Она потерла большим и указательным пальцами, потом погладила Гасконь по щеке.
— Чао, дорогой, — сказала она и повернулась к Джеффу. — Он не совсем Гасконь, знаешь ли. Вероятно, это в честь британского футболиста, недавней звезды... Он хотел, чтобы я спросила у вас, знали ли вы его лично, и я сказала, что да. Вот почему он нам так помог. Они здесь все помешались на футболе, знаете ли.
Ни Джефф, ни Паркер не поверили ни одному слову.
Машина грохотала по рельсам и пробиралась через ряды складов, большинство которых было украшено логотипом МПА или буллбургеровским «Burguesas con cojones», прежде чем добралась до второго забора и вторых ворот, которые вели в таможенную зону. Франко ожидал их там в своем белом «эльдорадо», на котором тоже красовалась эмблема МПА. Он выглядел холодно и аккуратно в кремовом костюме с нежно-зеленым галстуком.
Он вышел к ним, мило улыбаясь, коротко пожал руки Паркеру и Джеффу, переговорил по-испански с Дитой и снова обратился к ним двоим.
— С формальностями все покончено, и груз уже в одном из наших складов. Пожалуйста, отпустите свое такси. Отсюда нам придется пройти пешком.
Вскоре они стояли перед средних размеров складом. Франко дал ключ своему водителю, рубашка и брюки которого походили на голубую униформу, а на кармане рубашки был тот же знак. Тот открыл замок, толкнул тяжелую дверь на хорошо смазанных петлях и отступил назад.
Франко отослал его к машине.
— Нужно наконец проверить... — сказал он, взглянув в копию накладной, — платформы, лестницы, тросы и так далее для возведения Экологического наблюдательного центра в тропическом лесу.
И он засмеялся, повернул переключатель, и на потолке загорелись мощные лампы, а затем закрыл дверь.
Пространство внутри было пустым, там были только три кубических ящика три на три метра на ленте транспортера. В ярком свете они были похожи на неземные приспособления, брошенные пролетавшими мимо пришельцами из другой галактики. Джефф направился к ним, его голубые глаза блестели.
Еще ключи, как простые, так и шифры, набранные на панели электронного замка. Паркер и Джефф подняли стенку первого контейнера. Франко не пожелал принимать участия в физической работе. В контейнере, чтобы не сдвинулись при перевозке, были закреплены на крюках по стенкам темно-зеленые металлические коробки с номерами и буквами на крышках.
Наемники вытащили первую коробку на бетонный пол склада, потом вернулись за следующей.
— Вы не собираетесь проверять каждый предмет? — в голосе Франко прозвучало неудовольствие и раздражение.
— Именно. Каждый отдельный предмет.
Паркер снова превратился в профессионала. Он знал, как легко в его деле пятью хорошими карабинами перекрыть пятнадцать неисправных, и еще он знал, что, когда они вернутся в «финку», ничего уже нельзя будет поправить.
— Как долго вы будете этим заниматься?
Паркер взглянул на Эриксона, который пригладил широкой ладонью свой хвост, склонив голову набок.
— Пять-шесть часов.
Джефф вскрыл упаковку и открыл пять винтовок, которые были уложены в пористый полистирен, предохраняющий при транспортировке.
— Не видел я раньше такой упаковки, — пробормотал он. — Хотя в этом есть смысл.
— Я видел, — сказал Паркер. — В Дубаи, кажется. Это одно из государств Залива. Я думаю, они пакуют их так для малых поставок.
Джефф снял пленку. Это была первая из пятнадцати SLR, самозарядных винтовок, которые были выпущены на Малой Королевской оружейной фабрике в Энфилде, по лицензии Belgium's Fabrique Nationale d'Armes de Guerre. Это были полувтоматические винтовки, принятые на вооружение в британской армии с середины пятидесятых до середины восьмидесятых, и потому знакомые всем в отряде, кроме Уинтла и Айнгера. Даже испанцы должны были пользоваться очень похожими FN-FAL.
— Ну, это в порядке, я полагаю, — сказал Паркер.
— Что-то не так? — спросил Джефф.
— Младшие в любом случае могли бы надеяться на «кольт». Короче, легче в обращении в джунглях, меньше весит, и научить с ним обращаться проще. И это лучшее снаряжение.
— "Кольтов" нет. Но есть где-то пять М16.
Джефф почти любовно взял SLR, провел ладонью по прикладу, приложил к плечу на секунду, так что показалось, что у него выросла кибернетическая третья рука. Затем он очень быстро разобрал ее, рассмотрел все подвижные детали, обнюхал их, собрал снова и перешел к следующей.
— Ну как?
— Все о'кей. Ими можно пользоваться.
В прекрасном состоянии. Никаких проблем не вижу.
