– Не отвлекайся, Марья Никитична!
– А я и не отвлекаюсь! Я все, как было, рассказываю. Потащились эти партизаны опять к мельнице, раков ловить, а через час прибегают и кричат, что покойника нашли…
– Покойника? – Участковый повернулся к мальчишкам и строго спросил: – Что – взаправдашний покойник?
– Настоящий! Страшный такой! – перебивая друг друга, заговорили малолетние авантюристы. – Морда страшная, распухшая, розовая, как вареный рак!
– Розовая? – переспросил участковый, мрачнея. – А где же вы его нашли?
– Так возле старой мельницы, на поляне, в машине своей сидит! Мы сперва думали – заснул, хотели от машины зеркало отвертеть, а потом глядим – он мертвый! Перепугались и домой побежали!
– Отвертеть! – сердито повторила бабка. – Я вам дам – отвертеть! Вот Иваныч-то вам устроит!
– Поехали со мной! – распорядился Иваныч.
Марья Никитична недовольно вздохнула, но ее внуки уже радостно неслись к мотоциклу участкового.
Участковый Иваныч ездил по подведомственным деревням на мотоцикле. Причем, само собой, это был не сверкающий хромом и лаком красавец «Харлей», и не мощная японская машина, а допотопный мотоцикл с коляской устаревшей отечественной модели «Иж-Юпитер». Мотоцикл был немногим моложе своего хозяина, но Иваныч испытывал к нему глубокую привязанность и нежные чувства, а на всякие неодобрительные намеки отвечал, что по отечественным проселочным дорогам никакой «Харлей» или «Кавасаки» не проедет, а его верный конь преодолеет любое бездорожье.
Внуки пенсионерки Огородовой забрались в коляску мотоцикла и предчувствовали волнующее путешествие. Вообще, день у них выдался на редкость удачный: и покойника нашли, и на мотоцикле покатаются, и спать лягут гораздо позже обычного.
– Держитесь, партизаны! – скомандовал участковый и пришпорил своего железного коня.
Через полчаса они уже подъезжали к старой мельнице.
– Ну, где он тут, ваш покойник? – осведомился участковый, оглядывая заросший ивняком овражек.
– Да вон, видите, дядя участковый, за теми кустами!
Теперь и участковый заметил приткнувшийся под большой березой синий автомобиль.
– «Фольксваген-гольф»! – определил он модель. – Соответствует ориентировке!
Подъехав поближе, Иваныч заглушил мотор мотоцикла и подошел к синей машине.
Стоял июнь, и несмотря на поздний час было еще светло. И в волшебном сумеречном свете участковый увидел за лобовым стеклом «Фольксвагена» неестественно розовое, опухшее лицо.
– Вот оно как! – протянул Иваныч и потянул на себя дверцу машины. Дверца распахнулась, и участковый закашлялся.
Он отступил на пару шагов, чтобы отдышаться, и негромко проговорил:
– Угарный газ, закись углерода по-научному! Как же это его так угораздило?
Все – и розовое лицо мертвеца, и запах в салоне машины, указывало на отравление угарным газом.
Таких смертей участковый навидался за свою богатую практику, однако этот случай отличался от всех прежних.
Обычно отравление автомобильным угаром происходило по одной схеме: пьяный водитель на автопилоте добирался до дома, заезжал в гараж и засыпал за рулем, не выключив мотор. Мотор продолжал работать, ядовитая закись углерода скапливалась в замкнутом пространстве гаража, и незадачливый водитель засыпал вечным сном.
На этот раз, однако, синий «Фольксваген» стоял не в гараже, а на природе, среди цветов и деревьев. Вокруг благоухало лето, и заканчивали гастроли последние припозднившиеся соловьи. Пахло свежестью и влагой, цветами и свежескошенным сеном. И только в салоне автомобиля был ядовитый газ…
Что же это значит?
Это значит, что закись углерода из мотора поступала в салон, вместо того чтобы выходить через выхлопную трубу.
Участковый обошел машину, опустился на колени и заглянул в выхлопную трубу.
Отверстие выхлопной трубы не было ничем заткнуто.
– Вот те на! – Участковый поднялся на ноги и почесал затылок.
Ситуация была непонятная, более того – загадочная.
Впрочем, подумал Иваныч через минуту, над этой загадкой предстоит биться не ему, а дотошному капитану из Пскова. Он искал этого прораба – пускай теперь сам с ним разбирается!
Участковый достал из кармана форменного кителя мобильный телефон и набрал номер Ивана Петровича Белкина.
– Алиса Яновна! – Закончив свой рассказ, капитан Белкин повернулся к молодой вдове и пронзил ее взглядом. – Вы ничего не хотите сообщить следствию?
