буду стараться, — замялась я. — А вы?
— Ооо, Ю Шин лепит такие пельмени, что заглядишься! Моя бабушка всегда хвалила его, а не меня, своего родного внука, — на удивление, в голосе И Мина не прозвучало ни капли зависти — лишь одобрение талантов его друга. Ю Шин слегка зарделся, но выглядел довольным похвалой.
— Вы жили вместе? — спросила я, укладывая кружок теста на руку. Он был гладкий и прохладный.
— Да, росли вместе, с самого рождения, — подтвердил И Мин, — я его чуть старше, но ненамного, вот мы и играли постоянно вместе. А потом родители отправили нас учиться, тоже вместе, чтобы мы помогали друг другу.
Ю Шин согласно кивал, с напряжением глядя на дверь, за которой был обеденный зал наставников. Однако приветственную речь произнес не наставник Гуанчжи, а сам глава клана — встав на пороге зала, он поздравил всех с наступающим праздником, напомнил тем, кто родился в год тигра, весь год носить красное[1], и скомандовал начинать. Глядя на его классически правильное, доброжелательное лицо, я невольно заулыбалась и тут же уткнулась вниз, схватившись за палочки, под внимательным взглядом И Мина. С этим нельзя расслабляться, все замечает.
Тут рядом раздался шорох одежд, и я вскинула взгляд, решив, что это Фэн Шао решил зачем-то к нам подойти — однако это был не он, а его брат, с невозмутимым видом усаживающийся за четвертую, пустующую сторону нашего стола. Синхронно открыв рты, мы втроем наблюдали за тем, как он удобно устроился и принялся перематывать широкие рукава одеяния специальной тесьмой, чтобы не испачкать.
— Завяжи, — он протянул руку мне, и я, спохватившись и вернув челюсть на место, поспешно отложила пельменный кружок и взялась за тесьму.
— Шисюн, — осторожно произнесла я, — ты решил… эээ… почтить нас своим присутствием?
— Научу вас лепить пельмени, — подтвердил Фэн Хай. И Мин и Ю Шин украдкой переглянулись, а потом с одинаковой укоризной уставились на меня. Я же опустила глаза в пол, признавая свою вину. Теперь, вместо того, чтобы обсуждать соучеников, наставников и сегодняшнее занятие по фехтованию, после которого И Мин остался в полном восторге — потому что Лань Сэн лично показал ему какой-то прием, а потом похвалил — мы должны будем с постными лицами сидеть за столом и следить за своими словами.
Однако Фэн Хай, ловко слепляющий кусочки теста с начинкой в идеально ровные, одинаковые пельмени, и тут сумел меня поразить. Он вдруг принялся неспешно расспрашивать И Мина, а потом рассказывать какие-то смешные истории о том, как они с друзьями ходили на задания. И Мин, вначале глядевший на Фэн Хая с подозрением, вскоре уже смеялся, как сумасшедший, и глядел на заклинателя с восторгом. Когда же Фэн Хай пообещал лично потренировать его, восторг сменился обожанием, и я обреченно прикрыла глаза. Не знаю, какие цели преследовал Фэн Хай, решив присоединиться к нашей компании, но И Мина он уже явно перетянул из лагеря недоброжелателей и лагерь обожателей. Ю Шин, который во всем подчинялся своему более активному другу, тоже разулыбался, глядя на дружелюбие И Мина, а я вдруг посмотрела на шисюна по-новому.
Глупо было полагать, что он не может быть приятным в общении, если захочет. Если он вырос в той же семье, что и глава клана, и был рожден теми же родителями, то сложно ожидать, что все ростки таланта: такт, доброта и харизма, — тут я почувствовала, что краснею, — укоренились лишь в его брате. Наверное, и Фэн Хаю что-то перепало. Поэтому непонятно, какие цели он преследует, но мои друзья уже готовы были есть с его рук, пусть даже пока в них были лишь сырые пельмени.
Тут заклинатель бросил на меня острый взгляд, и я растянула губы в улыбке до ушей, копируя своих товарищей. С этим интриганом нужно держать ухо востро…
[1] На удачу. В Китае считается, что наступление года того животного, в который человек родился, приносит неудачу, и чтобы оградить себя, нужно весь год носить что-то красное. Например, красный браслет, красную нитку на талии или красные трусы, которые перед новым годом продаются большими упаковками.
Глава 11
Привыкнув к компании заклинателя, мои друзья расслабились и принялись рассказывать байки из своей жизни дома. Оказалось, у И Мина было целых семь сестер — никогда бы не подумала! Он говорил о них с неожиданным теплом, а Ю Шин при упоминании сестер вдруг покраснел, как помидор — неужели ему нравится кто-то из них?
Закончив рассказ, И Мин внезапно вспомнил, что его сестры на новый год мазали друг-друга мукой на удачу, и тут же провел пальцем по моему носу, оставив белую полоску. Я не осталась в долгу, и, отбросив недолепленный пельмень, собралась провести по его лицу всей пятерней — однако он ловко увернулся и толкнул вперед ничего не подозревающего Ю Шина, который, обзаведясь пятью белыми полосами на лице и став похожим на тигра, недовольно нахмурился и вскочил, готовясь к мести. Я, заливисто рассмеявшись — настолько комичным был у него вид — шустро отбежала в сторону, однако, бросив случайный взгляд на Фэн Хая, в недоумении замерла: его лицо было странно напряженным, и он заворожено глядел на меня. Я покачнулась, неуверенно переступив с ноги на ногу, и мне на плечи тут же легли чьи-то горячие ладони.
— Осторожно, не упади, — мягко произнес Фэн Шао, бесшумно подошедший сзади. — Фэн Хай, ты будешь ужинать со своими друзьями или подойдешь к нам?
Это прозвучало мягко, без малейшего намека на обвинение — однако, посмотрев на Фэн Хая, я увидела, что он помрачнел, сверля взглядом руки своего брата на моих плечах.
— Подойду чуть позже, — отозвался Фэн Хай, и его внимательный взгляд упал на мое лицо, заалевшее от близости главы клана, который все не спешил отпускать мои плечи.
— Хорошо, — Фэн Шао коротко кивнул и ушел, бросив мне ободряющий взгляд, в котором словно читалось: я знаю, мой брат не подарок, но раз уж он сам к вам пришел, то обращайтесь с ним получше.
Едва он ушел, я тут же чинно села на свое место, чувствуя, как места, на которых недавно лежали ладони Фэн Шао, словно горят огнем, до сих пор помня его прикосновения, и принялась долепливать последние пельмени. Фен
