Пока Эрита собиралась и решалась, остальные, будто привидения в ночных рубашках, сбежались на цыпочках к Бези и забились к ней в широкую постель.
Первой гостье — Ларе — Безуминка обрадовалась, на Лисси с Хайтой заворчала, а последнюю приняла как нечто неизбежное:
— Добро пожаловать под одеяло, Ваше Императорское…
— Ан штабс-ротмистр, я же просила — без титулов.
— Ласточка, подвинься, пусть Эри ляжет между нами.
— Благодарю, ан-эквита, теперь мне одеяла не хватает.
— Рюк-ку зи ками вайби!.. Я тут лежу как свинья с поросятами. Эй, почему вы не принесли чем укрываться?
— Эри, пошли, — вздохнула Лара, спустив ноги с кровати.
— Послать Хайту, — предложила принцесса. Ведь служанки существуют для чего-то, верно?..
— Спит, — обнимая златовласку, прошептала Лисси.
— Притворяется, лежебока. — Лара хотела щипнуть тушку-толстушку, но удостоилась гневного шиканья Лис и смирилась.
Так и отправились на пару, молча, без свечей — глаза уже свыклись.
— Тот кукольник, он сказал особые слова, — молвила Лара, когда шли обратно.
— Какие?
— «Освобождать и защищать». Как кавалер Карамо… слово в слово. Это что-то значит?
«Память медиумов… её трудно обмануть. Но какая же Лари дотошная!..» — Эрита ощутила себя умницей, полной знаний, и снизошла ими поделиться — осторожно, в меру:
— Это девиз меченосцев, — после паузы проговорила она. — Чёрно-серебряных рыцарей, которые молились Эгимару-мечнику больше, чем Громовику.
— Но ведь их всех казнили, тогда, в старину…
— А девиз жив.
— Правда, что они варили зелья из младенцев?
— А ты, вещунья, — служишь царю тьмы? — остановившись, резко спросила Эрита. — Или я — приношу в жертву кошек, чтобы взлетать?.. о нас много чего говорят.
— Всё это ложь, — подумав, твёрдо ответила Лара. — То, что у нас есть — дар Божий… только очень тяжёлый дар. Мы среди людей… словно ручные паты с охранной грамотой.
— Кто сказал, что Божьи дары — лёгкие?
Улегшись наконец, шептались ещё с час, пока дрёма не сморила. Но Ларе не спалось.
На небе показался узкий серп месяца. Этот серпик, ставший у горизонта красным, казался угрожающим — слишком похож на знак Тайного ордена.
Ей вспомнился школьный поп, твердивший ученицам: «Инквизиция — спасительное оружие. Она сечёт под корень еретическую мерзость. Бойтесь инобожия! Колдовки держат ответ перед братством Серпа».
Набежавшее облачко скрыло кровавый знак.
«Бог есть, — страстно подумала Лара. — Его дар — вещать сквозь эфир… Почему попы хотят, чтобы мы замолчали? не летали? А вдруг… — от собственной смелости её прохватил озноб, — вдруг они боятся, что нас услышит обитель громов? что мы поднимемся туда и…»
Охваченная порывом, она выбралась из-под одеяла, открыла окно и попыталась заглянуть в самое небо.
Бездонная чёрно-синяя высь простиралась без границ, мерцая звёздами. До того величественно — крик в груди сжимается!..
«Путь среди звёзд… Как сказала Бези? — есть три звезды, как вехи на пути. Дорога из тьмы к солнцу… А если наоборот?» Ларе почудилось: стоит поглубже вдохнуть и отпустить руки — поплывёшь по воздуху. Одно усилие…
«Эй, стой. С такими мыслями берут в дом покаяния. Опять под замок захотела?..»
— Ласточка, — шепнула сзади Бези, — ты собралась лететь?.. Погоди, послезавтра… нет, уже завтра тебя ждёт корабль.
Девушка ужом выскользнула из постели, где посапывали спящие. Босиком тихо подошла к девчонке, обняла со спины — Лара вздохнула, изгибаясь. Так сладко — слышать зов неба, мысленно уноситься в вышину, а ласковая тёплая земля тянет к себе. Что лучше?
— Тоскуешь, — определила Безуминка, найдя ладонями, где бьётся сердце.
— А ты?
— Сама не знаю. Внутри что-то творится, даже… веду себя как леха.
— Дура? почему?
— Я птичка Его Высочества. Он воспитал плохо. Или хорошо… А ещё я родилась в стане.
— Ты не обиделась, что мы летим, а ты нет?
— Конечно, обиделась, но вы-то не виноваты. Вытерплю как-нибудь.
— Давай будем выходить на связь? Кавалер взял шлем — как надену, вызову тебя… Или по дням, по часам — в свояк-день или в постник, после завтрака, когда обычно начинаются сеансы.
— Договорились. — Бези благодарно прижала к себе Дару.