– Что вы имеете в виду? – Алиса отшатнулась от него и невольно заслонилась рукой, как будто он собирался ее ударить. – Что я должна вам сообщить?
– Вам ничего неизвестно об обстоятельствах смерти Олега Щеглова?
– На что вы намекаете?! – Кровь отлила от ее лица, его покрыла мертвенная бледность. – Разумеется, мне ничего не известно, кроме того, что вы только что рассказали!
– А вот я так не думаю! – веско произнес капитан. – Этой ночью я поехал в Псков, для меня открыли архив Районного управления внутренних дел, и я поднял там дела за последние десять лет.
Он сделал паузу, и присутствующие замерли, боясь пропустить хоть слово. Надежда Николаевна подумала, что Иван Петрович мог бы стать хорошим актером, во всяком случае, он мастерски умеет овладевать вниманием аудитории.
Тем не менее она оторвала взгляд от капитана и взглянула на Алису.
И невольно вздрогнула – такой страх, такое отчаяние было на ее лице…
– Продолжать, Алиса Яновна, или вы хотите что-то сообщить следствию?
– Мне нечего вам сообщить, – едва слышно ответила Алиса помертвевшими губами.
– Что ж, тогда я продолжу… Главной сложностью было то, что я не знал, что искать. Сначала я проверил базу данных по убийствам, но ничего там не нашел. Тогда я стал просматривать материалы по всем подозрительным смертям – по тем случаям, где дело не было возбуждено за отсутствием состава преступления. Таких случаев за десять лет было очень много, я проработал несколько часов и уже почти отчаялся, когда вдруг наткнулся на несчастный случай, происшедший примерно восемь лет назад с неким гражданином Сизовым. Этот гражданин был с женой в ресторане, выпил там и, несмотря на это, сел за руль. Вернувшись домой, он въехал в гараж. Жена поднялась в дом, а Сизов остался в машине. Мотор он не выключил, задремал… и в результате скончался от отравления угарным газом… Алиса Яновна, вам нехорошо?
Надежда, которая на протяжении рассказа не сводила глаз с капитана, взглянула на Алису. Та совсем раскисла, и если бы не сидела на стуле – наверняка свалилась бы на пол.
– Воды!.. – проговорила Алиса, почти не разжимая губ.
– Марианна Васильевна, вас не затруднит? – Капитан взглянул на домоправительницу.
Марианна вскочила, налила в высокий стакан минералки и поднесла его к посиневшим губам Алисы. Алиса сделала большой глоток, стуча зубами о край стакана, и закашлялась.
– Зря вы так, Алиса Яновна! – обманчиво мягко проговорил Иван Петрович. – Сознались бы, сняли груз с души – вам бы самой полегчало…
– Мне не в чем сознаваться! – выдохнула Алиса, вытирая губы. – Да, мой первый муж, Всеволод Сизов, умер при трагических обстоятельствах, но я ни в чем не была виновата. Если вы смотрели материалы того дела, вы должны знать, что мне не было предъявлено обвинение…
– Совершенно верно, не было! Суд поверил вашему объяснению…
– Потому что это была правда! По дороге мы поссорились со Всеволодом, и когда приехали домой, я сразу же поднялась к себе, не дожидаясь его…
– И не обратили внимания, что он так и не пришел в дом?
– Довольно часто бывало, когда мы ссорились, что он ночевал на диване в своем кабинете… Вообще, я не понимаю, почему должна оправдываться перед вами по тому, старому, делу?
– Потому что смерть Олега Щеглова подозрительно похожа на смерть вашего первого мужа!
– Похожа?! – как эхо, повторила за ним Алиса и вдруг рассмеялась истеричным, лающим смехом. – Ни одна смерть не похожа на другую! Что вы знаете о смерти? Да мне до сих пор снится лицо Всеволода! Розовое, как промокашка, опухшее, страшное… Теперь оно мне снится, и я просыпаюсь от собственного крика – а раньше я вообще не могла заснуть! Вы думаете, почему мы с Сергеем поселились здесь, в этом забытом богом углу? Чтобы я смогла забыть! И только я пришла в себя, только начала чувствовать себя нормальным человеком, нормальной женщиной – начался этот кошмар! Сначала погиб Сергей, потом – это…
«Вот оно в чем дело, – подумала Надежда, вспомнив подслушанный в первую ночь своего пребывания в этом доме разговор между супругами, – вот отчего Сергей привез ее сюда. Алиса нервничала, у нее были кошмары, и доктора посоветовали пожить ей на природе, в этом тихом и спокойном месте. Что ж, может, кому-то здесь и полегчало бы, только не ей. Врет она все, что стала нормальным человеком. Я еще с первой встречи поняла, что с ней что-то не то. А Сергей много работал, бывал здесь редко. Он, бедняга, думал, что все наладится…»
