– Она стояла в толпе мужиков, – зашипел Рафик. – Прямо рядом с ней стоял какой-то козел и аж кончал от нее. Я за ней наблюдал, за этой… тот мужик пошел в киоск, купил там цветочек и подарил ей. И она взяла, шармута!
– Рот закрыл! – Марк встряхнул его и снова прижал к столу.
– Я не взяла, – выкрикнула Маша из-за спины Айболита. – Он сам мне его прицедил на сумочку. Я не хотела брать!
– Ты у него всё хотела брать! Всё! Если бы он тебе что другое дал, ты бы взяла, мразь! Потому что ты шармута! И только изображаешь из себя тихоню. Я отцу все время говорю, что тебя прибить нужно. Веры тебе нет. Всем бабам нет, но тебе особенно! – Рафик попытался встать, но Марк крепко держал его.
– Еще раз рыпнешься, – пригрозил он, – закую в наручники. Я не шучу! Сопротивление полиции – очень серьёзная статья.
– И кандалы ему, и наручники, и морду всю разбить мерзавцу! – к Марку мелко семенила благообразная старушка, которая сидела неподалёку с подругой. – На бедную девочку набросился! Вот тебе, получай! Фашист! – бабуля принялась избивать Рафика сумочкой.
– Мама, отойдите! – взвыл Марк. – Вы мешаете работе полиции.
– Если бы она работала, то такого бы не случилось, – бабуля продолжала яростно орудовать сумкой, как дубинкой.
– Оттащите ее кто-нибудь! – взмолился Марк.
Крепкий мужчина подошел к старушке и вцепился в сумку с другой стороны.
– Мать, я тебя прошу. Дай ему нормально провести задержание, – попросил мужчина.
– Видели мы ваши задержания! – на помощь старушке поспешила молодая женщина с ребёнком на руках. – Правильно она сказала: мужики называется! А ну наваляйте ему! Или я сейчас сама наваляю.
Ребенок на ее руках, с виду лет трех, смачно и метко плюнул в Рафика ярко-розовой жвачкой. Жвачка залепила ему один глаз и Рафик громко завопил, матерясь сразу на двух языках.
Гудящая от возмущения толпа окружила Марка. Одной рукой он держал Рафика, прижимая к столу, другой защищал его от нападок толпы. Айболит встал рядом с ним, закрывая тылы и не давая жаждущим справедливого отмщения людям напасть сзади. Обстановка накалялась. Айболит смотрел на возмущенные лица всех цветов радуги. Со всех сторон доносились проклятия на многочисленных языках.
– Марк, может подмогу вызовем? – тревожно просил Айболит.
– Да сами справимся, подожди чутка, – отмахнулся Марк. – Ты мне главное скажи: мне его забирать в отделение, писать протокол и предъявлять обвинение?
– Ни в коем случае! – испугался Абйолит. – Он Машу со света сживет!
– Понял тебя. Я это и имел ввиду, – кивнул Марк и заорал, перекрывая шум толпы:
– Евреи, ша! Не будьте вы евреями хоть раз в жизни! Дайте сказать!
Толпа стихла.
– Пожалуйста, дайте мне выполнить свою работу, – попросил Марк. – Я очень благодарен всем за помощь, но дальше я сам.
– Ой, когда это вы работали? – презрительно заметила женщина с ребенком. – Вы только налоги жрете!
Толпа одобрительно загудела и снова качнулась к Марку. Айболит напрягся, готовясь защищать друга. Ему казалось, что этих людей уже не успокоить. Они яростно жестикулировали, шипели, плевали на мостовую. Каждому явно хотелось навалять Рафику. Айболит четко считывал это на многочисленных лицах толпы, окружившей столик. Особенно возмущались женщины.
– Все претензии по работе полиции вы можете высказать на сайте министра полиции, – спокойно продолжил Марк.
– Лучше сразу написать на куске льда и оставить его на солнце, – презрительно фыркнула бабуля, сжимая любимое орудие расправы: сумочку. – Лодыри и воры!
– Они не отступят, – прошептал Айболит на ухо Марку.
– Следите за руками, юноша, командовать парадом буду я, – едва слышно ответил он.
– А я что виноват? – возмутился Марк. – Да, воры! Но не я же! Все претензии в Кнессет! Все воры там. Новости читали сегодня? Они опять проворовались! А мы с вами ничего с этого не имеем! Так зачем ссориться?
– А кто проворовался? – спросил солдат.
