заполнилось прохожими и туристами. И все же, несмотря на толпу, Натан мгновенно разглядел лицо Солала в трех метрах от себя. Это волевое решительное лицо. Оставалось всего два метра. И все больше и больше людей.
Снайпер снял винтовку «PGM Ultima Ratio» с предохранителя. «Ultima Ratio». В переводе с латыни «последнее средство».
– «Омега-1» – «Домино». Вижу цель.
Полицейские расстегнули кобуру, готовые выхватить оружие, и ускорили шаг. Затем, услышав сообщение «Вижу цель», перешли на бег. От капитана и цели их отделяло двадцать метров.
Выпрямившись, Модис подошел к Солалу, их взгляды встретились, и время остановилось. И площадь Бастилии тоже. Буквально. Две трети прохожих застыли на месте, а оставшаяся треть продолжила свой путь. Затем из карманов, курток, сумок стали появляться маски. Сто панд со шрамами. Триста. Три тысячи. На улицах, на тротуарах, вокруг Июльской колонны, везде один и тот же черно-белый зверь с красной косой чертой.
– «Омега-1» – «Домино», – проговорил снайпер в рацию. – Ситуация осложняется. Слишком много гражданских. Рисковать не берусь.
Защитный поток панд окружал Натана и Солала, пока они полностью в нем не утонули. Подъехал пикап с приоткрытой дверью, и Натан почувствовал, как его хватают за руки и плечи и заталкивают внутрь. Поток расступился, пропуская их, и они тут же исчезли, пока агенты безопасности тщетно пробирались сквозь толпу. Им не удалось приблизиться ни на метр.
– «Кристалл-10» и «Кристалл-20» – «Домино», что будем делать? Проводим задержание?
– К черту их! – заорал шеф. – Вы хотите привести стадо панд в Тридцать шестой? По машинам и в погоню!
На площади Бастилии люди сняли картонные маски, бросили их на землю и снова стали простыми безобидными прохожими, которые застыли на тротуарах, пропуская машины с мигалками.
23
Как было указано в инструкции, Модис не имел при себе ни оружия, ни скрытого микрофона. Быстро обыскав его, панда вернулась в заднюю часть пикапа и села рядом со вторым солдатом «Гринвара» в маске, склонившимся над ноутбуком. Натан и Виржиль сидели друг напротив друга.
– Вы обещали сдаться, но вместо этого похитили полицейского. Вы отдаете себе отчет, что делаете, или просто плывете по течению?
Машину качнуло, резкий поворот заставил их схватиться за ремни безопасности, а затем пикап остановился. Они ехали меньше тридцати секунд – недостаточно, чтобы оторваться от преследователей.
– Мы в подвале гаража. Поменяем цвет и номерные знаки. Это займет не более минуты.
– Куда вы меня везете?
– Недалеко, но мне нужно время, чтобы поговорить с вами.
– Если бы вы сразу поехали в «Бастион», у нас было бы достаточно времени.
– Все гораздо сложнее. Как и всегда. Во-первых, мне нужно было создать эффект неожиданности. Высмеять полицию и устроить спектакль с армией панд в центре Парижа – такое видео может стать вирусным. Мне нужна постоянно растущая аудитория, чтобы меня не забыли через две недели. На войне реклама и маркетинг – это оружие, такое же смертоносное, как гранаты. И я не хотел, чтобы «Гринвар» ассоциировался с одним только убийством.
– С одним?
– Из-за вас – да. Или, скорее, благодаря вам. Варан должна была умереть, но я не ожидал того, что сделает Диана. Ваше руководство все еще задается вопросом, решила ли она это сама, или вы соучастники. Так что давайте посмотрим правде в глаза: нас с вами ни на секунду не оставят в покое. Поэтому вы здесь. Нам нужно поговорить.
Когда машина снова двинулась в путь, солдат в маске полез в сумку и протянул Солалу несколько сложенных листов.
– Долгое время я сомневался, скольких мне нужно убить, чтобы привлечь всеобщее внимание. Сначала три казалось хорошим числом, но Лора…
Назвав имя жены, он помолчал.
– Но Лора была против. Поэтому я обещал, что соглашусь на два. Это ее не обрадовало, заметьте. Моя борьба объединила нас, но ее пугал сам метод. Два года она меня отговаривала. Я ее не послушал. Она смирилась с болью, а я желал возмездия. Мы стали несовместимы.
Солал расправил листы:
– Вот план подземной базы, где мы удерживали Сесилию Варан. Она там уже восемь часов. Скорее всего, вы найдете ее целой и невредимой, если только она не надумала исследовать базу. Я планировал оставить ее там умирать, но…
– Лора? – догадался Натан.
– И она тоже. Что касается Дианы, у меня другие планы. Если я правильно подсчитал, соучастие в убийстве означает пожизненное заключение, верно?
– Я думал, что после отравления на Балу дебютанток в «Шангри-Ла» вы признали, что поступили аморально. И понимаете, что будут случайные жертвы.
– Нет, не признал. Я лишь предупредил о том, что будет завтра. Предупредил о насильниках или радикалах, с которыми вам придется иметь дело. Но если я понимаю, что будут случайные жертвы, это не значит, что я готов идти на провокации. Я никогда не бросаю своих солдат.
Натан с опаской посмотрел на план, задаваясь вопросом, как эта информация поможет Диане выйти из камеры.
– Я скажу то же, что и она, – предвосхитил его вопрос Солал. – Ей просто нужно настаивать, что это была манипуляция, она хотела заставить меня поверить в ее соучастие, в ее поддержку и что благодаря ей я пощадил Варан. Ввести в заблуждение безумцев, чтобы ослабить их бдительность, – один из методов ведения переговоров, так? Поэтому ей поверят. Главное, чтобы у нас была одна и та же версия. Это все, что я могу сделать, но этого должно быть достаточно, чтобы она не попала в тюрьму.
Пикап резко вильнул, из автомобиля, в который они чуть не въехали, донеслись проклятия водителя. Женщина за рулем вежливо извинилась, после чего они снова набрали скорость.
– Я думал, что понадобится как минимум два убийства, чтобы меня услышали, – задумчиво продолжал Солал, – но пришел к выводу, что хватит и одного.
– И это все? – спросил Модис.
– Вы как будто разочарованы.
– Вы привлекли внимание всего мира, убили человека, вы произносили речи, которые девять из десяти забудут, потому что их отвлечет какой-нибудь новый скандал в Интернете, Диана рискнула всем ради вас, и… И это все?
– Конечно, это еще не конец. Слишком много усилий затрачено. Не волнуйтесь, мне осталось сделать еще две важные вещи.
Он повернулся к панде-айтишнику и кивнул, подавая сигнал, которого тот ждал. Хакер бешено застучал по клавиатуре, и Солал снова обратился к полицейскому:
– Бой измеряется качеством противника. Идеи – количеством тех, кто против. Если мои идеи оправдывают попытку заставить меня замолчать, даже если это означает убить меня, то лучшей рекламы и не придумаешь. Они становятся ценностью, они становятся истиной. Найти меня и устранить
