Андрей еле успевал догонять Черного, который широким шагом стремительно направлялся к месту сбора.
– Надеюсь, ты знаешь уже, что скажешь населению? – спросил Олег Петрович Андрея.
– Да, я выучил наизусть тот текст, который Вы мне дали. От себя добавлю пару строк, не более того. Смысл от этого не поменяется.
– Отлично. Помни, никакого упоминания обо мне, что я участвовал в отстранении Мамонтова. Никакого упоминания о Конине. Только о себе. Только о толпе, которая соберется перед тобой. Ты их мотивировал. Они и помогли тебе начать перестройку в Земстве. Никакого упоминания о закулисье.
Андрей молча кивнул головой, но Воевода даже на него не посмотрел. Он обернулся только лишь тогда, когда они подошли к месту сбора. Люди продолжали подходить, создавая давку. Олег Петрович протянул руку Андрею, хлопнув его по плечу.
– Удачи, я посмотрю тебя на экране. Затем отправлюсь в больницу. Потом мне надо будет написать в дневнике Земства свое видение ситуации. Вопросов возникнет много. Встретимся уже утром, – быстро произнес он и направился в аппаратную, где сидели операторы и режиссеры.
Андрей прошел сквозь толпу, поднялся на маленькую трибуну, взял в руку рупор и, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, заговорил.
– Сейчас глубокая ночь. И возможно Вы спали, отдыхали от напряженного дня. Я не долго. Много времени не займу, – в это время телевизионная камера подлетела близко к Андрею, – мы с Вами устали жить под гнетом тирана и деспота Мамонтова. И как позывает история, такие режимы долго жить не могут. Они разрушаются. Сами ли либо их разрушают граждане. Ведь главные принципы во всем мире – это свобода, свобода выбора, свобода жизни. Сегодня благодаря Вам всем мы избавились от тирании Мамонтова. Под нашим натиском он добровольно сложил с себя полномочия Руководителя Земства № 5. Спасибо Вам, что поверили в меня, поверили в мою идею. Спасибо, что присоединились. Вместе мы сила. Завтра на этом же месте мы соберемся с Вами, чтобы решить, как будем жить дальше. Что будем строить. Сегодня я желаю Вам спокойной ночи. Свободной спокойной ночи. Величие Конфедерации в каждом из нас, – громко прокричал Андрей и ударил себя по груди.
«Величие Конфедерации в каждом из нас», – громко проревела толпа и стала расходиться. Андрей наблюдал с трибуны за людьми, которые разворачивались и уходили прочь. Тут же он остановил взгляд на силуэте женщины, которая не уходила, а наоборот приближалась к Андрею. Он протер глаза ладонью, широко их открыл и вблизи себя увидел Анастасию, которая подняла голову и улыбалась ему.
– Это была замечательная речь, – произнесла Настя, когда Андрей спускался с трибуны.
– Я старался вложить свои эмоции. Замотивировать всех. Но мне кажется, меня не поняли. Толпа разошлась сонная и аморфная. У меня создалось ощущение, что им толком все равно, кто будет во главе Земства, какую политику он будет проводить. Люди привыкли быть мясом, меня это печалит.
– В этом не твоя вина. Когда находишься в Земстве, тебя подавляют. И каждый день проживаешь по инерции, – Настя взяла Андрея под руку и повела его за собой, – поэтому никакой реакции ты и не видел.
– А если бы у нас не получилось выиграть эту битву? Если бы Мамонтов знал о готовящемся заговоре? Если бы он решил всех истребить? – с каждым словом Андрей повышал тон.
– Тебе не нужно смотреть на толпу. На людей. Они просто наблюдатели. Пойдут туда, куда им укажут. Их мировосприятие ты не изменишь, – Настя провела рукой по волосам Андрея.
– Это будет первое, чем я займусь. Я начну в людях зарождать тягу к демократическим ценностям, к свободам, к ответственности, в конце концов. Их надо разбудить, их надо разбудить, – Андрей два раза произнес последнее предложение и замер перед дверью. Это был не его дом, в котором он жил. Это была резиденция Мамонтова.
– Ты привела меня не туда, – воспротивился Андрей, смотря на миниатюрную Анастасию.
– Нет, я не ошиблась. Это теперь твой дом. Ты Руководитель Земства, а он живет именно здесь, – указала рукой Настя, – пойдем. У меня для тебя есть подарок.
Они зашли в дом, из которого недавно выносили обездвиженное тело Мамонтова, прошли по коридорам, осматривая каждую комнату. Резиденция была небольшой, но теплой и гостеприимной. Кое-где горел свет, а дом был пропитан запахом цветов, которые росли около входа.
Андрей и Настя оказались в спальне Мамонтова. Она была овальной, с двумя большими окнами, выходившими в сад. Из окон дул легкий ветерок, поднимая атласные шторы с пола. Настя подошла вплотную к окну, запутавшись в шторах. Лунный свет и танцующие шторы делали ее привлекательной. Настя расстегнула пуговицы на рубашке, сняла юбку и приблизилась к Андрею, который заворожено смотрел на происходящее.
