— Это что было, Коэн? Этот ворюга будто винит нас? Вот ведь стервец! — Стиг с досадой грохнул по столу кулаком.
Коэн утомленно провел ладонью по лицу, но ничего не ответил.
— Это еще не все! Вы думали, ваш лорд обойдется лишь одним, пускай и поистине королевским, подарком?! — Снова загремел Арне, воздев руки к небу. — Вы же меня знаете! Есть еще! Вчера мы взяли троих, троих за раз, пушных детенышей халоров! И еще двух незрелых!
Толпа взвыла в неистовом ликовании. Раздались крики: «Арне! Арне!», которые подхватили сначала несколько, а потом все больше и больше голосов. И вскоре уже весь зал в едином порыве скандировал имя своего правителя.
Лицо лорда расплылось в самодовольной улыбке.
Под неумолкающий рев толпы, стражники ввели детенышей халоров в металлических ошейниках и на цепях. Трое малышей постарше были покрыты густым белым мехом, двое совсем маленьких — коротким серым. Детеныши затравленно пищали, с мольбой глядя мокрыми, блестящими глазами на беснующуюся толпу.
Восторженное ликование данорийцев сменилось многоголосым уханьем, свистом и гоготом.
Лорд Арне снова попросил тишины. Подойдя к одному из младших детенышей он пятерней схватил его за шкирку, рывком поднял в воздух и несколько раз сильно тряхнул. Пронзительный визг малыша больно резанул по ушам.
Гунр, все это время беспомощно наблюдавший за происходящим, надрывно завыл. Халор бешено задергался, порываясь добраться до лорда, но цепи прочно удерживали его на привязи. Тело белого великана сотрясалось от боли и бессилия.
Безуспешные попытки вождя халоров разорвать свои оковы, вызвали новый всплеск насмешек и издевок публики.
— Видите как слаб вождь халоров?! Гунр Беспощадный! Посмотрите на него! Жалкая, безмозглая обезьяна! — продолжал глумиться хозяин замка.
Гунр с ненавистью зыркал на лорда Арне, каждый вздох его могучей груди наполняла жажда мести.
— А теперь поприветствуйте наших ловцов! Этих отважных героев, которые наводят ужас на презренных обезьян! — прокричал Арне и зааплодировал.
Бритоголовые воины в белых накидках, сидевшие за столом лорда, встали и триумфально вскинули кулаки вверх. Толпа встретила их жест овациями и громогласными криками.
Детенышей халоров вскоре увели и пиршество продолжилось с новой, неистовой силой. Остервенение, с которым данорийцы предавались веселью, было наполнено какой-то саморазрушительной страстью, стремлением утолить губительную жажду черствых, холодных душ реками эля и ненасытным чревоугодием.
— Олаф, почему все так радуются поимке вождя халоров? — спросил Коэн, когда шум слегка поутих.
— Он загубил много данорийцев, даже ловцов. Для халоров он не просто вождь, он почти божество. — чернобородый гном многозначительно поднял вверх указательный палец. — Без Гунра халоры просто стая обезьян.
— А зачем словили детенышей? — поинтересовалась Лиара, в голосе которой сквозило откровенное неодобрение.
— Из-за меха. У мальцов с трех до пяти лет отрастает белый короткий мех. Исключительно ценный. Невероятно теплый, красивый и при этом легкий, он разлетается в Даграде. Знать выстраивается в очередь, чтобы купить его. У халоров потомство рождается раз в несколько лет. — рассказал Олаф. — Когда детеныши подрастают, у них появляется толстый подкожный жир и меняется шерсть. А эта взрослая шерсть уже совсем не то.
— Но они схватили и совсем маленьких, серых. — заметил Коэн.
— Эти малыши еще не отрастили ценный белый мех, поэтому их будут держать в зверинце до наступления подходящего возраста. Словить пятерых за раз — невероятная удача. Вы не поверите, но продав их мех, вся Валетт-Данора может безбедно прожить пару лет. — заверил Олаф.
— Ого, они настолько ценные? — удивился Альдо.
— Я же говорю, в таком меху можно ночь проспать на снегу и не замерзнешь, даже упреешь. — закивал чернобородый гном.
— С малышей сдирают шкуры, как со зверей. — презрительно выронил Стиг.
