порвать его или не загреметь в кусты. Хорошо? А теперь – вперёд!
Центральная площадь шумела настолько, насколько могла этим «заниматься». Вообще-то централка не была в прямом смысле площадью деревни – она представляла собой пересечение пяти дорог, а уж те проходили и через деревни, и через посёлки, и мимо одиноких домиков. В Лесу не найти более оживлённого места, в особенности утром и вечером, и если нужно привлечь внимание, выходи на Централку – привлекай на здоровье. Местные блюстители порядка, ленивые, безынициативные и редко просыхающие, пока не обратили внимания на листовки, а вот народ, судя по всему, заинтересовался предстоящим событием. Ёжик насчитал около полусотни заинтересованных пар глаз (и иногда по одному оку: Лес всё-таки, разное случается).
На ходу поправляя неудобный наряд, Ёжик смущённо растягивал губы в улыбке; больше не улыбался никто: уличного музыканта сканировали пуще рентгена. Колючий гитарист замер в самом центре площади, в кругу, образованном серыми плитками, оглянулся на обступившие со всех сторон дома, магазины и аптеки, а затем выдал ещё более вымученную улыбку и откашлялся.
Вынырнув из ближайших кустов, Дубнер поднял вверх два больших пальца в ободряющем жесте и для весомости ещё и покивал.
- Жители Леса... – неуверенно начал Ёжик.
Все внимательно и молча разглядывали его: народ в округе не избалован зрелищами и охочий до них, однако весьма суровый.
- Товарищи... – снова попробовал Ёж, и опять не получилось. Тогда он собрался с силами и выдал: - Короче, чуваки, сейчас я для вас отожгу такое музло...
- Зло – это плохо, дяденька, - пропищал какой-то карапуз, и взрослые, что удивительно, в едином порыве его поддержали, приговаривая нечто вроде «Да-да, устами младенца истина глаголит».
- Ты играть-то будешь? – наконец не выдержал примостившийся на ветке канюк.
И уже все стали шумно соглашаться с его словами.
- Я тогда... я... сыграю, - решился Ёжик и, немного погмыкав от волнения, сосредоточил взор на гитаре.
Дубнер почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Чтобы предотвратить это, он сложил ладони рупором и прошипел:
- Просто играй.
Ёжик закивал и только собрался исполнить незабываемый «Дым», когда в поле зрения показался воробей-полицейский.
- Чего вы тут расчирикались? – недовольно (вероятно, с похмелья) поинтересовался он.
Дубнер незамедлительно вынырнул из-за кустов и пустил в ход всё своё обаяние, обратившись к служителю порядка:
- Здесь творится искусство.
Полицейский окинул происходящее подозрительным взором.
- Да? А я думал, это несанкционированный концерт.
- Ну что-о вы-ы...
Воробей довольно угукнул и сел прямо на плиты.
- Что ж, тогда послушаем. – И бросил Ёжику. – Начинай, любезный, не томи.
Прежде чем тоненькие пальцы Ёжика опустились на струны и родили волшебство, которому, наверное, не было подходящего названия в этом мире, Дубнер вынул из кармана предусмотрительно захваченную из дома шапку и бросил на землю.
- Нелегальный заработок? – вновь проявил подозрительность воробей.
- Часть представления. – И Дубнер невинно заморгал глазами с разлапистыми ресницами.
- А-а. Пре-фро-манс, - понимающе протянул полицейский.
И вот тогда Ёжик заиграл. Не нашлось бы достаточно выразительных слов, чтобы описать ноты, извлекаемые гитаристом из его деревянной подруги, не подыскалось бы выражений, что точно бы изобразили технику музыканта. Здесь сложилось всё: и скорость, и мощь, и чувство, и... много-много чего ещё. Сомнительно, чтобы простые лесовики – как их прозвали горожане – проникли в самую суть раскатистых риффов и благозвучных мелодий, однако это не мешало им подпевать, хлопать, насвистывать и получать удовольствие.
Деньги сыпались в шапку («Пойдут на помощь голодающим музыкантам», - не дожидаясь вопроса, пояснил воробью Дубнер). Ёжик начал концерт со среднетемповой, ударной «Smoke OnTheWater», обладающей не просто запоминающимся – заседающим в голове риффом. Дальше пошла монументальная, насколько качовая, настолько и восхитительная своим необычным мелодическим рисунком «Kashmir», длинная, но не менее великолепная.
- Let me take you there! – драл глотку – однако же благозвучно – Ёжик. – Let me take you there!
- А о чём он поёт? – заинтересовался совсем юный ужик.
- Про кошмар какой-то, - откликнулся уж старшего пенсионного возраста, поправляя очки.
- Там не кошмар, а комар, - не согласился тетерев.
Музыка Ёжика родила целую бурю эмоций и обсуждений, и они только усилились, когда налетел ветер, эффектно взметнув одежды увлёкшегося соло гитариста. Руки Ежа словно сами по себе выводили столь заковыристые мелодии, что воспроизвести их во второй раз, по памяти, ему вряд ли бы удалось. А ветер бушевал и трепал длинный плащ, и сорвал с головы шляпу-дымоход (которую колючий, сам не понимая как, в последний миг умудрился удержать на месте); облака неслись по небосклону, жар солнца ощутимо спадал, заморосил лёгкий дождик.
- Этого... не может быть, - не поверил кто-то.
- Но вот же оно! – возразили ему.
И споры разгорелись ещё сильнее, разделившись на две темы, музыкальную и погодную, каковые очень скоро перемешались.
Ёжик отжигал «July Morning». Ёжик запиливал «November Rain». Ёжик зарубал «Bring Me Weather (Give Me Thoughts)». А на середине «SecondWind» кто-то ощутимо кашлянул ему в ухо, и пушистик с иголками вернулся в оставленный мир. Удивление, настигшее вслед за этим, заставило его прекратить играть и уставиться в миниатюрное лицо с усиками; на усиках покачивалась широкополая, годы назад вышедшая из моды шляпа мафиозного толка. Площадь, минуты две назад полная благодатной аудитории, опустела без следа.
- Слышь, пацан, - не менее преступно заговорил термит. Он вдруг покачнулся, когда колонна собратьев под ним потеряла равновесие от нахлынувшего ветра; термит разозлился ещё сильнее: - Кто те позволил упражняться с погодой?
- В смысле? – не совсем понял Ёжик.
Дубнер, вернувшийся обратно в кусты, без остановки махал руками, давая какие-то знаки.
- Друг те верно подсказывает, - злобно произнёс термит и сплюнул, причём точно на голову одного из тех, кто находился пирамиде.
- Эй, парни, - послышалось из самого низа термитной конструкции, - осторожнее на пятом, семнадцатом и двадцать третьем ярусе, мне и без того нелегко вас удерживать.
- Заткнись! – кратко оборвал его вожак и снова обернулся к Ёжику. – Ты чё ухмыляешься? Чё-то весёлое нашёл?
- Да нет, просто интересно, - честно ответил тот.
Дубнер шлёпнул себя ладонью по лицу и сполз в кусты.
