– Где же Вы научились таким методам управления, Президент?
– Позаимствовал у Вас в большинстве своем, – улыбнулся Константин.
– Странная вещь – политика, – глубоко вздохнула Елена, – сегодня ты на коне, а завтра уже он тебя сбросил. И ты лежишь на земле, а конь бьет тебя копытом. Вчера я думала, что Ваше время пришло к концу. Что Вы неспособны управлять Конфедерацией, что Вы – просто номинальный человек в этой системе. И как только наступит момент, Вас свергнут, убьют, отправят в ссылку. Но я ошиблась. Пока мы думали, что Вы ослабнете, Вы только укрепились. И сделали слабыми нас. Хотите, скажу честно, – Президент кивнул в этот момент, – мы разрабатывали план управляемого хаоса. Хотели опьянить власть на местах вседозволенностью. Чтобы они начали перечить Вам. Чтобы подстрекали народ. Мы почти запустили этот проект. Что изменилось, Константин? Почему все так быстро поменялось?
– Я побывал там, где не был раньше. Я был в Земстве № 5. Воевода сказал мне одну фразу, которая перевернула мое восприятие. Решающим фактором при принятии всех решений должен стать страх. Страх двигает нашу жизнь. Не свобода, не демократические ценности. Это все баловство. Нужно народ держать в страхе, свое Правительство держать в страхе. Но прежде всего необходимо, чтобы страх завладел тобой. Вот и весь секрет, Елена. Так я взобрался на коня. Так я и войду в историю, как Президент, осуществивший объединение прежней России. Как Президент, который собрал Учредительное Собрание. Про меня будут говорить «демократ», а на самом деле таким я являться не буду.
Елена слушала каждое слово, которое говорил ей Константин, и не верила своим ушам. Это не мог произнести тот Президент, которого она знала. Интонация, посыл – все было другое. Будто его подменили. Кожевникова была в растерянности и не знала, что ответить.
– Президент, Вы ставите меня в положение крайне затруднительное, – начала после паузы Кожевникова, но Константин ее перебил.
– Я открыто заявляю Вам сейчас, что мы – враги. Но враги, у которых одна цель. Власть, обладание ею, удержание ее. Мы соревнуемся на одном поле. Вот только поле это небольшое. А участников достаточно. Поэтому предлагаю поделить это поле. У Вас будет своя зона, у меня – своя. Мы не будем пересекаться.
– Как это возможно? Это какой-то новый проект Конфедерации? – Елена сморщила лоб так, что появились морщинки.
– Разве не прекрасно мы живем сейчас без Московии? Вполне замечательно. Это никак не влияет на повседневную жизнь людей, на экономику. Просто так сложилось, что Москва – историческая столица России, первопрестольная. И необходимо восстановить историческую справедливость, вернуть Москву в Конфедерацию. Как только я переберусь туда, Вы можете выбрать любой регион, Крым, Юг, Карелию. Я готов отдать Вам и Вашим помощникам частицу Конфедерации. Стройте свое государство. И не будем мешать друг другу.
Елена была ошарашена еще больше. Когда она готовилась к встрече, то в голове прокручивала множество вариантов, но такого предложения не ждала. Президент смотрел на нее пристально и, уловив ее мысли, продолжил.
– Я понимаю, что сейчас трудно принять решение. По сути, я предлагаю в этом кабинете разделить наше государство. Граждане будут думать, что участвуют в каких-то процессах, но на деле все уже будет решено.
– Когда я должна дать ответ? – лицо Елены стало серьезным, глаза горели пламенем.
– Как можно скорее, мир меняется стремительно, и нам нельзя упускать ни минуты, – Президент поднял руки вверх и улыбнулся.
– Я готова дать ответ к концу недели, устроит такое положение?
– Вполне, – Президент подошел к столу и бросил ручку на стол, – сегодня в 5 часов утра жду Вас в Кабинете для переговоров.
– Какая цель встречи? Почему так рано? – Елене становилось все сложнее понять цепочку происходящего.
– Московия передает под нашу юрисдикцию Белослава Салнцева, чтобы мы организовали суд над ним. Передача состоится сегодня в 5 часов утра на границе. Мы будем следить за ней по онлайн-трансляции. С Белославом нам передадут еще несколько человек, которых незаконно удерживали в тюрьмах. Ваше ведомство должно подготовить все необходимое, чтобы проверить их и отправить в реабилитационные центры, если необходимо, – Президент говорил быстро, ему нравилась речь, ее содержание.
– Что Вы планируете делать с Солнцевым? Отдать его под суд мирового сообщества ли судить здесь, в Конфедерации? – Елена была взволнована данным фактом.
