставил.
