- Как кранты? Опять не в кайф? - поразился Виктор. - У вас все столь чудненько разворачивалось! Ты, видимо, "любви ее не понял" и, не разобравшись в тонкой и ранимой женской душе, нажал не на ту струну.
- На ту самую! - заверил Венька и закусил водку конфетой. - Но насильно мил не будешь и сердцу не прикажешь.
Чувствовалась крепкая школа Крашенинникова.
- Понимаешь, старик, она у тебя какая-то чокнутая, и чего ты мне ее подсунул, не понимаю! В театр желает ходить на премьеры и в Киноцентр! Ну, я сходил пару раз - тоска смертная! А цены в буфете такие, что на полбутерброда девушке не хватает. Уж я не говорю о пиве для самого себя. И показывают одну сексуху!
- Ну, ты даешь! - воскликнул Виктор. - Да тебя просто где-то сглазили! Бедный мальчик! С каких это пор тебе стала невыносима сексуха, несчастный?
Нелька хихикнула и тоже, не теряясь, слопала сразу две конфеты.
- С каких, с каких, - проворчал Венька. - С тех самых... Она ведь у тебя только смотреть ее здорова, а как до дела - так в кусты!
- Наташка?! Улет! - изумился Виктор. - Да ты что?! Это рыжая Наташка в кусты?!
- Да никакая она давно не рыжая, сто раз тебе уже объяснял! - с досадой воскликнул Венька. - Ты абсолютно все перепутал! Я ее рыжей и не видал! Это тебе, может, повезло! В общем, она твердит про женскую гордость, как заведенная.
Виктор поставил стакан на стол. Нелька веселилась вовсю.
- А ты, часом, ничего не перепутал, Венечка? - осторожно спросил Крашенинников. - Конечно, девушки не должны так просто сдаваться... Это верно. Но ведь вы с ней знакомы уже полгода, а дело не продвинулось ни на миллиметр вперед. Гордость! Слово-то какое выдумала! Откуда только взяла? В словаре, что ли, долго рылась? А чего ж ты тогда вопил тут мне недавно в телефон, что она прелесть?
- Да она ничего, - неохотно подтвердил Венька. - Но не в этом смысле... А так, внешние данные...
- Ты мне мозги не компостируй, недоделанный! - заорал Виктор. - Чего теперь, прикажешь тебе новую потаскушку искать?
- Я найду, - вдруг спокойно сказала Нелька. - Эта беда поправима.
- Голубушка моя, Нелечка! - запричитал вне себя от радости Виктор. - Ты просто спасла меня от страшного несчастья! Понимаешь, отказать этому оболтусу я не в силах - люблю дурака! Чем он всячески и пользуется. А девки теперь не по моей части. В тираж вышел!
Нелька ласково положила Виктору в рот конфету.
- Нарисуй на листочке свой телефончик, Венечка! - попросила спасительница. - И вечером - в крайнем случае, завтра - она тебе позвонит.
- А она ничего? - спросил придирчивый Венька. - В смысле внешности? И всего остального...
- Останешься доволен, - коротко заявила Нелька. - А теперь мне пора приготовить гению ужин и обед на завтра. Ты ведь наверняка уже все уплел, Витюша?
С Венькой Виктора познакомила Оксана. Из школы, где она преподавала литературу и русский, Оксана как-то привела длинного патлатого мальчика в рваных джинсах и сказала мужу свое обычное:
- Надо помочь, Крашенинников! Очень талантливый ребенок.
Талантливый ребенок смотрел нагловато и вызывающе. Рисунки у него оказались действительно на редкость хорошими. С той поры Виктор, необъяснимо плененный и очарованный юным дарованием, опекал его, везде и всюду буквально водил за руку, советовал, учил, помогал, подсовывал темы, а позже, после окончания Тумановым института, - устроил на работу к Гере.
Неля удалилась на кухню. Венька проводил девушку задумчивым, затуманенным взором.
- Слушай, а с этой... нельзя? - шепотом спросил он. - У нее очень веселенький носик!
- Ты что, сексуальный маньяк? - не выдержал Виктор. - Неужели тебе все равно с кем? Давно пора образумиться, Вениамин, и прийти в себя!
Приходить в себя Венька не желал.
- У меня сложный переходный возраст, - заявил он. - Когда спрос превышает предложение!
- Любой возраст сложен по-своему, - отпарировал Виктор. - И не дури, предложений сейчас навалом! Любая согласна, только выбирай! Ты просто капризен, как девушка.
- Я - брезглив, - разоткровенничался Веня. - И напрасно ты думаешь, что мне все равно с кем. Трудность как раз в том, что мне далеко не все равно. А где твоя машина, Витюша? Я что-то давно ее не вижу.
- Гниет под домом, - пожал плечами Виктор. - Я же всегда в дымину пьяный, куда мне за руль! Напрасно и покупал! Да еще и чини ее без конца, "к равнодушной отчизне прижимаясь щекой". Хочу загнать, да все руки никак не доходят. Может, купишь? Я дешево отдам. Будешь потрясать нестойкое девичье воображение, предлагая "поедем, красотка, кататься"! А на Наталью нажимай: что она у тебя как северное сияние? Мерцает вдалеке... Мы ее приспособим импортные гигиенические тампоны на ТВ рекламировать. Вполне по параметрам сгодится! И денег, глядишь, кучу заработает. На них тогда себе требуемого прихехешника и наймет.
