твой ученик?
Спросила между прочим, но он ждал этого вопроса.
– Мой ученик – не твоя забота, – сжал челюсти, чтобы не ходили желваки, чтобы не выдать беспокойство, которое нарастало с каждой минутой разговора. – Я за него отвечаю. Или есть какие-то сомнения?
– Нет. Совсем нет! Хотя, и были некоторые сомнения,– она покрутила в пальцах пушистый кончик золотой косы. Взглянула на него пристально. – Хочу тебе процитировать то, что знает любой волхв, закончивший обучение. Слова вовсе не тайные, но тебе будут полезны:
«Когда обнажатся камни судьбы и неизбежности, обретут каждый своего хранителя и омоются кровавой требой золотые руны, придёт на навью землю Проклятый, обретя и клыки и крылья. Воссядет на обсидиановый трон Пекельного царя. И получит силу великую, приняв в себя сущность тёмного властелина, и возглавит войско Чернобога, господина своего, призвав его слуг и став над ними головой. Воспалится вражда и злоба, и пойдёт сын на отца, и отец на сына, а брат на брата. Обагрится Мать Сыра Земля кровью её детей. И покорятся Проклятому и Навь, и Правь, и Явь, и будет он править вечно».
Сказала и скользнула к выходу, но слова, сказанные ей вслед, остановили.
– Вот мне интересно, – нахмурился Видан, – почему волхвы не спешат делиться с ведьмаками расшифровкой древних сантий? Или меж нами уже не мир? И давно идёт затаённая война за власть. Тогда о каких изменениях в лучшую сторону, может идти речь? И не ложь ли все твои слова?
– Ни ты, ни я не можем знать всего, что происходит. – Она, явно, решила задержаться. Оперлась спиной о дверной косяк, сложила руки на груди. – Тебя-то вообще в тёмную прислали. Что там, в письме, тиун наплёл?
– Овец кто-то в его стаде истребляет, странным образом обескровливая. Простое задание… штригу отловить.
– И как, справился? – подняла она бровь.
– Ещё нет. Хитрая бестия попалась… – процедил ведьмак.
– Ой, ли? – хмыкнула она. – Просто мимо открывающихся тебе событий пройти не сумел! Занимаешься здесь тем, о чём тебя не просили. Всё, как раньше!
– Меня вообще ни о чём не просили, если только о том, чтобы убирался подобру-поздорову, – признался Видан.
– И кто же посмел выгонять бравого ведьмака, кроме меня?
– Вначале тиун, после его жена…
Вообще-то он теперь не был уверен, что дива – это именно Агата. Разобраться времени ему не предоставили. Но та, кто способна обернуться птицей, и лик сменить способна. Голос был, конечно, похож, но интонации чужие.
– Хм, пожалуй, стоит с ними встретиться… – задумалась волха.
– Странно всё это. И, похоже, что не одна штрига в здешних событиях виновата. Поэтому – даже не проси! – не уеду, пока не разберусь. Да и письмо отправил, надо указания получить.
– Ты сколько дней ждёшь ответа от Конклава? – спросила Доляна, хмурясь.
– Пять дней.
– Может быть, они намеренно не отвечают? – Добавила каплю сомнения.
– А, может быть, узнали нечто новое?
– Это вряд ли! Слишком щепетильно ты относишься к своим трудам, ведьмак, – усмехнулась волха, но складка задумчивости так и не разгладилась на лбу. – Моя к тебе большая просьба – уезжай! Забирай своего ученика и уезжай. Мне твой парубок не интересен, хоть и называют все его Проклятым. Признаюсь, если бы ты не взял его под опеку, то убила бы, чтобы не мучился и для очистки совести…
– С каких это пор, убийство очищает совесть? – изумился ведьмак.
– Не ёрничай, милый, с тех пор, как свет стоит, из двух зол всегда выбирают меньшую. И жизнь одного гораздо дешевле, чем общества…
– Знаю, ты уже один раз выбрала. В других случаях, теперь намного проще выбирать, – горечь слов заставила волху скривиться.
– Злопамятный, ты Видан! – Вздохнула. – Но не хочу ссориться. Не до свар сейчас между своими. Поэтому, мальчишка должен тебе ноги целовать за спасение. Проклятие на нём нестираемое есть, но не той силы, что требуется для вселения Вечного.
«Уже не той силы, – мысленно поправил её ведьмак. – Светлые боги, явно, на нашей с ним стороне. И события происходят в том порядке, как высшим угодно».
Доляна взялась за ручку двери и, обернувшись, добавила тихо:
– На днях сюда князь Милонег с боярином Хоромиром прибудут. И ты будешь, как бельмо на глазу. Уезжай, друг мой сердечный!
– Как же я от заказчика сбегу? – Впервые за весь разговор ухмыльнулся ведьмак. – Тем более что меня подрядили. Негоже людей подводить!
– Не послушаешься, значит, – нахмурилась волха. – И всей правды ты мне тоже не сказал. Только мои приёмы тоже знаешь. Не обессудь, если что…
Глава 16
Ложился спать Видан со странным чувством обеспокоенности. Приезд в свою вотчину боярина, а тем более князя совершенно не радовало. Пока он не разобрался со всеми странностями, это было не к месту и не ко времени.
Собрать из разрозненных осколков весь порядок событий, приведших к тому, что здесь происходит. И по всему выходило так, что Агата была ключевым звеном. Всё, что случается сегодня – растёт из прошлого, так любил повторять его наставник Вышко.
Итак, что же в этом прошлом?
Мутная история о том, как князь влюбился в одну боярышню, а женился после на её сестре. Ели травница сказала всё, что знала, то ревность и обида сыграли здесь основную роль. Даже племянника по жене отверг, выбросил из своей жизни. Больше десятка лет здесь не появлялся и, вдруг, решил наведаться.
Вряд ли это случайность. Сказывают, что нет у князя наследника. Одних девок рожают ему и наложницы, и жёны. А Совет трёх городов, по одной им понятной причине,требует, дабы таковой был. Иначе грозится сменить его на дугого. И кандидатов несколько.
Неужто об "увечном" сыновце вспомнил? И что это сулит теперь Фине?
Конечно, ведьмак отослал в Конклав свою записку, чтобы занесли в Хартию мальчишку, как его ученика. Но, пока ответа не поступило, своей княжеской волей, Милонег может забрать его, объявив наследником. И то, что теперь парень выглядит вполне достойно, ему только на руку.
Если князь действительно будет привечать племянника, то за его жизнь можно будет не опасаться, волхвы никогда не решатся на устранение проклятого, если он признан наследником княжеского рода без особых на то причин и без приговора Совета., а
Это была лишь часть мыслей, волновавших ведьмака.
Интуиция уже давно связала самого мальчишку со штрыгой, нападавшей исключительно на тиунские и баярские стада. Словно теплился в неё разум. Даже месть её была какой-то подозрительной, скромной, больше для привлечения внимания, чем по нужде или отплата.
Ещё одно неожиданно обеспокоило Видана. Не Аника ли эта штрига?
Могла же запросто
