Неторопливо бреду по коридору, желая спрятаться в своей комнате, чтобы не злить его еще сильнее. К тому же не хотелось бы столкнуться с Надеждой. Ее едкие комментарии нередко меня из колеи выбивают, а я и так сегодня перенапрягла хозяина дома своими эмоциями.
— Куда. Собралась? — рычит низкий голос мне в спину, и я замираю у двери, едва успев нащупать ручку. — Я неясно сказал? Раздевайся!
Так я уже. Пальто сняла. Обувь тоже. Может он не ко мне обращается?
— Анна! — словно в ответ на мои мысли гремит строгий голос. — Немедленно снимай с себя все это тряпье!
Что? В с-смысле?! Все??? Тут же где-то Надежда бродит. Да и Лара уже наверно вернулась. Тем более она вроде с другом собиралась. Он что же собрался прилюдно меня раздеть?
— Я жду.
Даже мысли дрожат.
Он пользуется правом, которое я ему сама дала. И ведь он предупреждал меня даже о том, что может попросить об ужасных вещах. А я согласилась на все.
Однако здравый смысл все еще пытается найти лазейку. Разве я не говорила ему, что все, что между нами произойдет, должно оставаться за закрытой дверью? Вот!
— Я не стану, — дрожа всем телом, отвечаю я, — этого делать здесь.
— Станешь. И будешь делать все, что я пожелаю! Я хочу посмотреть, за что я плачу.
Так вот какова моя плата за проживание? Он хочет меня унизить? Ему даже не секс от меня нужен был. Ему куда больше по вкусу растоптать меня.
Представляю, как несколько пар глаз таранят мою спину, затаившись в ожидании представления. В горле ком встает. Я не могу этого сделать, но и отказаться не могу. И в любом случае потом пожалею о своем решении…
— Идите к черту, Глеб Виталич, — бормочу я сквозь слезы и прячусь за дверью своей комнаты.
Падаю на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, не могу сдержать рыданий.
Какая же дура?! Что я навоображала себе?!
Ненавижу свою беспомощность! Хочу видеть! Видеть, чтобы просто заглянуть ему в глаза! И понимать, когда он играет со мной! Чтобы не строить воздушные замки, ведясь на его доброе отношение.
Не понимаю. Я словно не слепая, а безумная. Еще в кафе я совершенно точно чувствовала с его стороны тепло. Это было так странно. Но я поверила…
Представляю, как он усмехался с глупой незрячей девчонки, что принимала все его действия за чистую монету.
Эмоциональный день вытянул из меня все силы, и финальная встряска стала последней каплей. Потому я и сама не заметила, как задремала.
Слышу до боли знакомый голос сквозь сон. Он что-то мерно рассказывает, словно сказку на ночь:
— «Совсем юная. Худенькая, как и сказала продавщица. Тонкий бежевый сарафан на ней, сильно не по размеру. Тёмные волосы беспорядочно рассыпаны по плечам», — Глеб прерывается буквально на секунду и усмехается: — На тебя похожа.
Даже дышать боюсь, спросонья, пытаясь понять что происходит. Глубокий голос продолжает свой рассказ:
— «Я уже собирался нарушить эту чарующую тишину. Но мой взгляд снова уцепился за бежевое платьице, которое почти полностью намокнув, просвечивало смуглую кожу девушки. Почему-то меня очень заинтриговала эта прилипшая ткань».
Чувствую, как щеки начинают гореть от того, что он говорит. Такие откровенные вещи, словно подробно описывая представший его взору образ. Не выдержав, резко сажусь на кровати:
— Что вы делаете? — выпаливаю я, прерывая смущающее повествование.
— Книжку тебе читаю, — буднично отвечает Глеб.
— Какую еще книжку?! — взрываюсь я, не понимая в чем подвох.
— Роман какой-то. Мне его в книжном в подарок дали. Сказали, девочки такое любят. Не понравился? Могу другой купить.
— Не надо мне ничего! Снова потом тыкать будете, что потратились?! И заставлять раздеваться при всех домочадцах?
— Ань, — Глеб накрывает мою руку своей, а я отползаю по кровати.
Но он не оставляет меня. Обнимает за талию и подтягивает к себе:
— Так вот в чем дело, — выдыхает он, и я чувствую запах хмеля исходящий от него. — Ты все не так поняла. Я переборщил — не спорю. Но не стал бы я тебя так унижать.
