Все то могло быть сном. Или же все это могло быть сном.
Все казалось ненастоящим. Все.
Она поежилась и заворочалась, пытаясь уснуть. Сон, разумеется, не шел, да и она не была уверена, что хочет уснуть. Она спала чересчур долго.
Со стороны двери послышался то ли стук, то ли шорох. Она села, завернувшись в одеяло.
— Кто там?
Дверь открылась и внутрь вошел кое—кто, кого она точно знала. Человек. Женщина. Темные волосы побитые сединой. Узор шрамов на на пол—лица.
Лита знала ее. Она помнила эти шрамы. Она...
Она была тем, кто ее этими шрамами наградил.
— Сьюзен. — проговорила она имя, вернувшееся к ней.
— Это я. — последовал ответ. — Я хотела взглянуть — как ты.
— Ты изменилась.
— Когда скажу "да" — можешь мне поверить. Я через многое прошла с тех пор, как мы встречались в последний раз.
— Мы встречались... Да. Там была драка и мужчина. Маркус... И...
Гримаса боли пробежала по лицу Сьюзен.
— Это было давным—давно.
— Нет... Я видела тебя потом. Ты спала... истощенная. Я... О боже, все возвращается. Я хотела убить тебя. Я собиралась убить тебя. У меня был пистолет и... Я проникла в твой разум и увидела...
Я не смогла этого сделать. Я так этого хотела, но просто не смогла.
Лицо Сьюзен побледнело.
— Я не знала об этом. — прошептала она. — Я мало что помню о том, что случилось тогда, после Вавилона—4. Я этого никогда не знала.
— Может быть, это ложная память, но я так не думаю. — Лита снова поежилась. Я кое—что узнала о том, что случилось, пока я была в Сети. Дэвид. Он все еще жив, не так ли?
— Да. Он еще жив.
— О, прекрасно. Синовал говорил, но я не была уверена...
— Мудро. Всякое слово, которое он произносит, есть правда — как правило. Но это не всегда та правда, о которой ты думаешь.
— А он... он встречается с кем—нибудь? Он единственный, с которым я могла бы поговорить откровенно. Все остальные мертвы, исчезли или так изменились. Он...
Она осеклась, заметив выражение лица Сьюзен.
— Он думал что ты мертва. Он говорил мне, что ты отправилась увидеть Синовала и когда он ничего больше не услышал... ему оставалось решить лишь, что ты погибла. Он ничего не говорил про то, что вы двое были... близки.
— Он забыл. — глухо прошептала она. — Я заставила его забыть. Но... ты увела его. Тебе недостаточно было забрать Маркуса, ты точно так же увела и Дэвида.
— Я не знала! И мы оба думали что ты погибла! Это было четырнадцать лет назад!
— Синовал знал. Он должен был знать.
— Ты в самом деле считаешь, что он мне что—то рассказывает?
— Просто уйди. Оставь меня одну.
— Я помогла тебе выбраться из Сети, не забывай. Я не была обязана. И я все это время боялась до смерти.
— А я не убила тебя, когда должна была. Думаю, что мы в расчете.
— С чего ты...?
— Убирайся! Убирайся сейчас же!
Она была готова добавить какую—то еще сердитую колкость, когда из ниоткуда появился Охотник за Душами. Первым, что заметила Лита был слабый всполох света от камня в его лбу — и он уже был здесь.
Он поклонился.
— Вы обе нужны Примарху.
* * *
Закончено?
Закончено. Ты отлично поработал.
Что будет теперь?
Наш Примарх это доделает, а потом он вернется на войну. На окончание войны.
Что мне делать теперь?
За твою помощь была обещана информация. Ты помнишь?
Да... Нет... Что—то возвращается ко мне, но это на это потребуется столько... настолько долго. Скажи мне.
Ты уверен?
Да. Скажи мне. Что я хотел узнать?
Где твое тело.
О. Конечно. И где же оно?
Родной мир ворлонцев. У него есть имя.
Каково оно?
На твое языке оно непроизносимо, но для них оно означает Небеса.
Небеса... Мне это нравится. Что я должен делать сейчас?
Этого мы тебе сказать не можем. Ты должен узнать самостоятельно.
Ты прав. Я знаю что делать. Благодарю тебя, голос.
Это плата за исполненную службу. Как мы уже говорили — мы очень хотели бы однажды увидеть тебя среди нас.
Пожалуй, это можно будет устроить. Небеса... хе.
