несмотря на то, что двери на улицу были распахнуты с двух сторон, и сквозняк тянул знатно.
Накат непогоды нисколько не волновал пирующих.
– Эй, ведьмак! – поднялся из-за стола изрядно раскрасневшийся парень. – Иди к нам!
Отчего-то вгляделся в круглое улыбающееся лицо, просто не хотелось после дневной стычки ещё больше напрягать обстановку. Но неожиданно почувствовал к нему расположение и не отказался.
Ему уступили место и смотрели выжидательно, будто видели впервые. И никто не проявлял никакой агрессии или раздражения, что было, по меньшей мере, удивительно, ибо в одной ватаге с ними сидели и те охотники, с которыми Виден препирался несколько часов назад.
– Выпей с нами! – круглолиций наполнил пустую кружку вспенившимся квасом. И только после того, как ведьмак осушил её, объяснил. – Завтра у меня свадьба. Вот и гуляем по-братски последний раз. Так ведь, други?!
Ему ответил нестройный гул голосов, перекрывший музыку.
– Хотел тебя на неё пригласить и как гостя, и как благословляющего. – Парень, явно, чувствовал себя неловко. Взлохматил волосы на затылке и, просительно продолжил. – Уваж, ведьмак, не откажи! Поверишь ли? В четвёртый раз женюсь, и всё холостой хожу…
– Хм-м, – прикусил ус ведьмак, – как тебя зовут-то, страдалец?
– Вторшок. Гончар я. А мой брат, – он ткнул в плечо молодого охотника, что кидался на Видана на лугу, – Третьяк. Он молод ещё, глуп и горяч сверх меры. Ты прости его…
– Да, прости, – поднял глаза Третьяк. – Не знаю, что на нас нашло. Вроде все ж, видели, как этот белый волк отару от реки отгоняет. Даже псы его слушались, не огрызались… А потом, как кровью глаза застило!
– Ладно, – легко хлопнул ладонью по столу Видан, – кто старое помянет – тому глаз вон! – Не любил он покаянные рассказы. Всё полезное охотник и так сказал.
– Он, хоть жив – этот волк?
– Жив, жив, – по-доброму без напряжения ответил и тут же спросил, чтобы прервать ненужные вопросы. – И зачем вам ведьмак на свадьбе понадобился?
– Так, ведь, беда! Трёх невест от храма до дома не довёз. – Поведал сразу посмурневший жених. – Уже все девки от меня шарахаются. И свахи стороной обходят. А, ведь я не бедный, работящий и на лицо не страшен! Едва Зарю уговорил. Сирота с матерью в нижнем посаде живёт. И её я терять не хочу. А тут, как подумаешь – вдруг, кто проклял? Так и радости никакой не останется…
– Нет на тебе проклятия, – усмехнулся ведьмак.
– А сглаза?
– И сглаза не нахожу, – успокоил Видан парня. – Всё с тобой в порядке!
– Как же тогда? – растерянно обвёл взглядом всех сидящих за столом Вторшок.
– Просто, кто-то не хочет, чтобы у тебя появилась жена, – пояснил ведьмак. – Не знаешь, кто это может быть?
– Не-е, – протянул сначала жених. А потом стал перечислять возможных недругов. И оказалось их чуть ли не полгорода. И остановить его было непросто.
– В общем, так, – Видан прекратил эти капания в тёмных водах. – Жди меня утрось. Я всё благословлю и за невестой вместе поедем.
Он поднялся из-за стола.
– Сейчас же мне подготовиться надо. Сам-то, обычай помнишь? Как встречать? Как провожать?
Вторшок согласно кивнул. Ударили по рукам. И ведьмак отправился к себе в комнату.
***
В комнате его ожидал ещё одна неожиданность. Перебравшись в место, где было две постели, потому что считал недостойным чтобы ученик спал на полу, он и подумать не мог о том, что кто-то посмеет пробраться через охранное плетение.
Но светец горел, обозначая присутствие нежеланной гостьи.
Над столом склонилась волха. Она даже не повернулась на шорох отворяемой двери, так была занята или просто считала появление ведьмака несущественной помехой своим исследованиям.
– Что ты здесь делаешь? – возмутился Видан.
– Тебя жду, ладо мой, – медово пропела Доляна, разворачиваясь.
– Зачем? – прищурился ведьмак, подходя вплотную.
– Разговор есть… – Женщина призывно смотрела ему в глаза снизу вверх, прикусив нижнюю губу.
И Видан подумал о том, что за прошедшие годы она нисколько не утратила своей соблазнительности. Всё так же хороша. Пожалуй, стала даже ещё привлекательнее, потеряв угловатость юности. Знает это и пользуется умело, чтобы дурить головы мужчин.
И как бы он к ней не относился, но не мог не залюбоваться точёными чертами лица, фигурой, похожей на песочные часы, пряным запахом имбиря с лёгкой ноткой сандала.
Тонкая нежная, с виду, ладошка легла ему на грудь в то место, где за грудиной билось мерно его беспокойное сердце. И он позволил это, не перехватил, хоть она и двигалась медленно, намеренно нерешительно. Потянулась к губам, приподнявшись на цыпочки. Но застыла, не почувствовав отклика.
– Как скала бесчувственная, – пробормотала досадливо, прекращая игру.
Да. Красивая зараза и чужая. Давно чужая. Холодная, как гадюка, расчетливая и опасная.
Видан молчал, ожидая, что же будет дальше. Опасно противостоять волхвам – нет сильнее их воинов и чародеев, а главное подлые удары у них в чести. И эти тонкие нежные пальчики отлично владеют клинком и магией. Волхи завораживают взглядом, движением, словом. Они всегда плетут свои козни на пользу своему Совету.
Неспроста она здесь. Ох, неспроста!
– Хорошо, – устало прошептала она. – Ты всегда был непробиваем для моего дара. Кто угодно другой уже тащил бы меня в койку, ласкал… Другой, но не ты! – Вздохнула протяжно, не опуская взгляда, но отступая на шаг. – Просто, поговорим?
– Поговорим, – согласился он. Доверие уже слишком давно было разрушено и слово прозвучало напряжённо. – Отчего ж, не поговорить? Обыск ты уже закончила. Надеюсь над оставшимися зельями, поколдовать не успела?
– Не стала. Зачем? Ягодка своё дело знает отлично – защиту наложила. – Волха была несколько обижена и его нарочитым спокойствием, и холодностью. Но показывать, что это, хоть как-то её трогает, не стала. – Смотрю, ты кое-что нарыл: навьи камни предопределённости, сторожа отловил, воинство пожёг… Что-то ещё? Очень хотелось бы узнать от тебя.
– Нашёл и сам Храм и его хранителя, – не стал скрывать Видан.
– Ты у нас молодец! – похвалила Доляна. – Со всем разобрался?
– Нет, кое-что ещё не ясно… Дождусь вестника, тогда дальше …
– Уезжай Видан, – оборвала его волха.
– С чего бы это? – Прищурился ведьмак. – Опять какая-то возня с переделом власти? Так я её не касаюсь. Разберусь с пророчеством…
– Нет никакого пророчества! – неожиданно резко отреагировала собеседница. – И та древняя рунопись с предсказаниями уже не значит ничего. Всё давно исправлено действиями волхвов. Разве это не наша задача – менять мир к лучшему?
– Тогда, зачем ты здесь? – спросил он.
– Остался последний штрих, – буркнула она неохотно, пряча взгляд. – Надо кое-кого устранить для гарантии правильного исхода. – Отвернулась, якобы поправить фитиль, который внезапно стал коптить. – Кстати, где
