– Ривен! – крикнула Эльфвина.
– Что вы там делаете?
Голос Ривена прозвучал за их спинами, примерно в сотне ярдов от них. Джинкс с Эльфвиной направились на него.
Затрещали под чьей-то ногой сухие сучья.
– Оставайся на месте, Ривен, – громко сказала Эльфвина. – Мы уже рядом.
– Я где был, там и остался, – ответил сверху удивленный голос Ривена.
Выходит, это не он тут бродит.
– Стой на месте, – прошептал Джинкс. – Укрывающее заклятье.
Теперь он знал – заклятье удастся ему. Сила легко поднималась от ступней, и Джинкс впервые понял, что заимствует энергию жизни у самого Урвальда. Он и Эльфвина словно вросли в землю.
– Джинкс! Прекрасная дева! – в голосе Ривена слышалось недоумение.
«Он не понимает, что кроме нас тут есть кто-то еще», – подумал Джинкс. Шаги миновали их, направляясь к Ривену. Они услышали тяжкое дыхание, почуяли запах грязного, немытого тела.
– Где вы? – крикнул Ривен.
– Сиди тихо, Ривен! – закричала в ответ Эльфвина.
И тем разрушила заклятие. Рука Джинкса потянулась к ножу на поясе. Он услышал, как по коре ближайшего дерева скребут когти. Неведомая тварь нацелилась на Ривена.
Сторожка висела вне тропы, Соглашение на нее не распространялось.
– Ривен, – завопил Джинкс, – топор на крыше сторожки!
Не важно, был Ривен Ужасом или не был, но позволить, чтобы его сожрали, Джинкс не мог. Он рванулся сквозь темень вперед, силясь что-нибудь придумать. Никакой магии, которая могла бы пригодиться сейчас, он не знал.
– Изыди, гнусный негодяй! – вдруг закричал Ривен.
Твок! – это топор врезался в дерево. Послышались всхрапы, смачные удары, звуки рукопашной.
– Ривен! – снова крикнула Эльфвина.
Сверху донеслись звуки новых ударов, рык, затем – вопль боли.
Эльфвина повернулась к Джинксу:
– Зажги огонь!
Что-то с глухим стуком ударилось о землю. Снова шум драки, теперь уже на земле. Вскрик Ривена.
Эльфвина сунула в руку Джинкса толстый сук:
– Зажги, а то ничего не видно!
Джинкс зажег. Они увидели пригнувшуюся к земле рогатую тварь, занесшую костистую лапу, чтобы ударить распростертого под ним, прижатого к земле Ривена. Джинкс проделал единственное, что смог придумать, – наслал на тварь волшебный огонь.
Она взревела, Ривен закричал. Джинкс мигом втянул огонь в себя. Жечь Ривена он не собирался.
Тварь вскочила на задние лапы и повернулась к Джинксу. Всю ее покрывала опаленная курчавая шерсть – но были еще рога и полная клыков пасть. Зверюга сделала шаг к Джинксу и Эльфвине.
Отвратительный звук, изданный врубившимся во что-то мягкое топором. Тварь взвыла и рухнула ничком, едва не придавив отпрыгнувших в стороны Джинкса и Эльфвину. За тварью объявился с топором в руках Ривен.
– Сожги его! – потребовал он.
– Нет! – воскликнула Эльфвина.
Внезапно тварь выбросила вперед лапу и сцапала девочку за лодыжку. Эльфвина закричала, лапа потянула ее к земле. Ривен, занося топор, бросился к твари. Джинкс, схватив Эльфвину за руку, рванул ее в сторону. И, внимательно осмотрев ногу упавшей Эльфвины, убедился, что та цела, – к тому же осмотр позволил ему отвлечься от чавкающих ударов топора в темноте. Девочка, дрожа, поднялась на ноги.
– Хватит, Ривен, – сказала она. – Прошу тебя. Он наверняка уже мертв.
Взяв у Джинкса факел, она подошла к лежавшему на земле чудищу.
– Это медвелак, верно? Уж не Топтыган ли?
– А рога-то откуда? – спросил Ривен. – Разве у медведей бывают рога?
– Нет… может быть, это огр? Джинкс, иди, взгляни.
– Не хочу, – сказал Джинкс. Его подташнивало. – Думаю, нам лучше уйти.
– Но мы уже вне опасности, – удивился Ривен. – Сторожка…
– Хочешь, оставайся в ней, – сказал Джинкс. – А мы уходим.
– Я без Ривена не пойду, – сказала Эльфвина.
– Ну и ладно, – сказал Ривен. – Я только вещи заберу.
Он осмотрел окровавленный топор, улыбнулся и протянул его Джинксу.
– Похоже, я с ним понемногу осваиваюсь.
* * *
Они продвигались по темной тропе. Джинкс зажег факел достаточно яркий, чтобы освещать ее обочины, и надеялся, что огонь отпугнет волколаков и медведей.
– Почему ты нагнала нас? – спросил он.
– Чтобы уговорить вас обоих не ходить к Костоправу, – ответила Эльфвина.