Из кухни появилась Неля и поинтересовалась, что больше любит великий художник: гуляш или котлеты?
- Котлеты! И гуляш! А макароны можно совсем не варить! - объявил Крашенинников.
- У тебя как в ресторане! - восхитился Венька. - Нет, я тебе жутко завидую, мазила, тебя бабы любят! За что они тебя любят, Витюша?
Нелька не стала дожидаться ответа и снова ушла на кухню к котлетам.
- Это сложный вопрос, - заломался Виктор. - В двух словах не расскажешь.
- Можно в трех, - великодушно разрешил Венька. - Страшно интересно узнать, чем ты их так припаиваешь раз и навсегда? Только не начинай с банальностей типа "чем меньше женщину мы любим". Это уже всем давно известно и смертельно надоело!
- Любить за что-то нельзя, приятель, - задумчиво сказал Виктор. - За что-то можно только не любить. Любят потому, что любят - вот и все! А девки до сих пор хвостят, фактик налицо. И вместе с тем полное фуфло. Но ты зря в таком напряге дуешь вслед за мной по той же самой дороге: дорогу нужно выбрать совсем другую, Вениамин! Свою собственную, заметь! Ты похож на меня, за то и держим, и это страшно! Доходит?
- А кого ты так напряженно ждешь? - спросил Венька.
Крашенинников вздрогнул. И этот со своей проклятой интуицией и тонкостью!
- Ты чересчур догадлив. Это вредно для здоровья, - буркнул Виктор. - Развивать тебе дальше теорию моего обаяния или обойдешься?
Он ждал Таню. Но Таня придет не раньше завтрашнего вечера. До него еще нужно дожить. Здесь подойдет любое времяпровождение.
- А действительно, почему ты не поехал в Италию? - спросила, едва появившись, Таня.
И она вроде Анны!
- Только не заявляй мне, пожалуйста, что отпустить тебя "не хочет Родина твоя". Она как раз очень хочет тебя отпустить.
Виктор засмеялся.
- Подаешь надежды, Танюша! Эту песню раньше было неплохо исполнять хором у ворот посольств. Особенно привлекать она должна сексуальные меньшинства и вообще всех не спокойных в сексуальной области господ!
- Почему? - удивилась Таня.
- Ты невнимательна к деталям, Танюша! Там есть великие слова: "а душа ждет не дождется, чтобы ночь пришла!"
Таня улыбнулась.
- Ты все-таки неисправим!
- А в какую сторону ты хотела бы меня исправить?
- Ну, например, в сторону Италии. В данном конкретном случае. Разве тебя не привлекают красоты Рима, Милана, Венеции и творения древних мастеров?
- Не привлекают! - отрезал Крашенинников. - Ни на одно мгновение! Зачем мне, Танюша, чужая земля? Я хочу каждый день видеть тебя и говорить с тобой, а ты ведь не будешь приходить ко мне в Риме!
- Глупый, ну куда же я денусь? - усмехнулась Таня. - В Риме, конечно, не буду, а вот как только ты вернешься сюда...
- Нет! - закричал Виктор, не дав ей закончить фразу. - Я боюсь, Танька, что ты вдруг исчезнешь, снова пропадешь, что я тебя больше никогда не увижу и не могу, не хочу остаться без тебя даже на какое-то время! Хрен с ней, с Италией! Что я там не видал?
- Я думаю, что ничего, - резонно заметила Таня.
- Ну и плевать! Каждому свое! Перебьюсь как-нибудь! И вообще "давно пора понять настала, что слишком призраки люблю!"
- Снова любимая радиостанция? - осведомилась Таня.
- Она самая! - Виктор подошел к картине у стены. - А знаешь, Танюша, я ведь продал ту девушку в автомате-аквариуме... За бешеные "бабки". Тебе жаль?
Таня пожала плечами.
- Ну, почему? Все продается и все покупается. И тебе ведь нужны деньги, у тебя дети...
Виктор недобро посмотрел на нее.
- Мне ничего не нужно, заметь! Монеты нужны Анне, а я кормлюсь тут с помощью сердобольных потаскушек - они всегда очень добры, Танюша! - да варю себе белобрысые сосиски! Жить с Анной - сомнительное наслаждение, осточертело собачиться, но винить мне, кроме себя, некого, так что вопрос исчерпан. Не больно удачная, а все-таки жена. Она постоянно стандартно обвиняет меня в том, что я испортил ей жизнь, что она только сидит, как пуговица, дома с детьми, ни в кино, ни в театр, и голова немытая! Я посоветовал ей голову вымыть - так что было!
Таня засмеялась.
- Но иногда, Танюша, она выдает прямо языковые перлы, такие лексические находки, которых я от нее никогда не ждал! Полный атас! Когда до нее впервые дошло, что я трахаюсь с кем попало направо и налево, она выдала феноменальную, способную потрясти любое воображение фразу! Анна орала, что я обольстительный урод: челюсть, как ковш экскаватора, глаза жидкие, из яичницы! Правда что ль? - И Виктор машинально провел рукой по своему подбородку. - За бородой не слишком заметно ковша! А глаза? Ну, ей виднее! Собака лает - караван идет... Давно бы сделал ноги, да куда и зачем? Недавно читал прекрасного поэта и, видать, очень умного человека, нашел у него верлибр про меня и Анну. Представляешь, всего три слова, но какие: "Осознал. Содрогнулся. Привык". И ничего больше!
