Заверения девушки, к слову, прозвучали слишком уж поспешно и рьяно. И не будь Королева так озабоченна предметом предстоящего разговора, она наверняка бы заподозрила, что крёстница сказала ей неправду.
– Кэссиди, боюсь я с плохими новостями…
– О нет, – прошептала девушка. – Что-то случилось с моими родителями? Или Ричардом?
– Нет, нет, – успокоила её Королева. – С ними как раз всё в полном порядке! Но об этом потом, если останется время, сначала о главном. Что-то случилось с тобой, моя милая! Я понимаю, как это прозвучит, но не случилось ли тебе недавно убить кого-нибудь?
– Ну как сказать… – пожала плечами в ответ на этот вопрос крёстница. – Хотя, насколько я это понимаю, он сам!
– Сам виноват? – недоуменно-ошарашено взметнулись королевские брови.
– И это тоже, – кивнула Кэссиди. – Но кроме этого, он сам напал и сам сломал себе шею! Ты бы видела этого перитона, крёстная, он огромен как гора! У меня, в принципе, не было шансов его убить. А в чём собственно дело? Меня что, обвиняют в том, что я нарушила межстороннюю конвенцию? Ну так я повторяю ещё раз, напал он, а я защищалась! Если нужны свидетели, то у меня их аж трое! Мелисса, Лорел и Пенелопа не только всё видели, но и тоже стали жертвами нападения перитонов! Потому что перитон не один был, а с двумя подельниками!
– Нет, Кэсси, никто и ни в чём тебя не обвиняет, – Королева летних фейри тяжело вздохнула. – Всё гораздо хуже. Этот, как ты выражаешься, самоубившийся перитон наложил на тебя смертное проклятие и…
– Перитон наложил на меня смертное проклятие?! – изумлённо воскликнула девушка, не дав своей крёстной закончить фразу. – Но он же олень! Хоть и потусторонний, но олень же ведь!
– Кэсси, ты забываешь о том, что перитон – это разумный олень. И к тому же магически одарённый, – напомнила Королева.
– Но я в полном порядке! – выдвинула ещё один аргумент недоумевающая девушка.
– Пока да, – кивнула Элана. – В данный момент проклятие занимается тем, что плетение за плетением разрушает защиту, которую я установила на тебя. Собственно, поэтому я и почувствовала, что с тобой не всё в порядке. Ну а то, что это именно смертное проклятие я предположила потому, что это единственное проклятие феерического происхождения, которое не способны отразить мои защитные плетения.
– И сколько у меня, по вашему мнению, времени, прежде чем я перестану быть в полном порядке? – нарочито деловитым тоном поинтересовалась жертва смертного проклятия.
– Если ничего не предпринять, думаю, проклятие утянет тебя и Алекса в Хельхейм сразу же после полуночи сегодняшнего дня. Возможно, чуть позже. Всё же у Алекса довольно солидный запас жизненных сил, – в тон крёстнице ответила Элана, решив не оплакивать её раньше времени.
– Меня и Алекса? В Хельхейм? – вторила своей крёстной девушка. – Но в Хельхейме сейчас папа, мама и Ричард… – задумчиво проговорила она. – Может быть, всё не так уж и страшно? – в интонациях её голоса, помимо вопроса, прозвучали также облегчение и надежда.
– Нет, Кэссиди, это страшно и очень серьёзно для тебя! – решив ничего не скрывать от девушки, без экивоков констатировала Королева. – Владычице Хельхейма нужен Алекс! И теперь прицепом к твоей душе она получит и его душу тоже! И получит, к сожалению, как я теперь понимаю, по моей вине! Я так сильно хотела освободить твоих родителей и брата, что позволила заманить всех нас в ловушку. Я должна была…
– Стоп, стоп, крёстная! Я запуталась! Откуда тебе понадобилось освобождать моих родителей? И как так получилось, что Хель теперь плохой парень? – Кэссиди была в таком недоумении, что она даже заподозрила, что всё, что сейчас происходит – происходит не наяву, а лишь в её больном воображении.
– Из Хельтауэр, – вздохнула Элана. – Хель удерживала Ребекку, Стивена и Ричарда в Хельтауэр. И Хель всегда была плохим парнем, просто все мы слишком поздно это поняли. Твои родители и брат к тому времени уже были полностью в её власти. Я и Алекс, мы просто не хотели, чтобы ты беспокоилась и по этой причине натворила дел… Поэтому держали тебя в неведении относительно реального положения вещей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Но Ваше Величество, вы же сказали, что с мамой, папой и Ричардом всё в полном порядке?! – напомнила Кэссиди с вызовом.
