понадобятся, все их задачи будут ставиться, решаться сами собой, попутно.
Только стоить такое удовольствие будет очень дорого. Всего Стабилизационного фонда не хватит. И даже двух Стабилизационных фондов. В принципе никаких денег не хватит, если не будет изменен подход к экономическому развитию.
Дело в конечном счете не в деньгах, а в экономической политике. Советскому Союзу тоже не хватило бы средств на индустриализацию, если бы она проходила в соответствии с требованиями свободного рынка. И даже в Западной Европе и США современная инфраструктура никогда не была бы построена, если бы там руководствовались таким подходом. Ведь наша проблема износа не уникальна. Сходные явления начались и на Западе, как только политика государственного вмешательства сменилась идеологией неолиберализма.
Увеличивать инвестиции, не меняя подходов, — самый верный путь к разорению. Но что значит «изменить подход»? И как это делается? В сложившейся ситуации можно со стопроцентной вероятностью сказать, что никто не пойдет на радикальное изменение всей экономической политики как минимум до 2008 года. Просто потому, что такие телодвижения связаны с изрядным риском.
До тех пор, пока отечественные чиновники озабочены в первую очередь проблемой передачи власти, им будет просто некогда думать о рушащихся зданиях. Даже если разом упадут все купола, построенные Нодаром Канчели, останется еще много других! Изменить строительные технологии невозможно, пока господствуют технологии политические.
Проблему износа власть нынешняя передаст по наследству власти будущей. Другое дело, что выборы и смена власти на фоне горящих зданий, рушащихся мостов и падающих крыш — картина мало вдохновляющая. Не выборы, а апокалипсис!
Когда шесть лет назад писалась статья про «износ», я заметил, что предел приходит не только стойкости стен и жизнеспособности оборудования, но и терпению пресловутого. «человеческого ресурса». Правда, за прошедшее время ситуация несколько изменилась: в бытовом плане страна немного пришла в себя. Даже в бедных провинциальных городах годы экономического роста дают о себе знать. Но, накопив сил и очухавшись после потрясений 90-х, российский обыватель видит вокруг себя все тот же безрадостный пейзаж. И с возрастающей энергией начинает протестовать.
Митинги и пикеты, которые сейчас проходят во множестве регионов, вызваны не только протестом против жилищно-коммунальной реформы с ее очевидно неподъемными для большинства граждан тарифами. Это еще и вырывается наружу годами копившееся недовольство. В такой ситуации нарастающий развал инфраструктуры сам по себе уже становится политическим фактором.
Ведь даже отдохнувший человек все равно не радуется, когда в его квартире трескаются стены, а в доме съезжает крыша.
2006 г.
Поговорим о демографии
Известный советский анекдот: японский турист, осмотрев наши фабрики и заводы, отвечает на вопрос гида. «Что вам больше всего понравилось в нашей стране?» — «Дети!» — «Но почему дети?» — «Все, что вы делаете руками, — ужасно!»
Однако похоже, что в последнее время у нас и с детьми возникли проблемы...
Отечественные политики любят рассуждать о демографии. Население продолжает убывать — по крайней мере, официально зарегистрированное население, пользующееся всей полнотой гражданских прав. Смертность превышает рождаемость, но даже если старшее поколение вымирать станет медленнее, это радикально не изменит ситуацию, поскольку число детей от этого не увеличится.
Политики бьют тревогу и требуют срочно увеличить население. Надо повысить рождаемость! Меры для этого предлагаются разные — от увеличения пособий на детей до патриархального закабаления женщин и введения многоженства.
При этом почему-то не задаются несколько, казалось бы, совершенно естественных вопросов. Во-первых, почему сокращение населения — это так плохо? А во-вторых, сколько народу нам надо?
Китай, например, борется за сокращение населения и достиг в этом немалых успехов. Вырастает первое в истории поколение китайцев, не имеющих братьев и сестер. Это, по сути, культурный переворот, меняющий весь образ жизни в Поднебесной. В Индии тоже с рождаемостью борются, но не так эффективно. И причина не только в том, что демократическое индийское государство не может применить весь арсенал авторитарного принуждения, используемый правительством Китая в сочетании с материальным поощрением, но и в том, что цели сформулированы иначе. Индийские власти считают, что в семье должно быть два ребенка: вырастая с братьями и сестрами, дети лучше готовы к жизни в обществе, взаимопомощи и взаимопониманию.
Разумеется, примеры Индии и Китая к России не относятся. Разумеется, в России проблема перенаселения не стоит. И, разумеется, рождаемость надо повышать. Но прежде чем обсуждать практические меры, надо четко сформулировать задачу: почему, зачем, в каких масштабах.
Проблема России не в том, что людей вообще «мало». На примерно той же территории при Петре Великом жило 16 миллионов человек, и это считалось очень много. Но это было население преимущественно сельское, самодостаточное. Проблема современной России в том, что сокращающееся число работников становится экономической и социальной проблемой: сложившаяся структура общества не может нормально воспроизводиться и развиваться. И дело не только в том, что нужны рабочие руки, но нужны и потребители. Попросту говоря, если по железным дорогам некому будет ездить, пассажирский транспорт придет в упадок, а это повлечет за собой снижение рентабельности транспортной системы в целом, которое будет покрываться за счет повышения тарифов на грузовые перевозки, которые тоже сократятся. И так далее — вплоть до полного развала системы.
Беда в том, что упадок экономики у нас в значительной мере опережает демографический кризис и усугубляет его. Конечно, по сравнению с 1990 годами картина выглядит просто благостной. Но именно, что выглядит. И дело не только в том, что значительная часть экономического роста есть не более чем статистическое отражение роста цен на нефть. Промышленность тоже растет, да и зарплата немного приподнялась. Но нынешний рост не является системным. Поднимаются отдельные отрасли, возникают «очаги» развития, но буквально в двух шагах остается куча проблем, которые не только не решаются, но и усугубляются. Большая часть плодов экономического успеха страны достается узкому среднему классу. У этого среднего класса, кстати, рождаемость и безо всякой государственной политики приподнялась. И эмансипация женщин этому совершенно не мешает. В семьях со сравнительно высокими доходами становится нормально иметь двух и даже трех детей, а дамы, состоящие на высоких должностях, могут позволить себе возвращаться в свою компанию почти сразу после родов — они имеют достаточно денег, чтобы нанять няню. И происходит это отнюдь не за счет отказа от общения с ребенком. Замученная бытом женщина из низов общества имеет гораздо меньше эмоциональных и физических сил для общения со своим малышом, чем успешно работающая дама, у которой есть полная возможность все свободное от работы время уделять семье.
В общем, повышение рождаемости связано с
