относился к своим клятвам. Никогда не было большого шанса, что он нарушит эти клятвы, даже ради старого друга.
Во всяком случае, не до джихада, — размышлял Макбит. — В наши дни все может быть немного по-другому. Но это также может быть и не так.
— Ты прав, Филип, — сказал теперь Лейху с выражением лица человека, который только что попробовал что-то испорченное. — Никогда не понимал, что случилось с викарием Хоуэрдом. Никогда. И вот что я тебе скажу. — Он посмотрел Макбиту прямо в глаза. — Викарий Хоуэрд и его брат? Они ни за что не были виновны во всем том дерьме, в котором их обвиняли! Я никогда хорошо не знал викария Сэмила, но я служил под началом Хоуэрда, когда он был в страже. Как и ты, Арло! Ты думаешь, они вдвоем сговорились бы против Матери-Церкви?
— Думаю, ты, возможно, немного перебрал меда, Аксинов, — ответил Макбит. — Это не совсем тот вопрос, который в такое время послушный сын Матери-Церкви должен задавать другому послушному сыну Матери-Церкви.
— Если нельзя спросить другого послушного сына Матери-Церкви, кого можно спросить? — выстрелил в ответ Лейху.
— Почти уверен, что это не совсем то, что имел в виду Арло, сэр, — сказал Прескит. Сержант был крепким, широкоплечим и чрезвычайно преданным парнем с флегматичным характером. Он был старшим капралом Макбита, когда они оба служили во взводе Лейху, и с тех пор он был с Лейху. Теперь он покачал головой. — Дело хорошего сержанта — удерживать офицеров от глупостей, — отметил он. — И мне не нравится это говорить, но задавать неправильный вопрос там, где может услышать не та пара ушей, прямо сейчас действительно глупо.
Макбит невольно усмехнулся. Затем он снова посмотрел на Лейху.
— Именно это я и имел в виду, — сказал он. — Конечно, Филип гораздо красноречивее меня, но он уловил суть моей мысли.
Лейху фыркнул в свой мед, и Макбит с улыбкой покачал головой. Но затем улыбка исчезла, и он пожал плечами.
— Сказав это, нет. Я ни на секунду не думаю, что Уилсины были виновны во всем, в чем их обвиняли. Не готов сказать, что они не были виновны ни в чем, в чем их обвиняли, но гарантирую вам, что они никогда в этом мире не были вовлечены в поклонение Шан-вей или в попытку уничтожить Мать-Церковь.
— Точно, — сказал Лейху, хотя он был осторожен, чтобы его голос звучал еще тише, чем был, достаточно тихо, чтобы Макбиту пришлось напрячься, чтобы выделить его из фонового звука, хотя они были менее чем в трех футах друг от друга. — Вот именно. — Капитан покачал головой. — Сводится слишком много личных счетов, Арло. Я всегда знал, что будут вещи, которые мне бы не очень хотелось делать, но поверь мне — тебе чертовски лучше, что ты гражданский. — Он угрюмо уставился в свою кружку с медом. — Иногда по утрам ужасно трудно встать и явиться на службу.
— Не удивлен. — Макбит протянул руку и легонько похлопал его по плечу. — У меня были такие дни еще до джихада, и не понимаю, как могло быть что-то еще, кроме как хуже, с тех пор, как начался джихад. Но все так, как сказано в Писании. Будут как мрачные дни, так и счастливые. Важно то, насколько хорошо мы справляемся с темными.
— Знаю. — Лейху сделал еще один глоток меда, затем поставил пустую кружку и уставился в нее. — И ты прав, — сказал он с видом человека, который принял важное решение. — Я сегодня выпил слишком много меда. Итак, с твоего разрешения, сержант Макбит, полагаю, что приглашу сержанта Прескита сопроводить меня обратно в казарму и благополучно уложить в постель. — Он поморщился. — Почти уверен, что когда проснусь утром, Шан-вей будет стучать изнутри по моей черепушке как по наковальне.
— О, вероятно, все будет не так уж плохо, сэр, — ободряюще сказал Прескит, когда Лейху почти твердо встал. — Я видел тебя намного пьянее, чем сейчас, — продолжил сержант, подмигнув Макбиту. — Немного томатного сока, немного сырого яйца, немного соуса табаско, и ты будешь в порядке, как дождь, о, к тринадцати часам!
— Твое сочувствие всегда так утешает меня, сержант. — Лейху похлопал Прескита по плечу, затем кивнул Макбиту.
— И на этой ноте я желаю тебе спокойной ночи, Арло. Было приятно повидаться с тобой. Нам нужно будет сделать это снова.
— Надеюсь, по более счастливому поводу, — согласился Макбит и наблюдал, как они вдвоем пробираются через переполненную таверну и выходят в поздние летние сумерки.
Он допил свое пиво, бросил на стол пригоршню монет, кивнул официантке и последовал за ними к двери. Он повернулся и зашагал по улице, не обращая внимания на экипажи, грохочущие позади своих тягловых драконов. В конце лета ночи в Зионе были короткими, и ему нравилось гулять. Кроме того, это было всего в нескольких кварталах, и…
— Добрый вечер, старший сержант, — произнес голос позади него, и он остановился. Он колебался всего мгновение, затем повернулся лицом к офицеру, стоявшему позади него. Офицеру в форме храмовой стражи, но с пламенем и мечом инквизиции на плече.
— Добрый вечер, капитан, — ответил он, затем исправился. — Майор, я имею в виду. Извините, я слышал о повышении, просто забыл об этом.
— Неудивительно, если вы так долго не служили в страже, старший сержант, — сказал другой мужчина с легкой улыбкой. — Как давно это было? Уже пятнадцать лет? Шестнадцать?
— Скорее двадцать пять, сэр. Примерно через три месяца после смерти Данилда.
— Так