– Это и есть подарок, – прошептала Анастасия на ухо Андрея и поцеловала его. Он улыбнулся, пристально изучил лицо Насти и, взяв ее за плечи, бросил на кровать, снимая с себя одежду.
Глава 26
Крым
Елена стояла около кресла, оценивающим взглядом смотря на Виктора. Он надел форму службы охраны Президента, которая самым лучшим образом подходила ему. Елена просила поднять руки вверх, параллельно полу, измеряя длину рукава. Виктор неохотно делал все сказанное, иногда громко вздыхая.
– Прозвучит примитивно, но форма тебе к лицу, – Елена одобрительно улыбнулась.
– Спасибо, я могу приступить к своей службе, – равнодушно ответил Виктор.
– Да, можешь. Но знай, ты под постоянным контролем. И с моей стороны, и со стороны моих врагов. Под перекрестным огнем. Не позволяй себе лишнего.
– Как скажешь, мама, – Виктор направился к двери и резко затормозил около нее, – я уверен, что ты уничтожишь своих врагов. Всех до единого. А если у тебя не получится, то попроси меня. Я помогу.
– Хорошо, Витя, я учту это, – засмеялась Елена. Как только он закрыл дверь, Кожевникова подошла к столу, взяла папку с документами и поправила волосы. Внутри нее жил трепет, перерастающий иногда в панику, от которой темнело в глазах и становилось не по себе. Елена боялась идти в кабинет Конина, ожидая очередной подножки от Президента.
Собрав оставшиеся силы в кулак, Кожевникова направилась из своего кабинета в кабинет Константина, считая, сколько раз ударит каблук по кафелю. Как только она оказалась перед дверью, Елена еще раз поправила свои волосы и постучала.
– Входите, – тут же сказал голос. Кожевникова вошла в комнату, где за столом сидел Константин, печатавший что-то на клавиатуре.
– Садитесь, пожалуйста, – указал на диван Президент, – наш разговор не будет долгим. Много дел на эту ночь. Елена послушалась и села на указанное место. Константин продолжал печатать, не обращая внимание на пришедшего Министра.
– Как Виктору в Крыму, нравится? – прервал молчание Президент.
– Да, вполне. Говорит, что ничего не изменилось. Также зелено, также свежо, – ответила Елена на вопрос, не подавая вида, что ей он неприятен.
– Знаете, по какому поводу я Вас позвал? – вновь задал вопрос Константин.
– Могу только догадываться, поводов в последнее время предостаточно.
– Я хотел бы обсудить дальнейшую работу в Правительстве в свете событий, которые происходят.
– Да, я внимательно слушаю Вас, – Елена запрокинула ногу на ногу и затаилась в ожидании.
– Свиридов сегодня был отправлен в отставку, вместо него исполняющим обязанности назначен Кирилл Высокин, – начал Президент, но Елена его перебила.
– Это не самый лучший вариант, Вы меня уж извините. Но назначать на такой пост человека, у которого совершенно нет в данной сфере опыта, странно.
– Я не использую категории «странно» или «в рамках действительности». Я смотрю в перспективу. Свиридов предал меня, поэтому он ушел. Высокину я доверяю, не думаю, что работа в данной должности вызовет у него сложности, – Президент сделал паузу и оторвался от клавиатуры, – теперь расскажите, кем Вы видите себя после проведения Учредительного Собрания.
– Я не буду кривить душой или врать, – Елена улыбнулась на этих словах, – я не планирую работать в Вашем Правительстве, если Вы возглавите после выборов Конфедерацию. Наши взгляды слишком разнятся. Поэтому, как только будет дан старт предвыборной гонки, я стану ее активным участником.
– Думаете, у Вас будут шансы одержать победу?
– Многое будет зависеть от ресурсов, которыми я смогу распоряжаться на тот момент.
– Финансирование Тарасова, например, – Константин встал с кресла и направился к Елене.
– Я не могу открывать перед Вами определенные сведения, если они не касаются моей министерской работы. А вопрос о финансировании как раз не входит в эту сферу.
– Мне не нравится, что Вы вставляете палки в колеса, – Президент напряг скулы, – в моем Правительстве работают люди, которые не согласны с моей политикой. Так никакого государства не построишь. Да и излишнее внимание прессы мне ни к чему. Все эти скандалы, – Константин подошел к столу, взял бумаги и передал их Елене, – Московия завтра публикует эти сведения. Переводы, которые делал Вам Тарасов. Переводы, которые Вы отправляли в Земство № 5. Все чеки. Все Фонды. Кто причастен. Да и история с сыном нелепая. Завтра Вам давать большое интервью. И я хочу, чтобы Вы приняли решение, какого содержания оно будет. Вы уйдете в отставку или останетесь в Правительстве. Если останетесь, то Вам необходимо прекратить всякое общение с Тарасовым. Если уходите, то Вы вольны делать все, что угодно. Но после такого скандала вряд ли найдется человек, который поддержит Вас на выборах в Учредительное Собрание. Решать Вам.
