чертах, за которые мы их осуждаем. Стать самим дикарями (причем уже без кавычек, и не вынужденно, а с энтузиазмом и добровольно). Смысл и цель националистического противостояния мигрантам в том, чтобы опустить российское городское общество на уровень пришельцев, а не поднять их до своего уровня.
В том же ряду стоит и повсеместно насаждаемый культ семейных ценностей. О каких ценностях и о какой семье идет речь? Попытки внедрить в современной городской «нуклеарной» семье правила и принципы поведения, характерные для патриархальной сельской общины XVII века, не только обречены на поражение, но объективно работают именно на развал семьи — они дискредитируют и подрывают в обществе принципы свободы личности, рационализма и взаимоуважения людей, предлагая им на замену нормы, которые всё равно не выполнимы и не будут выполнены, поскольку как минимум требуют возврата к полунатуральному хозяйству.
Тем временем региональные власти разворачивают кампанию за уничтожение детских домов, доказывая, что дети могут воспитываться только в семье. По существу, речь идет о декларативном отказе от принципов просветительской педагогики. Разумеется, власти исходят из более прагматических соображений, они просто хотят снизить нагрузку на бюджет, распихав сирот по приемным семьям, а заодно и снять с себя ответственность за будущее этих детей.
Социально-культурный регресс усиливает в обществе консервативные тенденции, но, в свою очередь, консервативное сознание становится трагическим, поскольку видит вокруг не торжество традиционных ценностей, а распад и разложение, важным фактором которого сами же нарастающий консерватизм и традиционализм как раз являются. В рамках этого порочного круга появляется растущий соблазн навести порядок за счет укрепления «дисциплины».
Восстановить дисциплину предлагается исключительно репрессивными методами — сажать, запрещать, наказывать. Других методов для решения вопроса, увы, не обнаруживается, поскольку общество, его повседневная жизнь, трудовые практики этой дисциплины не только не требуют, но постоянно подрывают её. Но именно поэтому и репрессивные практики, которые вполне успешно срабатывали в индустриальном обществе, поскольку были всего лишь механизмом подавления различных поведенческих отклонений на фоне стихийно формируемых норм массового поведения, теперь оказываются неэффективными и даже контрпродуктивными.
Противоположностью репрессивно-консервативного дискурса становится либеральная борьба за толерантность, права меньшинств и «различия», которая, в свою очередь, не несет в себе никакого социально-прогрессивного начала. Это всего лишь тень, оборотная сторона репрессивного традиционализма.
Подпитывая друг друга, эти две тенденции усиливают фрагментацию общества, искусственное дробление, подрывая ценности и традиции рациональной этики, гражданской солидарности и социальной ответственности, на которых изначально строилась демократия.
2012 г.
В коррупционных сетях
Энергетика всегда была в постсоветской России проблемной сферой. С одной стороны, ещё во время гайдаровских реформ либеральные экономисты видели здесь огромный потенциал роста и доказывали, что страна, обладающая столь богатыми ресурсами, имеет все основания стать «энергетической сверхдержавой». С другой стороны, рыночные реформы не только выявили коммерческий потенциал отрасли, но и породили целый ряд проблем и противоречий, блокирующих её дальнейшее развитие, а также порождающих многочисленные трудности как для других секторов экономики, так и для населения.
Эта ситуация очень хорошо прорисовывается, если мы посмотрим, что происходит с ПАО «Россети», отечественным монополистом, поставляющим электроэнергию для граждан и предприятий.
Генеральный директор ПАО «Россети» Павел Ливинский является одним из тех, кто продвигает либеральный экономический подход в энергетике. Будучи руководителем естественной монополии, он активно доказывает ненужность государственного регулирования (мы сами разберемся), объясняет, что устранение перекрестного субсидирования, скупка других сетевых организаций и ряд аналогичных инициатив, повысят капитализацию компании (основная доля в которой принадлежит государству), и при этом позволят избежать роста тарифов. Увы, практические результаты подобных реформ говорят сами за себя.
Известный специалист в данной области, инженер-энергетик Яков Шайфеле, в прошлом начальник Толко-Хабаровского треста, в письме, направленном на имя Президента РФ и в Администрацию Президента, отмечает «сокращение протяженности электросетей и числа объектов электросетевого хозяйства, количественный рост отключений и разного рода аварий». Устанавливаемые корпорацией доплаты уже привели к катастрофическому росту цен. Быстрее всего этот процесс разворачивается на оптовом рынке электроэнергии. Здесь суммарный объем разнообразных надбавок уже достигает 70-80% совокупного платежа за мощность. Как результат, цена электроэнергии, которая ложится на потребителя, растет темпами, в разы превышающими темпы инфляции.
Обвиняя менеджмент «Россетей» в экономическом беспределе, Шайфеле напоминает, что из-за такой ценовой политики под угрозой срыва оказывается «добрая половина национальных проектов». Дальше — больше. Если руководство «Россетей» продолжит проведение той же политики, то, по прогнозу Министерства торговли, для 30% потребителей бюджетной сферы услуги по передаче электроэнергии вырастут в весьма существенно, до 400%. Минстрой тоже жалуется, что расходы коммунальных предприятий на оплату электроэнергии увеличатся примерно в 2,5 раза. За этим по цепочке начнется дальнейший рост тарифов — на водоснабжение, водоотведение и тепловую энергию. Аналогично пессимистическим выглядит и прогноз Российского Союза Промышленников и Предпринимателей, который оценил рост стоимости электроэнергии, получаемой бизнесом, в 80-400%.
Яков Шайфеле доказывает, что речь идет о местечковых интересах отдельных руководителей, а также о коррупционных сценариях, когда госкомпания привлекает недобросовестных подрядчиков, работающих исключительно на свой карман. Список этих менеджеров автору письма известен — вместе с Ливинским схемы поставок и контрактов отрабатывают его заместитель Александр Зарагацкий и группа его ближайших сотрудников — Сергей Теребулин, Александр Петров и Александр Житков. По мнению Шайфеле, при бюджете на развитие инфраструктуры «Россетей», составляющем около 100 миллиардов рублей в год, за прошедшие 5 лет не менее 500 миллиардов утекли в «правильные» карманы. А замы по строительству меняются с подозрительной регулярностью.
Однако только ли в коррупции дело? Как бы мы ни относились к людям, стоящим во главе крупнейших российских корпораций, частных и квази-государственных, коррупционные сценарии возникают тут не сами по себе. Они вырастают на почве проводимой правительством экономической политики. Объективная проблема связана с самой природой сетевой энергетики. Продвигая национальные проекты, правительство настаивает на необходимости обеспечить конкурентную среду для их реализации.
Но здесь получается что-то вроде противоречия в определении. Если приходится прибегать к масштабным государственным проектам и инвестициям, то отсюда с полной очевидностью следует, что рынок для решения данных вопросов не работает. Если бы было основание верить, что рынок сам всё решит, то никакие нацпроекты и большие государственные программы просто не были бы нужны. Таким образом, готовясь исправить то, что Й. Шумпетер называл «провалами рынка» (market failure), чиновники одновременно требуют от исполнителей работать исключительно рыночными методами.
Подобная шизофрения заложена в самой природе российского бюрократического либерализма, а на практике оборачивается феноменальным соединением пороков и недостатков как рыночного, так и централизованно-государственного подходов к экономическому управлению.
В случае с «Россетями» мы наблюдаем именно это. Попытки заставить естественную монополию работать по правилам свободного рынка ведет
