божье наши попы, чем свои. Четыре раза в год проводятся общие празднества, каждое из которых длится неделю либо две. В это время у них принято ходить в гости: собираются по очереди то в одном доме, то в другом, пока не обойдут определенный гостевой круг. Люди из отдельных домов и деревень собираются в том доме, для хозяев которого наступила очередь угощать гостей в течение всего праздника[48] [49].
Земледелию здесь, по-видимому, уделяется еще меньше внимания, чем у наших финнов. Поля обычно маленькие, да и покосы не очень хорошие. Поэтому во многих хозяйствах стада немногочисленны: обычно две-три коровы да лошаденка. Молоко у них не является столь важным продуктом питания, как у нас. К тому же три дня в неделю — в воскресенье, среду и пятницу — они молочной пищи не едят, в эти дни соблюдается своего рода пост. Мне припомнился один случай, свидетельствующий о том, сколь неразумно соблюдение подобного поста. Один православный крестьянин из Аконлахти провожал меня в обратный путь до первой финской деревни. В Лехтоваара хозяйка принесла нам поесть. Была как раз пятница, и мой спутник не стал есть ни молока, ни масла, а это была единственная пища на столе, не считая хлеба. Я уговаривал его поесть, уверяя, что на нашей стороне это не грех, на что он ответил очень резонно: «Для вас не грех, а для нас грех, где бы мы ни отступили от своего учения». В искусстве маслоделия здешние финны во многом уступают нашим. Мне ни разу не приходилось есть у них вкусного масла.
Поскольку здесь очень много озер, люди с успехом занимаются рыбной ловлей. Рыба считается продуктом, не оскверняющим желудок даже во время поста. Вообще люди здесь более состоятельные, чем в ближайших пограничных волостях на нашей стороне. Дело в том, что у них нет безземельных крестьян, а у нас в целом ряде мест это настоящее бедствие. Еще одна причина их зажиточности в том, что они из своей ржи пекут хлеб на пользу своего желудка, тогда как у нас силе ржи дают забродить и подняться в голову, а желудок остается пустым, отчего весь организм страдает[50]. Возможно, их достатку способствует и их большая проворность и сметливость. Стоит после общения с нашими финнами с их медлительностью и неторопливостью в словах и поступках оказаться в кругу здешних людей, как сразу же бросается в глаза их живость и расторопность. Например, когда войдешь в дом к финну и поздороваешься: «Добрый день!», крестьянин, не особо раздумывая, ответит: «Дай-то бог!» Это ответное приветствие вылетает у него как бы само собой, непроизвольно и по привычке. Но он изрядно помучает ваше терпение, прежде чем добавит к сказанному еще хотя бы слово. После обмена приветствиями по народному обычаю хозяину либо одному из уважаемых членов семьи положено задать гостю вопрос: «Какие новости? Как дела?» Но задать этот вопрос, казалось бы, такой простой и бесхитростный, для крестьянина неимоверно трудно. Порою ждешь не дождешься, пока он раза три не почешет свой затылок — место, откуда крестьянин привык добывать свои мысли, — и не ответит тебе. Если же обратиться к нему с какой-нибудь просьбой, например перевезти через озеро, то он редко откажет и лишь по серьезной причине. К любому делу крестьянин должен прежде всего всесторонне подготовиться. Во-первых, это длительное совещание, на котором решают, кому следует взяться за дело. Даже если дома всего лишь один человек и, казалось бы, не может быть и разговора о выборе, все равно следует длительное раздумье. Во-вторых — неспешный завтрак, после чего, взвесив все как следует, крестьянин соглашается перевезти вас.
Иначе обстоит дело у православных финнов. Едва только гость переступит порог дома, как хозяин тут же задает ему множество вопросов, а когда завязывается разговор, он не подыскивает слова, а градом сыплет их в количестве даже большем, чем требуется. Но я не утверждаю, что тут не бывает исключений, иногда наблюдаешь и у православного финна чисто финскую медлительность, и у нашего крестьянина непривычную для него живость и предприимчивость. Я просто хотел указать на явления общего порядка.
У здешних финнов, как и у всего русского народа, наблюдается склонность к ведению торговли. Я склонен даже считать их потомками древних пермов, или «бьярмов»[51], от которых они унаследовали интерес к торговле. Или, может быть, оставим за православными финнами право происходить от того народа, через земли которого проходили торговавшие с норвежцами пермские караваны. На своих землях они не ведут никакой существенной торговли, но зато оживленно торгуют в Финляндии, Ингерманландии и Эстонии, где от продажи платков и прочих мелких товаров выручают значительные суммы. Торговлей вразнос [коробейничеством] они занимаются с октября месяца, вплоть до следующей весны, после чего либо возвращаются домой обрабатывать землю, либо едут в Петербург, Москву и другие места, где закупают большую часть товара для продажи зимой. Один из таких коробейников из Архангельской губернии, торговавший в Финляндии, описан в поэме [Рунеберга] «Охотники на лосей». Чаще всего в наших краях встречаешь коробейников из Вуоккиниеми, реже — из Репола, Паанаярви и Корписелькя.
Насколько я мог сравнить, одежда здешних финнов сходна с одеждой русских. Предпочтение отдается красному цвету, любят они, по-видимому, и желтый, а также синий цвет.
Можно было бы еще многое добавить к этому, но придется оставить до следующего раза, так как не успею написать, пора отправляться в деревню. Хону лишь отметить, что если кто-нибудь надумает поехать к этим финнам записывать руны, то не пожалеет об этом. Особенно много у них свадебных песен, подобных тем, что есть во второй тетради «Кантеле»[52], многие из них необычайно красивые. Люди охотно берут деньги за свои труды при исполнении песен, потому что считают песни предметом торговли, и это вовсе не плохо, что поют за плату. У нашего же народа зачастую не выманишь песен ни за деньги, ни даром. Очевидно, духовенство и здесь против этих песен и считает исполнение их грехом, но не столь великим, чтобы нельзя было искупить его небольшой исповедью. Я бы посоветовал тому, кто захочет совершить поездку в эти края, осуществить ее зимой. Тогда ему было бы удобнее, взяв из дому лошадь и сани, довезти до места необходимые вещи. К тому же в это время года легче застать людей дома, они менее заняты работой. Да и ездить зимой безопаснее, чем летом, когда в этих местах, как уже упоминалось, ходят бродяги и