— Они и есть звери. — Олаф искренне удивился реакции Стига.
— Это еще вопрос, кто здесь звери. — буркнул Стиг. — Сражаться с взрослыми халорами — одно, а сдирать шкуры с их молодняка — совсем другое.
— Стиг, здесь так заведено, не мне судить. — воодушевление Олафа разом сникло.
— Так было не всегда. — прервал слова чернобородого гнома мягкий мужской голос.
Никто в суете застолья не заметил, как к столу подошел невысокий, худой мужчина. Им оказался тот самый светловолосый племянник покойного лорда Дрентона — Лукас.
— Прошу прощения за бесцеремонное вмешательство. Я заметил, что вы здесь люди новые и решил представиться. — Лукас вежливо улыбнулся. — Так вышло, что я случайно услышал ваш разговор.
— Ничего страшного. Мы просто хотели разобраться в происходящем, а Олаф нам все растолковывал. — осторожно ответил Коэн. — Присоединяйтесь к нашему столу.
— Спасибо, Вы очень любезны. — поблагодарил Лукас, усаживаясь на свободное место. — Я Лукас — племянник ныне покойного лорда Дрентона. Но я отрекся от титула, потому прошу обращаться ко мне без условностей.
Познакомившись со всей компанией, Лукас слегка суетливо осмотрелся по сторонам, затем немного расслабился и налил себе эля.
— Так было не всегда. — повторил Лукас, переводя испытующий взгляд поочередно с Коэна на Лиару, а затем на гномов. — Столетиями данорийцы жили в мире с халорами. Они вовсе не звери, а разумные существа. Белые никогда не нападали на людей, если те не заходили на их территорию. Каждый данориец знал где можно охотиться, а где нет. Халоры, в свою очередь, держались подальше от наших угодий. Один раз Арне со своей свитой преследовал оленя и в погоне за добычей зашел на территорию белых. Он встретил молодого халора и детеныша, которые хотели отогнать людей. Спесивый Арне разгневался, напал на них и убил. Труп старшего халора он бросил в лесу, а младшего забрал в замок, как трофей. Ему так понравился его нежный белый мех, что Арне приказал сделать из него накидку. Когда он с караваном пушнины прибыл в Даград, один из торговцев увидел эту обновку и был настолько поражен ее красотой и идеальной структурой, что предложил немалые деньги. Когда же Арне рассказал торговцу о невероятной способности меха халоров держать тепло даже в самые лютые морозы, тот поднялся до тысячи золотых.
— До тысячи? — удивленно ахнул Альдо.
Лукас утвердительно кивнул головой:
— Арне накидку не продал, но пообещал купцу, что в следующий раз привезет ему таких шкур, если тот их купит по этой цене. Так все и началось.
— Почему ты нам это рассказываешь? — настороженно поинтересовался Коэн. — Думаю такие речи могут не понравиться лорду Арне, а он мне не кажется безобидным и снисходительным правителем.
— Арне самодовольный, напыщенный идиот, который уничтожает все, что создавалось целыми поколениями до него. Благодаря Арне Валетт-Данора из гордого вольного города превращается в нечестивое прибежище преступников. Но я его не боюсь. Для того, чтобы убить меня, ему не нужен повод. — процедил сквозь зубы Лукас, гневно сжав кулаки, но быстро взял себя в руки. — Простите. Это вас не касается. Я не должен втягивать вас в неприятности.
— Нам не нужны проблемы. Через неделю, или когда там Теплое озеро замерзнет, мы уедем. — Коэн спокойно посмотрел на Лукаса.
— Понимаю. Похоже было, что вы единственные, кто не получал удовольствия от представления, устроенного Арне. Наверное показалось. Простите. — Лукас махом допил оставшийся в кружке эль, встал и направился к выходу.
— Нам не понравилось представление! Совсем не понравилось! — вдогонку выкрикнул Стиг в сердцах ударив кружкой по столу так сильно, что разбил ее вдребезги
Лукас повернулся к Стигу и, едва заметно кивнув головой, головой, вышел. К счастью, во всеобщем разгульном угаре никто не обратил внимания на импульсивную выходку гнома… практически никто.
— Какого черта ты делаешь?! — накинулся на брата Альдо. — Нам надо отсюда побыстрее убраться, а ты решил в местных интригах поучаствовать?
