Чистая, необузданная ярость заволокла глаза Коэна туманной пеленой. Схватившись за меч, он сделал шаг вперед, но в этот момент чья-то рука твердо опустилась ему на плечо.
— Не надо. — голос Альдо звучал ровно и непреклонно.
Застыв на полушаге, Коэн посмотрел другу в глаза, глубоко вздохнул и нехотя опустил клинок.
— Нам нельзя ввязываться в драку. В замке остались Стиг и Лиара. Ладно мы, но им потом тоже несдобровать. — Альдо продолжал успокаивать друга. — А этим выродкам и так воздастся.
— Воздастся? Кем? Сколько подонков ходит по земле и ничего им не делается? — жестко произнес Коэн.
— Жизнь часто несправедлива. — Альдо потупил взгляд. — Может не сегодня, не завтра, но рано или поздно каждый ответит за свои деяния.
— Надеюсь ты прав. — Коэн тяжело выдохнул. — Пора ложиться. Завтра рано вставать на охоту.
— Боб сказал, что утром выдвигаемся обратно. — гном потер обмерзшие пальцы.
— Он же говорил, что понадобится два-три дня. — недоверчиво промолвил Коэн.
— Пока нас не было, они наткнулись на крупное стадо оленей. Сани набиты под завязку, больше не увезут. — Альдо равнодушно пожал плечами.
— Хорошо. Надо выступать, как только вернемся. Лучше в лесу переждать пока лед станет, чем сидеть в этой проклятой крепости. — сердито буркнул Коэн и направился в шатер.
— Согласен. Только не делай того, о чем мы все потом пожалеем. — бросил вдогонку Альдо, угрюмо зыркнув на развлекающихся ловцов.
… Среди ночи лагерь разбудил громкий вскрик и какая-то возня. Коэн и Альдо, выскочив из шатра, приготовились отражать вторжение, но, как оказалось, никакой атаки не было. Возле костра ловцов здоровенный дозорный держал за шкирку брыкающегося и сыпящего проклятиями Тома.
— Шастал возле шатра! — гаркнул дозорный и грубо швырнул Тома к ногам Акселя.
Том поднялся, отряхнулся от снега и вызывающе посмотрел на Акселя.
— Я по нужде ходил! — не отводя взгляда, выпалил Том. — Заблудился в темноте!
— Заблудился говоришь? — невозмутимо спросил Аксель. — Что ты делал возле шатра?
— Аксель, серый пропал! — один из ловцов растерянно указал на дерево, к которому был привязан детеныш халоров. Обрывки веревки валялись на снегу, а сам пленник исчез.
— Найти его! — рявкнул Аксель, жестом отправив двоих ловцов на поиски.
В мерцающем свете костра перекошенное от злости лицо Акселя мало напоминало человеческое. Коэну на мгновение показалось будто он увидел морду светлейшего отца Хораса.
— Что ты натворил, недоносок?! — Аксель влепил размашистую пощечину Тому, схватил его за волосы и вплотную приблизился лицом к лицу. — Какого черта ты это сделал?!
— А пошто сразу я? Верно серый сам сгрыз бечеву. — Том рукавом вытер потекшую из носа кровь.
— Сгрыз?! Ты меня за идиота держишь?! Может это вернет тебе память? — Аксель нанес несколько сильных ударов по лицу Тома, повалил его на землю и двинул сапогом в голову.
— Аксель, хватит! — закричал Боб шагнув ближе.
— Стой где стоишь, старик! — вытащив кривой меч, Аксель наставил его на егеря. — Этот щенок поплатится за то, что сделал!
Клинок Акселя взмыл вверх, готовясь обрушиться на Тома в смертельном ударе.
— Я это сделал! — закричал Боб. — Я отпустил серого!
Рука Акселя замерла. Развернувшись к егерю, он занес меч над его головой и свирепо зарычал. Боб зажмурился и приготовился умереть. Клинок ловца со свистом рассек воздух, как вдруг с громким звоном отскочил в сторону. Боб открыл глаза и с удивлением осознал, что все еще жив. Рядом, держа в руке меч, невозмутимо стоял Коэн.
Аксель молча переключился на Коэна и в считаные мгновения засыпал его шквалом быстрых и мощных ударов. Стремительные атаки ловца Коэн отразил без видимых усилий и, более того, несколько раз он демонстративно пробивал брешь в обороне противника, но намеренно воздерживался от разящего выпада. Коэн понимал, что если сейчас прикончит Акселя, то вряд уйдет живым.