– Я не определился еще с решением, – Константин скрестил руки на груди.
– Если Вам интересно мое мнение, его нужно судить здесь, у нас, – Елена сказала фразу громко и жестко, – понимаете, Новгородцев не так просто отправляет нам Солнцева. Это какой-то план, и нельзя отдать Белослава, пока мы не узнаем, в чем он состоит.
– Спасибо за комментарии, я приму их к сведению. Сейчас прошу подготовиться к передаче. К 5 часам утра должно быть все готово, доложите мне о мероприятиях в 3 ночи. Нас ждет долгая и плодотворная ночь, – Константин развернулся и сел в кресло, исподлобья посмотрев на Елену. Кожевникова встала, взяла бумаги, которые ей передал Президент, и быстрым шагом направилась к двери. Как только она покинула комнату, Константин набрал номер на телефоне и поднес его к уху.
– Добрый вечер, Вячеслав Викторович, – произнес Президент, приветствуя Тарасова и смотря в монитор, – извините, что звоню так поздно. Просто накопилось много работы.... Нам нужно с Вами в ближайшее время встретиться и переговорить по поводу дальнейших шагов… Я расчистил нам путь. Приезжайте как можно раньше в Севастополь… Скоро Вы увидите настоящую политику…Я буду ждать звонка… Для Вас я всегда найду время.., – Президент положил трубку и сморщил лицо. Ему самому стало противно от того, каким приторным голосом он говорил с Тарасовым. Константин еще немного посидел перед монитором, уставившись в одну точку и представляя, как он топит в море Тарасова. Затем он выключил монитор и откинулся в кресле, закрыв глаза.
***
На улице было темно, только на востоке начинало зарождаться солнце. Багряная полоса протянулась длинной нитью по черному небу. Ветер, зарождающийся над рекой, ласкал холодным дыханием плечи Олеси. Она стояла неподвижно и смотрела в туманный горизонт. Около нее стояли еще четыре мужчины, трех из которых она не знала. Но когда увидела одного из них, все существо вскипело ненавистью. Рядом с ней стоял Белослав Солнцев, сгорбленный и склоненный к земле. Он не поднимал глаз, смотря только вниз, себе под ноги.
Позади них стояли люди в форме, в руках которых было оружие, направленное в спины. Напряжение от ружьев чувствовалось телом, непроизвольно бросая его то в холод, то в жар.
Впереди них стоял мужчина, в правой руке державший рацию. Каждую минуту он подносил ее ко рту, что-то тихо бормотал, затем подносил к уху, но кроме шипения Олеся не могла ничего уловить.
– Внимание, внимание! Приготовиться! Первый пошел, – громко скомандовал голос в рации, призывая к действию.
Мужчина указал на молодого человека, стоявшего по правую руку от Олеси, и он неуверенно двинулся вперед, скрываясь в серости тумана. Мгновение – и туман его совсем поглотил.
– Отлично, первый перешел границу, находится на территории Конфедерации, – стальным тоном произнесла рация.
– Внимание, внимание! Приготовиться! Передаем второго!
Все тот же мужчина, стоявший впереди, указал на следующего, и он быстрым шагом направился навстречу туману, который неизвестно что скрывал. Вначале виден был силуэт, затем слышны были шаги, доносящиеся из глубины сумерек.
– Второй передан, приготовьтесь к передаче третьего, – сказал равнодушно голос в рации.
И вновь повторился тот же сценарий. Тот же мужчина, указательным пальцем показывающий на следующего человека, которому необходимо перейти мост. Та же тень, скрывающаяся в тумане. Те же легкие шаги. И тот же холодный ветер.
Как только третий парень перешел мост, над Олесей раздался гром и заморосил мелкий дождь. Проходила минута за минутой, но рация преступным образом молчала, заставляя дрожать от холода. Мужчина смотрел на нее и стыдливо отводил глаза.
Они стояли вдвоем: Олеся и Белослав. Олеся смотрела вдаль, пытаясь понять, что происходит там, во мгле. Белослав же опустил голову набок и потупил взгляд.
***
Президент сидел по центру стола. Напротив него на большом экране транслировалось то, что происходило на границе между Московией и Конфедерацией. Он был совершенно спокоен, несколько раз зевал, поглядывая периодически на Кирилла.
Елена, сидевшая по левую руку от Константина, утомилась от ночи, которая длилась для нее бесконечно. Она руководила данной операцией, держа в руке мобильный телефон, периодически отдавая приказы. Кожевникова не отводила взгляда от экрана, только быстро моргала, чтобы не пропустить ни одну деталь утреннего действия. Она спрашивала Президента, какую очередность соблюдать, кто пойдет первым, а кто – последним.
