– Ты что не ешь? – спросил ее Амир. – Неудивительно, что такая худая!
– Не трогайте ее, – вмешался Айболит. – У нее акклиматизация. Я сам еле заталкиваю кусок в горло. Мы сюда из дождей в эту жару прилетели. Организм едва справляется с таким контрастом.
– Ну ладно, – Амир вытер рот и встал. – Анжела, я у себя в кабинете поработаю пару часов, а потом в офис поеду. Чай мне принеси! – он пошел в дом.
– Чай ему приготовь, – велела Анжела Маше.
Маша взяла пустую чашку, налила в нее чаю из большого и пузатого керамического чайника, что стоял на столе.
– С ума сошла! – всплеснула руками Анжела. – Он тебе эту чашку сейчас в голову запустит и будет прав. Кто так мужчине чай подает?
– А как? – растерялась Маша.
– Нужно чайник наполнить свежим и горячим чаем. Заново его заварить. Этот уже спитый, – она решительно отобрала у Маши чайник. – Прямо с чайником ему подать, а потом через час поменять. Господи, тебя совсем не научили ухаживать за мужчиной! – возмутилась она. – Раиса, как так? – спросила она у тетки.
– Где я тебе возьму мужчину в три часа ночи? – огрызнулась Раиса. – Ты забыла, сколько лет я вдова?
– Но наш отец приходил к вам. Она ему что чай не подавала? – не успокаивалась Анжела.
– Да не любит твой отец чай. Он кофе пьет! Ты что этого не знаешь? Анжела, не беси меня с утра! – Раиса пододвинула к себе вазочку с выпечкой и нервно откусила кусок песочного печенья. – Эээ… что твоя мама ела, когда тебя носила? Верблюжьи колючки?
– За мной, в кухню. Быстро! – прикрикнула Анжела на Машу.
Та встала и покорно поплелась за ней.
Айболит отодвинул тарелку. Аппетит пропал напрочь.
Маша
Я поставила поднос у двери, открыла ее, присела на корточки, подняла тяжеленный поднос с чайником и медленно пошла к столу, за которым сидел Амир. Он оторвался от компьютера, облокотился на спинку кресла и с улыбкой смотрел, как я муравьиными шагами ползу к столу. Мог бы и помочь. Поднос тяжелый, чайник горячий. Еще чашка по нему ездит туда-сюда. У меня руки занемели. Как бы не обвариться кипятком.
– Ай, красиво идешь! – он поцокал языком.
Я поставила поднос на стол и облегчённо выдохнула.
– Постепенно научишься быть хорошей женой, – он сгреб меня в охапку и усадил на колени. – Посиди, отдохни.
– Мне нужно идти, извини! – я попыталась вырваться из его рук, но он держал крепко.
– Если муж говорит: посиди, значит, посиди, – он прижал меня к бедрам.
Я попыталась сползти подальше от опасной зоны, которая явно была сильно оживлена, но он подкинул меня вверх, катая на коленях, как ребенка. Только вот получилось это у него не смешно, а мерзко и пошло, и очень мало походило на катанье. Его недвусмысленная ухмылка подчеркивала умышленную эротичность движения.
Я вспомнила, как он говорил, что мое сопротивление его возбуждает, поэтому неподвижно застыла у него на коленях, уставившись на книжные полки.
– Ты горячая, знаешь? – он положил ладонь мне на лоб.
– Знаю, – кивнула я. – Мне жарко. Доктор говорит, что это акклиматизация.
– А тебе везде жарко? – он прижался губами к моему уху.
Его рука скользнула под юбку и погладила внутреннюю сторону коленей.
– Я пойду, мне там на кухне нужно помочь, – я попыталась встать, но он еще крепче прижал меня к себе.
– Я задал вопрос. Почему не отвечаешь?
Что делать? Тут как не ответь, всё равно прозвучит эротично. А мне это совсем не нужно. Мне бы выскользнуть поскорее из его цепких и мерзких рук!
– Мне на кухню нужно. Туда, – я махнула рукой в сторону двери.
– А мне очень нужно сюда, – лихорадочно зашептал он мне на ухо и просунул руку дальше между ног.
– Отпусти! – я резко вскочила.
Он, видимо, не ожидал такой прыти, поэтому его руки разжались.
– Ух, горячая какая! – ухмыльнулся он. – А в Москве такая не была. Разбудил я тебя, а?
Мне не до ответов было. Я промчалась через кабинет к двери, выскочила в коридор и прижалась к ней спиной, переводя дух.