* * *
Перед уничтожением Кары раса Бракири была относительно незначительным игроком в галактической политике. Они не были воинственным народом, и основной заботой Лордов—Торговцев было скверное влияние конфликта на их знаменитую экономику. Тем не менее, личная харизма Куломани, их тесный союз с дрази, и страх репрессий со стороны Синовала обеспечил их постепенное втягивание в войну.
Однако, к концу 2269, большая часть этих стимулов стала менее актуальной. Забар был отбит у Альянса годом раньше, и это, судя по всему, успокоило и Куломани и дрази. Основные усилия командования дрази были сосредоточены на кровопролитных наземных боях за укрепление контроля над планетой, планов же каких—либо более развернутых кампаний в космосе не существовало. Что же до Синовала, то он не появлялся на публике несколько лет, и стало общеизвестно, что Морейл был изгнан с его службы.
Затем последовала Кара и Лорды—Торговцы отбросили все мысли о выходе из игры. Уничтожено было более двух миллиардов населения, и бракири не могли знать покоя до тех пор, пока они не покончат с ответственными за это существами.
Совершив удивительный подвиг экономического планирования они вдесятеро увеличили военные расходы за шесть месяцев, совершив рекордное увеличение численности их флота. Силы у их границ были удвоены и утроены в числе. Их ученые улучшили и разработали новые системы планетарной защиты, а вооружение, которым оснащались их новые тяжелые корабли — названные "тип 'Кара'" — могло уничтожать "Темные Звезды" и даже тяжелые корабли Ворлонцев. Если были какие—то технологии которые бракири не могли создать сами — они покупались выменивались или похищались.
Однако все это потребовало времени, и лишь в начале 2271 новый флот был приведен в боевую готовность. Первой их операцией была помощь осажденному Забару и поддержка, которая также оказывалась и другим союзникам. Марраго использовал соединение кораблей класса "Кара" при его обороне Иммолана, а Маррэйн был рад применить несколько новых разведкораблей в своих рейдах против миров, контролировавшихся Альянсом.
Естественно, правительство бракири не потребовало какой бы то ни было платы за оказанные услуги, но, будучи торговцами до глубины души, они рады были обзавестись должниками.
Им пришлось спросить эти долги несколько ранее, чем они ожидали. В середине 2271 правительство Ворлона, разъяренное мобилизацией, бракири обрушило на их родной мир разрушительный удар. Первая их атака была отбита довольно легко. Вторая оказалась тяжелей, но Бракир все еще оставался нетронутым. Правительство были занято, поздравляя друг друга с мощностью их новой планетарной защиты, когда началась третья.
А затем четвертая.
И пятая.
У ворлонцев было куда больше ресурсов чем у бракири, и все что они могли — они бросили на Бракир. Бракири дрались отлично, и сдерживали их достаточно долго, но когда появились Чужаки на своих страшных, полночно—черных кораблях — дух бракири дал трещину. Помощи от сил у Забара придти не могло, тот начал превращаться во все более разрастающуюся черную дыру.
Чужакам неизбежно удалось прорваться на поверхность и начать их стандартную стратегию зачистки планеты. С этого момента воином стал каждый бракири. Своим боевым кличем они выбрали "Помни Кару!" и они сражались с безумным бесстрашием.
Правительство также не бездействовало. Они напомнили о всех долгах, что могли. Марраго послал три дивизии на защиту Бракира, и этот щедрый жест едва не стоил ему Фраллуса, когда Морден организовал внезапную контратаку. Маррэйн явился лично, приведя целый мир—корабль так'ча. Отсутствие всякой официальной помощи от Сатай Такиэра с Минбара не было удивительным, но Тиривайл и группа Охотников на Ведьм явилась, чтобы научить бракири тому, как выслеживать и убивать Чужаков. Тиривайл сформировала группу Охотников на Ведьм из бракири, скопировав более раннее основание Рейнджеров. Даже расы, которые старались остаться в стороне, такие, как аббаи, врии и люмати приняли в этом участие.
К концу года битва была выиграна. Каждый Чужак на поверхности был либо изгнан, либо убит. Так же и корабли Чужаков были либо уничтожены, либо вынуждены бежать, их корабль—матка был превращен Маррэйном в шар из огня и ярости. Ворлонцы не могли больше тратить ресурсы на Бракир.
Цена была ужасна. Каждый город на Бракире был разрушен. Почти половина всего населения погибла. Земля была обожжена, воздух отравлен. Лишь двое из двенадцати правящих Лордов—Торговцев остались в живых. Армия осталась лишь с одной десятой ее изначальной мощи.