Элана понимающе улыбнулась. – С тех пор, как объединенные силы Благих дворов и огненных великанов Муспельхейма взяли штурмом Хельтауэр и освободили твоих родителей и Ричарда из плена, да, с ними всё в полном порядке.
– Взяли штурмом Хельтауэр? Ничего себе! Ну и дела! – воскликнула пораженная известием девушка. С округлившимися от удивления глазами и приоткрытым в безмолвной букве «о» ртом она напомнила своей крёстной совёнка. Та не удержалась и, забыв, что она всего лишь проекция протянула руку, чтобы взъерошить крёстнице волосы.
– Но теперь, теперь-то я могу увидеть папу и маму и Ричарда? – Кэссиди подняла на Королеву фейри полный благодарности и радостного предвкушения взгляд. – Я бы очень хотела повидаться с ними хоть мельком… Особенно теперь, когда я… вроде как умираю, – в голосе девушки, несмотря на то, что фразу она произнесла с улыбкой и в шутливой манере, прозвучала затаённая боль.
– Кэсси, ты не умираешь! Не смей так говорить! – не попросила, а именно приказала Её Величество. – А насчёт того, чтобы увидеться с родителями, дай мне хоть немного восстановиться после сражения. Ребекке всё ещё нельзя светиться, а мой магический резерв на нуле. Я еле-еле наскребла, чтобы с тобой связаться. Обещаю, что скоро вы обязательно увидитесь. Главное, чтобы с тобой всё было в порядке.
– Как же хорошо всё-таки, что вы смогли их освободить, крёстная! – лицо Кэссиди озарила счастливая, преисполненная благоговейной благодарности улыбка. – Я так рада, что они теперь в безопасности!
– Хорошо-то хорошо. Да ничего хорошего, – горько усмехнулась Элана. – Как я уже упомянула выше, это была ловушка. Вернее, отвлекающий манёвр. Отвлекающий манёвр для того, чтобы отправить перитонов в мир смертных…
– Отвлекающий манёвр? – искренне удивилась Кэссиди. – Но зачем Хель отвлекающий манёвр? Разве дело не в количестве затраченной энергии?
– В случае Хельхейма, к счастью для смертных, дело не только в количестве затраченной энергии, но и в том, что из мира мёртвых нельзя напрямую попасть в мир смертных. Как, впрочем, и наоборот. В обоих случаях, путь лежит либо через Муспельхейм, либо Свартальвхейм[1], либо Ётунхейм[2], – менторским тоном объяснила Королева. Вслед за чем, почти таким же тоном продолжила, – Но мы отвлеклись. Кэсси, твоё Проклятие. Вернее, ваше с Алексом. Я уверена, что если вы с ним обратитесь к норнам, они помогу…
Внезапно у девушки отчётливо закружилась голова, в висках набатом забился пульс, в глазах потемнело. Вслед за чем замутило. Замутило так, что чуть не вывернуло наизнанку.
Сколько Кэссиди не пыталась напрягать слух, она вынуждена была смириться с тем, что не только больше не видит крёстную, но и не слышит.
Первое что она почувствовала, окончательно очнувшись, был резкий запах нашатыря и удар от хлесткой пощёчины, причём, судя по боли в обеих скулах, пылающим щекам и занесенной в замахе руке Лорел – далеко не первой.
– Ты хочешь, чтобы я очнулась или добить меня? – ворчливо поинтересовалась Кэссиди, уворачиваясь от руки блондинки, замахнувшейся для очередной пощёчины.
– Наконец-то, – облегченно выдохнула подруга, без тени сожаления об избранном для пробуждения способе, – ты уже минут десять-пятнадцать валяешься без сознания. – Мы перепробовали всё, от целительских заклинаний до нашатыря, но ничего не помогало.
– И поэтому ты решила меня добить! – пробормотала себе под нос раздраженная Кэссиди. – Чтобы не мучилась, так сказать!
– Я просто где-то читала, что это помогает при обмороках. И помогло же ведь! – невозмутимо заметила Лорел.
– Где читала? В мемуарах маркиза де Сада?! – язвительно заметила жертва избивательского способа приведения в чувства.