Часом позже Джефф был готов к проверке большой коробки. В ней содержались два многоцелевых пулемета L7A2. Он распаковал первую «молотилку», поднял перед собой, придерживая вес в одиннадцать килограммов на согнутом колене.
— Это на самом деле красивый зверь. Лучший после «брена». Абсолютно никаких недоразумений, каждая мелочь, каждый изгиб, положение винта или заклепки целесообразно, наполнено смыслом и делает свое дело. Ничего сверх необходимого, ничего неразумного. Вы знаете, как это бывает у более нового оружия. Все оно нынче охренительно конкурентоспособное. Чего-то здесь, чего-то там, нестандартные дополнения... Но это бизнес.
Паркер слыхал, что у Эриксона бзик на оружии. И его восприятие оружия, которым он занимался, выглядело больше как искусство, чем военное дело. Но он хорошо знал свое дело, и только это имело значение.
Он знал его слишком хорошо.
— Подумай секунду. Нас всего шестнадцать. Но мы уже имеем два L7A2, пятнадцать SLR и пять M16. Для «молотилок» нужно по два опытных человека, что оставляет нам ограниченное пространство для маневра.
Он осмотрел другие коробки, из второго контейнера.
— И я вижу здесь еще более специализированное оружие. Пара минометов? Что еще? Так что же такое готовится, а?
Паркер задергался, как будто ему нужно было облегчиться.
— Я полагаю, Ф.-К. знает, что нам предстоят серьезные тренировки. Возможно, он предусмотрел порчу или потерю... во время тренировок.
Джефф начал разворачивать второй пулемет.
— Становится жарковато, не так ли?
Послеполуденная жара начала обволакивать их, и оба взмокли.
— Да. Я скажу Франко, чтобы что-то сделали с этим.
С некоторым облегчением Паркер пересек пустое гулкое пространство и подошел к маленькой наполовину стеклянной комнатушке, в которой курили Франко и Дита, болтая и слушая радио — «Ода к радости» из Девятой симфонии Бетховена, которую исполнял шумовой оркестр в ритме самбы. Он распахнул дверь. Впечатление было такое, как будто зашел в холодильник.
— Здесь прохладно. Можете сделать снаружи попрохладней? — он заметил на столе пиво и кока-колу, сверток с какой-то едой и неожиданно почувствовал ярость. — И принесите нам чего-нибудь поесть и попить.
Он захлопнул дверь и вернулся к Джеффу, который упаковывал обратно вторую «молотилку».
— Полковник — Ф.-К. — сказал Джефф. — И мы все знаем, что это может значить... не только Фуевая Крыса — он теперь бизнесмен. Когда-то он был солдатом, я допускаю, но теперь он бизнесмен. А бизнесмены и есть фуевые крысы. Так что не предусматривал он запаса. Он приготовил задачу для какого количества народу? Двадцать пять, даже тридцать человек? — он покачал головой. — Я только надеюсь, что он знал, что делал, когда он сократил нашу численность наполовину.
Франко вышел из комнатки, прошагал в угол и щелкнул парой переключателей. Завертелись вентиляторы, температура понизилась за какие-то минуты. Бананы и кофе нужно перевозить охлажденными, а именно их обычно хранили здесь. Дита принесла им тортильи с холодным мясом, пиво и кока-колу.
Джефф приступил уже к самой большой упаковке.
— Вот дерьмо, — сказал он, наполовину выволакивая, наполовину вынимая здоровенную штуковину из большой картонной коробки. Это выглядело как четыре цилиндра, приваренные к коробке, в которой размещалось устройство сгорания.
— Это огнемет М202. Установки для пуска зажигательных реактивных снарядов.
— Я знаю, что такое М202, — сказал Паркер, дожевывая тортилью.
Джефф развернулся, потоптался на бетонном полу, потом развернулся на пятках.
— Так что мы хотим с ними делать? — пробормотал он.
— Пожечь кое-что.
— Людей?
Паркер пожал плечами.
— Если они встанут у нас на дороге, — сказал он.
— Лучше бы они этого не делали. Я видел множество людей, по-разному умиравших, но сгореть — должно быть, это хуже всего.
Но Паркер не обращал на это внимания. Он уставился с открытым ртом на стеклянную комнатку. Дита сидела лицом к ним, положив локти на стол и подперев голову руками. Ее глаза были закрыты, но она блаженно улыбалась. Почему? Потому что над ней, тоже с закрытыми глазами, без пиджака, с полураспущенным галстуком и, возможно, штанами, стоял Франко и медленно и спокойно трахал ее сзади.
— Эта сука снова в течке, — прорычал он.
— Я вижу, ты был огорчен, — сказала она потом. — Но не понимаю, почему. Нам просто было скучно, вот и все.