– Ха, кто еще может? – пожал плечами седой мужчина рядом с ним. – Вы бы видели эти деньги!
– О какой сумме идет речь? – толпа заволновалась и окружила мужчину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тот принялся подробно объяснять, кто украл и сколько. Про Рафика моментально забыли.
– Видал, Ваня? – хитро прищурился Марк. – Единственное, что может отвлечь еврея от расправы – это подсчет чужих ворованных денег.
– С ума сойти! – покачал головой Айболит. – Я думал, они сейчас тебя разорвут вместе с Рафиком.
– А ты думал: мне должность просто так дали? – Марк снял с пояса наручники и застегнул на запястьях Рафика. – Это же жуткая страна. Тут даже задержание невозможно провести. Все участвуют!
Рафик яростно дернулся, пытаясь ослабить наручники.
– Успокойся, дорогая! Ты приехала, – Марк чмокнул воздух рядом с Рафиком.
– Ты что гондурас? – брезгливо поморщился Рафик.
– Я нет, – улыбнулся Марк. – Это я тебе готовлю к теплому приему в КПЗ. Там у нас много радужных. Они как увидят такую красапэточку свеженькую, как ты, обрадуются просто несказанно! Сразу обцелуют дорогого гостя. Как говорили во времена моей молодости: "Полюби меня сзади, спереди и привыкнешь!"
– Ты его куда? В кутузку? Нет, Марк. Его нельзя задерживать! – зашептал Айболит. – Боюсь, он потом на Маше отыграется.
– Я его подержу в ближайшем отделении пару часов, чтобы он остыл, а потом отпущу. Когда он отдохнет в КПЗ с нашими арабскими братьями, я ему подробно объясню, что здесь не Москва. У тебя будет время успокоить девушку, – он кивнул на Машу, которая сжалась за спиной Айболита. – Телефон свой дай, – он протянул руку.
Айболит, не задавая вопросов, отдал ему телефон. Марк принялся быстро устанавливать какие-то приложения.
– Это что? – не понял Айболит.
– Это приложение "Янго". Ваше "Яндекс-такси" здесь, в Израиле. Работает на русском языке. Вызовешь машину, когда понадобится. А это, – он прикоснулся пальцем к ярко-алой кнопке на дисплее телефона, – тревожная кнопка. Новая разработка. Пока только у полиции. В широкие массы еще не пошло. Я ее через свой рабочий пароль сгрузил. Нажмешь один раз – и сразу установишь со мной прямую связь. Я туда вбил свой номер вместо диспетчера. Теперь твой диспетчер я. В случае угрозы сразу нажмёшь два раза, даже не вызывая на разговор. Можно в кармане, если другой возможности нет. Я сразу получу все твои координаты через спутниковую навигацию и примчусь. Или ребят пошлю. Бывай пока. На созвоне, – Марк взял Рафика за плечо и повел его вниз по крутой улочке, к парковке.
Айболит повернулся к Маше и застыл. Впервые она глядела на него, не отрываясь. Не так, как обычно: мельком, смущенно отводя глаза и краснея. Она смотрела на него долгим взглядом. Так смотрят за минуту до того, как говорят: " Я люблю тебя. Прощай!"
- 13 -
Двести ножевых и ни грамма анестезии
Маша открыто признавалась ему в любви и прощалась с ним, потому что понимала: этого ей не простят. Рафик выйдет из кутузки, накрутит Амира, родню. И неизвестно, чем всё это закончится. Айболит вдруг ясно понял то, что Маша поняла еще до него: она обречена. И осознает это здесь и сейчас. Конечно, ее не тронут до свадьбы. Если не считать того, что, возможно, Амир ее изобьёт за фривольное поведение. Не сильно, наверное, даже не по лицу, чтобы не осталось следов. Но изобьет, чтобы проучить и приучить к покорности. Уж Рафик-то постарается описать всё в красках. Но потом, после свадьбы, когда мышеловка захлопнется, ей припомнят всё и не пожалеют. Особенно, когда она родит. Если родит. Неважно. Сейчас важно только одно: ты никого не спас. К Диане просто не успел. Да и не твой это профиль: реанимация. Но Марью можно спасти здесь и сейчас. Она молит тебя о помощи. И что ты выберешь? Стоять в стороне, а потом плакать по ночам?
Ты в ответе за нее, потому что приручил. Да, ты это сделал. Среди всей черноты, что она видела, ты стал светлым пятном. И она потянулась к свету. А ты шутил, помогал по мелочам, но сразу отходил в сторону.