Вдох-выдох! Поправить волосы и спуститься вниз было делом пяти минут. В кухню я зашла, тщательно следя за выражением лица. Но Анжела, едва завидев меня, переглянулась с Раисой, бросила на стол полотенце, которым вытирала чашку, и сказала по-горски:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот позорница! Раиса, ну ты глянь, а? Уже залезла к нему в штаны.
Видимо, она считала, что я по-горски не понимаю. Раиса растерялась, покраснела и прошептала:
– Она понимает, Анжела!
– Да, она понимает, – подтвердила я на джуури. – И никуда я не лезла. С чего ты взяла?
– А с того, что я тебя насквозь вижу! – Анжела подлетела ко мне. – Я тебя предупреждала, чтобы ты его чудесами не удивляла? Предупреждала тебя, шармута? Я сейчас устрою тебе школу правильной жены!
Ну настоящая ведьма! Только метлы не хватает.
– О чем вы? Чего ты завелась, Анжела? – тетка ловко вклинилась между нами.
– А то, что я ей сказала, чтобы скромнее себя вела. А она ходит тут, светит своей…
– Тихо! – выкрикнула Раиса.
Она схватила Анжелу за руку, оттащила от меня и прошипела:
– Ты хочешь ребенка, идиотка? Она приехала тебе его родить. Имей уважение! Твой муж, Анжела, всё решил. И ты должна его слушаться. И не срывать на Марье свои нервы. Думаешь, я не понимаю, в чем дело?
– В чем? – язвительно осведомилась Анжела. – Говори, я послушаю, – она уперла руки в бедра.
– А в том, что ты перед Амиром пикнуть не смеешь! Глаза боишься лишний раз на него поднять. Но внутри-то тебя это гложет. Ой, как гложет! Аж жжет вот здесь! – Раиса сложила пальцы щепотью и ткнула ей в лоб. – И вот ты увидела маленькую и слабую девочку, и решила на ней отыграться. Потому что она ответить не может. Тебе никто не виноват, что ты до сих пор не родила. Она тем более, – тетка кивнула на меня. – Вы должны быть подругами, а не врагами. Если Амир узнает про вашу войну, то бить он будет обеих. Но тебя, Анжела, больше. Потому что ты старше. И потому что рожать ей, а не тебе. Так вот научись жить с Марьей мирно. Сегодня ты ее прикроешь, завтра она тебя. Жены должны друг другу помогать. У вас обеих и так жизнь не мед. Если еще собачиться начнете, так обе отсюда вылетите. Какой мужчина потерпит бабский бардак в доме? А? Отвечай мне! Зачем развела здесь змеиное гнездо?
Анжела молчала, тяжело дыша.
– Отвечай мне! – Раиса встряхнула ее, как куклу, держа за плечи. – Я старше тебя. Что за неуважение? Почему молчишь? Я сестра твоего отца. И если твоя мать не здесь, то я тебе вместо матери.
– Ты меня еще жизни не учила! – огрызнулась Анжела.
– Не учила, нет, сейчас начну, – Раиса размахнулась и влепила ей такую пощечину, что Анжела отлетела к холодильнику и ударилась о него спиной.
Я вскрикнула.
– Рот закрыла! – Раиса повернулась и ткнула в меня пальцем. – Когда старшие говорят, мелкие огрызки молчат! Распустились? – зашипела она полушепотом. – Так я вас быстро соберу обратно. Обеих! Я за вас здесь отвечаю. Вместо матери вам. И если вы думаете, что позволю разбить жизнь себе и всей нашей семье, то очень глубоко ошибаетесь. Я дождусь, пока мужчины уйдут, и за волосы вас проволоку по всему дому. Еще раз увижу, что вы собачитесь, конец вам, дуры дикие!
– Кто это здесь дикий? – в кухню, улыбаясь, зашел Айболит.
Мы все втроем в полном шоке уставились на него.
– Ты что тоже понимаешь по-горски? – растерянно спросила Раиса.
– Ну не то, чтобы понимаешь, – Айболит взял со стола большую, спелую, бордовую грушу и откусил кусок. – Но пару десятков слов знаю. Так кто дикий? – обратился он ко мне.
– Да так… цветы здесь дикие какие-то в саду, – выдавила я, на ходу придумывая несусветную чушь. – Растут так странно. Буйно слишком. Как дикие.
– Ага, – Айболит еще раз откусил грушу и недоверчиво взглянул на меня. – Я так и понял. Ладно, замнем для ясности. Раиса, я вот по какому вопросу, – обратился он к тетке. – Хочу встретиться со своим другом детства. Он сейчас машину пришлет. Поеду в Яффо, посидим там с ним у моря, поговорим. Хочу с собой Машу взять. Ей положительные эмоции и морской воздух – это в данный момент лучшая терапия.