– Меня нелегко отговорить от задуманного, прекрасная дева, – сказал Ривен.
Джинкс не мог отделаться от мысли о чавкающих звуках еще долго после того, как убитый медвелак – или кем он там был? – остался далеко позади. Да, хоть Ривен и дружелюбен, и неизменно весел, однако отговорить его от чего бы то ни было – дело не из легких.
– Просто я подумала… – Эльфвина запнулась. – Вы же видели, какова моя бабушка. Ей нравится… забавляться с людьми. Думаю, она отправила вас к Костоправу, желая посмотреть, что он с вами сделает. А мне это особенно забавным не кажется.
– Меня она не отправляла, – заявил Ривен. – Я сам пошел.
– А я всего лишь хочу услышать, что он скажет о моей магии, – добавил Джинкс.
– Но что, если ему и сказать-то нечего? Бабушке моей верить нельзя. А Симон говорил, что тебе следует держаться от Костоправа подальше.
– Просто Симон знает – Костоправ может объяснить мне, что он со мной сделал.
– Это ты бабушкиных сказок наслушался! – сказала Эльфвина. – А он через соломинку высосет из вас души и сделает из ваших глаз бусы. Двое мужчин с Калликомской прогалины однажды пошли к Костоправу, чтобы продать ему масло, и никто их больше не видел. По ночам он пробирается на прогалины и крадет младенцев из колыбелей.
– А мысли его полны кровавых ножей, – добавил Ривен.
– Что? – изумилась Эльфвина.
– Джинкс умеет видеть мысли людей.
– Ты правда умеешь?
– Нет, – ответил Джинкс. Ничем этот Ривен не лучше Эльфвины, что ему ни скажи – все разболтает.
Впрочем, Джинкс тут же ощутил неловкость, вспомнив, что сам он наболтал Софии, когда поругался с Симоном.
– Раньше умел.
И он рассказал Эльфвине о том, как видел цвета человеческих мыслей.
Она остановилась посреди тропы.
– Ты хочешь сказать, что умел по-настоящему читать мысли людей? Не диво, что Симон отнял у тебя эту способность. Быть может, он спас твою жизнь.
Джинкс покачал головой – ничего-то она не поняла.
– Нет, не спас. Это было ужасно. Как будто меня убивали.
– Если ты мог читать мысли людей, им-то как раз и хотелось убить тебя. Ты же был угрозой для общества. Уж поверь, я в этом разбираюсь, – и Эльфвина вроде как задумалась, но ненадолго. – Хотя убить тебя, как мне кажется, было бы очень непросто.
– Я не читал людские мысли. Понимаешь, то, что происходит в голове человека, создает вокруг него подобие облака, и это облако – цветное.
Пошли дальше. Поднялся ветер, он сдувал пламя факела на сторону. Над головами путников потрескивали ветви.
– Как же он забрал твою силу? – спросила Эльфвина.
– Сотворил заклинание и засунул ее в бутылку.
– А ты не смог бы достать ее из бутылки? – спросил Ривен.
– Бутылку он куда-то спрятал. Да и найди я ее, что я буду с ней делать? Вытащу пробку и выпью содержимое?
– Послушай, а ты не можешь просто научиться магии заново? Твоей прежней магии, а? – спросила Эльфвина.
– Кто ее знает, – сказал Джинкс. – Понимаешь, она не похожа на то, что можно выучить. Это, скорее, еще одно чувство – шестое.
Он вспомнил о силе, открытой им совсем недавно, той, которую он черпал из Урвальда. Неудивительно, что ему не удавалось творить магию в доме Симона, – толстые каменные стены отсекали его от леса. Но здесь Джинкс ощущал колоссальное присутствие Урвальда. Он чувствовал, что способен поднять на воздух целый дом, запалить огонь, который достанет до самого неба.
И в то же время чувствовал, что не может. Потому что сила эта принадлежала Урвальду. А Джинкс вовсе не был уверен, что Урвальду понравится поднимать дома. Что же касается огня до небес, он попросту знал – лес такого не одобрит.
– Поведай, госпожа моя, а разве твоя бабушка не ждет, что ты вернешься? – спросил Ривен.
– Нет, я сказала ей, что возвращаюсь на Калликомскую прогалину, – ответила Эльфвина.
– По-моему, ты собиралась пожить у нее, – сказал Джинкс.
– В общем, да. Задумано было так. Но я ей об этом не сказала. Она показалась мне какой-то не очень приятной.
Что-то вдруг громко затрещало над их головами. Эльфвина и Джинкс рванули вперед, а вот Ривен бежать и не подумал. На тропу рухнул здоровенный сук.
– Ривен? – позвала Эльфвина.
Они бегом вернулись назад. Джинкс посильнее распалил факел. Сук лежал поперек тропы. Прямо перед ним стоял Ривен.
– Воистину, ты был прав, сказав мне, что не до́лжно отрубать у деревьев конечности, – сообщил он. – Теперь они мечут их в меня.
– Это ветер разгулялся, – сказала Эльфвина. – Может, нам лучше вернуться к сторожке?
