Я бросилась к Мэрил.
Рис напустил еще облаков.
Воллис дыхнула на него огнем, трубя:
– Все гибнет передо мной!
Рис ткнул ее в глаз. Она снова дохнула пламенем. У него занялся плащ! Он рухнул с неба!
Я развернулась и крикнула Мэрил:
– К водопаду!
Сестра сорвалась с места.
Воллис встала на дыбы, глаз у нее вытекал. Надо мной нависла черная ноздря. Огненная пасть открылась.
– Беги, Мэрил!
И изо всех своих сил – больше чем изо всех своих сил – я метнула клинок в горло Воллис.
Она подавилась. Пламя опало. Драконица зашаталась, она истекала кровью. Мэрил мчалась к водопаду.
«Не вставай, солнце!»
Воллис рухнула.
Ее шеей мне придавило руку. Я оказалась в ловушке прямо перед ее огромной мордой.
Она выдохнула:
– Оплачь меня, маленькая принцесса.
Я попыталась высвободить руку.
– А я бы тебя оплакивала.
– Подвинь шею, и я оплачу тебя, – пропыхтела я.
Колокольчик.
– Ах, маленькая принцесса, ты все еще веселишь меня.
Она честно попыталась выполнить условие, на ее шее проступила вена. Шея немного сдвинулась. Достаточно.
Мэрил! Я увидела меч на траве – меч Риса – и подхватила его.
– Поплачь по… – просипела Воллис.
Огибая ее тело, я слышала ее смертный хрип. «Солнце, не вставай!»
Впереди меня Мэрил на бегу сражалась с грифоном. Не успела я догнать ее, как грифон отвалился. Крыло его царапнуло землю, и он замер. Мэрил бежала.
Я тоже неслась, задыхаясь. Водопад ревел у меня в ушах. Мэрил оставалось всего несколько метров.
Над головой у нее пролетел ствол дерева.
«Солнце, не вставай!»
Огромные руки обхватили мои ребра. Огр поднял меня к своей груди, сотрясаемой каменным смехом. Он надавил, и я вскрикнула от боли.
До последнего часа я буду жалеть об этом крике. Мэрил услышала меня. Она обернулась и рванула назад. Ко мне.
– Нет! Беги вперед!
Я принялась рубить лапы огра. Он ворчал, но крепко держал меня.
Над восточным пиком поднялось солнце. Мэрил зашаталась.
В долину хлынули золотые лучи. Мэрил упала лицом вниз.
Я наугад рубанула вверх. Огр вскрикнул и отпустил меня. Я бросилась наземь рядом с Мэрил, нежно перекатила ее на спину.
Ресницы ее затрепетали.
– Эдди? – Голос был едва слышен. – Это наш самый лучший день. – Она вздохнула, и глаза ее закрылись.
– Мэрил! Не умирай!
Я поднялась, завывая…
И мне в грудь врезался камень.
Я упала.
Ощутила капли дождя на лице.
Потом ничего.
Глава двадцать девятая
Пахло пионами. Кто-то пел.
Мэрил. Рис. Я заплакала, отказываясь открывать глаза.
– Принцесса Эдди? Вы проснулись? – Мужской голос звучал знакомо, но никак не удавалось вспомнить, кому он принадлежит. – Не плачьте. Смейтесь. Смейтесь!
– Можешь открыть глаза. Бояться нечего.
И этот голос мне знаком… Мэрил!
Я открыла глаза. Вот она, улыбается мне. Исцеленная. Снова здоровая.
Рядом с ней громадный юноша, тоже широко улыбается. Это еще кто?
И где я? Лежу в постели, но точно не в Бамаррском замке.
Да какая разница, ведь Мэрил поправилась! Слезы хлынули пуще прежнего. Я была счастлива, но не могла перестать плакать.
– Она еще слаба. Вот, дайте ей это.
Повернув голову, я увидела Мильтона.
– Как ты сюда попал?
Он передал Мэрил дымящуюся кружку.
– Ваша сестра послала за мной.
Мэрил села рядом со мной, подсунула свободную руку мне под плечи и приподняла. Я оперлась на нее и взяла кружку. Пахло мойли. Мильтон взбил подушки у меня за спиной. Я отхлебнула чая, не переставая плакать. Только и могла, что пить, таращиться на Мэрил и плакать.
Я откинулась обратно на подушки, чтобы лучше видеть ее. Ни следа болезни. Казалось, «серая смерть» должна оставить на ней отметину, но нет, глаза смотрели ясно, и пепельная серость исчезла с лица.
Однако что-то изменилось. Казалось, она выглядит старше. Или, наоборот, младше. Я никак не могла решить.
Не важно. Она здорова. Хоть бы перестать плакать по этому поводу.
– Пей чай, пока горячий.
Голос Беллы. И она здесь, справа от громадного незнакомца. Глаза у нее красные. Тоже, видимо, недавно плакала.
А где Рис? Мне так нужно его видеть. В чай закапали новые слезы. Мэрил положила мне на лоб прохладную руку. Последний раз, когда я трогала эту руку, она пылала от лихорадки.