— Всё-таки о ком ты думаешь? об Удавчике?
— Фе! просто медиум, что он такое? Ниже героя просьба не будить.
На следующий лень.
Крепость Курма, остров Кюн, 1680 миль к западу от Руэна.
Резиденция командующею Западным береговым округом.
— Свежая пресса, Ваше Императорское Высочество.
— Брось на пол.
Вялый, растрёпанный после сна Церес указал денщику на ковёр у кровати.
Просторный покой, выходивший узкими окнами-бойницами на море, сплошь задрапирован по мрачным каменным стенам. На гобеленах были вытканы символы морской славы империи — бурные волны, корабли с надутыми белыми парусами, дымные султаны пушечных залпов, мореходы в кирасах, развевающиеся знамёна… Газовые светильные рожки притворялись канделябрами в потёках патины. Электричество добралось сюда лишь в виде кнопки звонка, установленного после приезда принца. Под потолочным сводом — люстра в виде судового штурвала, с толстыми оплывшими свечами.
Тот кавардак, что царил в комнате, делал её похожей на опочивальню пиратского гуляки-вожака.
Возле ложа стоял эмалевый поднос с бутылками и бокалами, валялись туфельки, шёлковые дамские чулки. На стульях в беспорядке — мужская и женская сорочки, китель, пояс с кортиком; на столике — штабные карты, раскрытые книги, бронзовая чаша с пеплом и окурками сигар.
В пышных подушках, разметав тёмные густые волосы, нежно посапывало какое-то утомлённое слабое существо.
— Прикажете умываться, эрцгере? — Денщик неслышно прибирал в спальне.
— Позже.
— Подавать завтрак?
— Это будет обед.
— Так точно, эрцгере. Полуденная пушка уже выпалила.
— Пора сменить её на пневматику, — зевнул Церес. — Грохочет — стёкла дрожат… Что за музейное орудие тут держит Барсет?
— Бомбическое, калибра семь вершков.
— Ступай.
Шестьдесят четвёртый день ссылки. Церес ощущал себя зверем-вожаком без стаи, запертым в роскошной клетке. Вокруг — чужие. Государь-отец знал, куда сослать — в морскую крепость, где одни флотские. Всем известно: Церес покровительствует кавалеристам и лётчикам, а моряками пренебрегает. Здесь он ни сочувствия, ни понимания не встретит, а значит — не найдёт новых сообщников.
— Подай газеты, — потрепал Церес по одеялу. Гибкое существо плавно пробралось через принца, задержалось ради поцелуя, подобрало пачку прессы, сорвало бандероль с драконами и надписью: «СКОРАЯ ПОЧТА ДВОРА».
— Вина. Сигару.
От девушки в постели осталось тёплое гнездо, хранившее форму тела. Накинув сорочку, чаровница босиком скользила по ковру. Чмок — пробку долой, гуль-гуль-гуль — льётся в хрусталь золотистый напиток.
— Свободна, иди, — отмахнулся принц обнажённой рукой, державшей сигару. Два дракона под сенью единой имперской короны, вытатуированные ниже правого плеча, шевельнулись как живые.
Новости царапали, словно камешек в туфле. Лысый генерал Купол добивает кратер на Красной половине, в Эстее. Он завалил траншеи и подземные ходы трупами царских солдат, теперь его ждал орден и как бы не звание генерал-майора.
«К дьяволам! Разве это победа?.. за одного бойца-крота — пять красноармейцев! А с отравленными, ранеными — три отборных полка выкошено подчистую… Теперь срочно ищут пополнение — а где взять время, чтобы обучить? Скоро будут затыкать кратеры белой гвардией, легионерами царя Яннара… Видимо, стоило подать отцу меморандум о новой стратегии. Кроты против кротов. И отдельный истребительный аэрофлот… Нет, поздно. Теперь меня слушать не станут. Ныне торжествует Купол…»
Из Кивиты патриарх грозил астральному проекту проклятием Грома и сулил скорое возмездие небес. Ха! что он может? взвинтить цену на каучук. Меж тем в Эрендине бодро готовили к старту астраль «Авангард-4». А государь-отец с Яннаром, дружно решив ввергнуть империю в долговую яму, запросили у банкиров Золотой Лозы кредит на продолжение войны — сто миллионов унций!
«Два безумца — один другого стоит. Сначала война, потом людоедские проценты. До конца века из долгов не выберемся!..»
Он готов был давать полезные советы соправителям, имперской канцелярии, генштабу. Но — даже капитан-командор Барсет, по ранжиру его заместитель, вежливо пропускал советы Цереса мимо ушей.
«Этого следовало ожидать. Незачем было изображать главного на совете округа. Поклоны, щёлканье каблуками, доклады — всё фикция, театр». А за кулисами смешки: «Господа, нами хочет управлять яхтсмен! Он красиво ходит под парусом, но броненосцы, рейдеры — не для него».