Он поглаживает мою щеку и мне снова хочется ему верить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Лара домой так и не вернулась. Надежда уже закончила работу и ушла, — словно оправдываясь передо мной, бормочет он.
— Вы снова пили? — решаюсь спросить, ловя его руку на своем лице.
Он тяжело вздыхает и целует мою ладонь:
— Мгм.
— Зачем?
— Потому что понял, что не справляюсь.
— Это из-за меня? — чувство вины вполне ясно дает о себе знать.
— Нет, Невеличка. Из-за меня. Твоей вины здесь нет. Это я сам с собой разобраться не в состоянии, — чувствую, как он поднимается с кровати и отпускает мою руку. — Спокойной ночи, Анют.
Слышу, как усталые шаги отдаляются к двери и понимаю, что не хочу, чтобы он уходил.
— Я не хотел тебя обидеть, девочка, — вдруг снова заговаривает Глеб. — Кажется мне просто в любом моем состоянии стала невыносима мысль, что однажды ты оставишь меня…
У меня сердце екает. Что это значит?
Только не надумай себе опять чего, глупая!
— Глеб, — сдавленно шепчу я, еще толком не успев подумать над тем, что собираюсь сказать. — Вы могли бы… остаться со мной? Только сегодня…
Ответом мне служит хлопок двери.
Закусываю губу и откидываюсь на подушки. Ну почему я такая идиотка?! Может у меня во время аварии еще и мозг повредился? Ну, с чего бы ему вдруг хотеть быть со мной? И что я там себе представила? Жили долго и счастливо и умерли в один день?
Вообще удивительно, что он может даже просто хотеть такую как я! И каких сил стоило предложить ему себя, даже зная его желание… В сознании непрошено всплывают воспоминания о сегодняшних «происшествиях».
Ммм, как он целует… Тело мурашками покрывается от одной мысли, что его губы снова касаются моей кожи.
Кажется, ему и правда нравится. Интересно, какой он видит меня? Сказал, что я похожа на героиню той книжки.
Вспоминаю, хрипотцу в его голосе, пока он читал описание тела под мокрым сарафаном. Неоднократно прерывался. Почему? Может на меня смотрел? Неужели он и правда видит меня такой…
Мои пальцы невольно скользят вниз, протискиваются между плотно сжатых бедер и с губ срывается сдавленный стон, когда вспоминаю, как его руки касались меня сегодня. А это ведь такая мелочь. Что будет, когда он возьмет меня…
Тело все горит от напряжения. Внизу живота затаилась сладкая боль от предвкушения.
Свободной рукой сжимаю простыню, выгибаясь всем телом.
— Ммм, — мучительно пищу я и вдруг слышу, как словно в продолжение моего стона по комнате разливается обречённый выдох. — Ой, мамочки!
Тут кто-то есть?! Моментально подбираюсь на кровати и прячусь под одеялом с головой. Стыд-то какой! Ужас!
Слышу, как в подтверждение моих мыслей, закрывается дверь в мою комнату и прячу от стыда голову между коленями. Позорище! Как я могла таким вообще заниматься! Да еще и на виду у… Глебааа!
Вскакиваю с кровати и начинаю метаться по комнате. Что же делать? Что делать?! Пойти и объясниться? Прямо сейчас или потом? Боюсь тянуть нельзя! Я же даже уснуть теперь не смогу!
Но и идти к нему сейчас, это слишком!
ГЛЕБ
Тараню потолок очумевшим взглядом, лежа в своей кровати. Что я только что увидел?
В паху все горит от напряжения.
Она специально? Или действительно подумала, что я ушел? Но разве я мог, когда она сама попросила меня остаться?
Правда, я не сразу понял в каком качестве, а испытывать свою выдержку рядом с ней я больше не намерен. Потому, не решившись снова идти на кровать, остался стоять у двери. И притих. Даже дыхание затаил, глядя, как грациозно она выгибается на кровати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Судя по ее возгласу, она явно не ожидала, что я наблюдаю за ней.
Усмехаюсь, поворачиваясь на бок, и переключая внимание на панорамное окно. Опять напугал. Может, стоит выйти и посмотреть как она там?