Как только она прикоснулась ко мне, я успокоилась и поток слез прекратился.
Я снова обрела голос:
– Рис?
– Он отдыхает, – ответила Мэрил.
– Он же горел. Его…
– С ним все будет прекрасно, принцесса Эдди, – перебил меня незнакомец и рассмеялся. – Вскоре он будет готов к новым драконам.
Кто этот человек? Я никак не могла понять. Лицо явно знакомое, однако мне никогда прежде не доводилось с ним встречаться. Ростом выше самых высоких отцовских гвардейцев, черные вьющиеся волосы и такая же борода.
– Все с ним будет прекрасно, принцесса Эдди, – повторил он.
Это заставило меня вспомнить про остальных сражавшихся.
– А деревенские, они тоже уцелели?
– Гэвин погиб, – ответила Мэрил. – Его убил огр. Остальные живы-здоровы.
Я сглотнула:
– Первый, кто помог нам…
– Благодаря ему Сюрмик больше не позорное место, – снова вступил незнакомец.
Это да, но…
– Живые герои лучше мертвых, – произнесла я.
– Зато у нас есть вы, – сказала Белла, и голос ее дрогнул.
Я вспыхнула:
– И Мэрил!
– Я не такой герой, как ты.
На миг мне показалось, что вид у сестры невеселый, и я удивилась, уж не завидует ли она мне, что это я нашла лекарство.
Однако она улыбнулась и снова повеселела:
– Ты моя гордость, Эдди.
Я снова вспыхнула и не смогла посмотреть ей в глаза. Чтобы скрыть смущение, я принялась разглядывать комнату.
Поскольку я лежала в постели, то, видимо, находилась в спальне. Но в Бамаррском замке спальни куда меньше. Дальнюю стену из белого мрамора закрывали огромные гобелены с изображениями приключений Друальта. Полы были из кораллового мрамора. Потолок прятался за пологом над кроватью, но и сам полог не уступал высотой обычному потолку.
Одно странно: нигде не видно камина.
– Здесь красиво, – заметила я и проглотила остатки чая.
У Беллы вырвался всхлип.
– Что не так? – спросила я.
– Вы слишком слабы для… – Она осеклась. – Вы слишком слабы.
Она напугала меня, и я повернулась к Мильтону:
– Я умираю и все боятся мне об этом сказать?
– Вы не умираете, – ответил он. – Просто вам нужно еще отдохнуть, вот и все.
Ну ее, эту Беллу, не буду из-за нее беспокоиться. Наконец мне стало лучше. Цветы мойли сотворили обычное чудо. Я села и спросила Мэрил:
– Сколько времени потребовалось водопаду, чтобы вылечить тебя?
– Он не вылечил. Это действительно было лекарство, но меня оно не исцелило.
Я пришла в замешательство. А сестра продолжала:
– Воллис сказала тебе правду. Помнишь пророчество?
– «„Серая смерть“ отступит, когда трусливые обретут храбрость и дождь прольется над всей Бамаррой».
– Твоя храбрость сделала исцеление возможным, а дождь явился лекарством сам по себе. Пока спасали тебя и остальных, фейри разослали воду из водопада с грозовыми тучами по всей Бамарре. «Серая смерть» ушла навсегда.
Я подалась вперед:
– Нас спасли фейри? Настоящие фейри?
Незнакомец рассмеялся:
– Настоящие фейри, принцесса Эдди.
– Они… – начала Мэрил.
– Ты их видела? Ну почему вы меня не разбудили! – Я с упреком переводила взгляд с Мэрил на Беллу.
Но снова ответил незнакомец:
– Тебе надо было поспать. Жестоко было бы будить тебя. – Он рассмеялся. – Но есть вероятность, что ты еще встретишь фейри-другую. Может, ты уже…
Сейчас? До меня вдруг дошло.
– Мы не… Как так… Мы у них в замке?!
Мэрил кивнула с улыбкой.
Интересно, почему она так спокойна?
– Ты изменилась, – сказала я ей. – «Серая смерть» оставила на тебе отметину.
– Не-ет, – протянула сестра. – «Серая смерть» меня не изменила.
– Тогда что? Ты теперь какая-то другая. И что ты имела в виду, когда говорила, что лекарство тебя не излечило?
Мне начинало становиться не по себе. Дело было не только в том, что она не волновалась по поводу фейри. Тут было нечто большее: она успокоила меня одним прикосновением к моему лбу, она выглядит одновременно и старше и моложе.
Никто не отвечал на мои вопросы. Улыбка Мэрил дрогнула. Белла плакала, и даже Мильтон выглядел печальным.
– Когда вам станет лучше, Эдди, она вам скажет, – проговорила Белла. – До тех пор…
– Мне достаточно хорошо. Скажи мне сейчас. Мэрил, разве фейри не спасли и тебя тоже?
– В некотором роде. – Она заправила мне волосы за уши, и ее прикосновение снова меня успокоило. – Дождь исцелил всех, у кого была «серая смерть», кроме одного-двоих, кто оказался на пороге смерти, как я.