— Аксель, Боба надо отвести к лорду! — выкрикнул Коэн сдерживая натиск ловца. — Его должны судить!
Аксель, следует отдать ему должное, дрался честно, пресекая все попытки вмешательства своих людей. Альдо, в свою очередь, не ввязывался в стычку по той простой причине, что для него был очевиден огромный перевес Коэна в мастерстве.
— Я здесь судья! Я — закон! — вопил Аксель, продолжая насыпать удары, но уже не так рьяно, как поначалу. К ловцу пришло губительное для любого воина осознание того, что противник ему не по зубам. Каким бы опытным ни был боец, но ровно в тот момент, когда разум пронзает это леденящее жилы откровение, — он проиграл… без шансов.
Ловцы, будучи матерыми головорезами, быстро сообразили к какой развязке идет эта схватка и, несмотря на приказ своего главаря, шаг за шагом начали приближаться к сражающимся.
— Ох, Коэн, умеешь ты найти проблемы. — вздохнул Альдо, вытаскивая топор.
— Аксель, послушай! Арне взбесится! Ты убьешь его лучшего егеря! — Коэн продолжал убеждать ловца, не переставая защищаться.
— Он и так не жилец! Арне сдерет с него шкуру, выдавит глаза, а потом повесит! Сейчас могла быть легкая, быстрая смерть! — Аксель на мгновение задумался, затем опустил меч и отступил. — А ты прав, отдам его Арне.
— Коэн, за что?! — завыл Боб. — Ты не представляешь, на что способен Арне!
— Взять его! — скомандовал Аксель. — А что делать с тобой, чужак, мы решим позже.
Том, провалявшийся все это время без сознания, тихо застонал, начиная приходить в себя. Подняв голову, он увидел, как двое ловцов уводят сгорбленного, безвольно ковыляющего Боба.
— Что происходит? Куда они ведут Боба? Эй! Оставьте его! — захрипел Том слабым голосом.
— Спокойно. Боб сказал, что это он отпустил серого. — ответил Альдо, помогая Тому подняться.
— Но это не Боб, это я его отпустил! — Том всхлипывая схватил гнома за рукав. — Зачем он так сказал?
— Малыш, я не знаю. Боб так решил. — Альдо сочувственно стиснул пятерней плечо молодого охотника.
— Так нельзя! Я им все расскажу! — Том вырвался от гнома и ринулся вдогонку за уводящими егеря ловцами, но оступился и упал в снег.
— Тихо, парень, тихо. Если Боб так поступил, значит так надо. Признаешься — казнят вас обоих. И его не спасешь, и себя погубишь. — Коэн подал руку беззвучно рыдающему Тому. — Все наладится.
Охотники растерянно стояли в стороне, не понимая, как реагировать на такую вопиющую несправедливость в отношении старого егеря. Немного помявшись, они пришли в себя и, вооружившись луками, собрались вызволять ни в чем не повинного сотоварища. Коэну стоило огромных усилий остудить пыл раздухарившихся охотников и убедить их не ввязываться в драку.
Обратный путь в город был утомительным и тягостным. Угрюмые охотники и вконец озверевшие ловцы грызлись всю дорогу, их перепалки лишь чудом не перерастали в кровавую резню.
Аксель беспрерывно цеплялся к Коэну и Альдо, которые с завидным спокойствием игнорировали его нападки. Это, в свой черед, еще больше злило главаря ловцов, доводя его до белого каления. Единственное, что сдерживало Акселя от открытой стычки, это понимание ничтожности шансов на победу. Просить же поддержки у других ловцов он считал ниже своего достоинства.
За всю дорогу Альдо лишь несколько раз удалось перекинуться парочкой слов с Бобом, с которого ловцы не спускали глаз. Поначалу старый егерь неплохо держался, однако, по мере приближения к замку, начал паниковать. Когда вдали показались крепостные стены Валетт-Данора, Боб задергался и стал умолять Альдо дать ему нож, чтобы он мог себя прикончить. После этого гном сделался мрачнее тучи и перестал подходить к арестанту, плетясь в самом хвосте отряда.
… Неспешно потягивая паршивый данорийский эль, Коэн краем уха слушал рассказ Альдо о событиях на охоте. Впрочем, небольшая рассеянность не мешала ему время от времени одергивать излишне эмоционального гнома, когда тот принимался слишком громко крыть ловцов отборной веллорийской бранью, от которой завернулись бы уши даже у самого отпетого хамья. Лиара и Стиг сосредоточенно пытались вычленить суть повествования из бурного потока сквернословия Альдо.
